Александр Михайлов - Обитатели миража. PR специального назначения

Да можно вспомнить тысячу «если», когда ты, проклиная судьбу, тащишься по ночной грязной до­роге после «перегона», нагруженный камерой, кассе­тами, аккумуляторами и черт те чем еще, а пресс-служба не соизволила послать за тобой машину. А че­рез пять минут твой сюжет то ли пройдет, то ли его испортят в эфире.

А к эфиру, чтобы хоть посмотреть на свою работу, ты и не успеваешь... Грош тебе цена в базарный день, если ты не смог заставить мелкого чиновника уважать себя и свой труд, за которым миллионы твоих зрите­лей и слушателей. Не выживешь...

Все вышеизложенное — опыт работы в условиях Российской Армии. Армии, отряды, войсковые со­единения других стран имеют свои особенности. И прежде чем начать работу, постарайся уловить их, пойми людей, окружающих тебя.

А. М. А теперь попытаемся на примерах с мень­шим количеством составляющих разобрать эту тему. Как представителю силового ведомства, хотелось бы посмотреть на тему с правовой и с морально-этичес­кой точек зрения. В данном случае предлагается рас­смотреть две реальные ситуации, получившие обще­ственный резонанс в конце 1995 - начале 1996 го­дов.

Первая операция связана с освобождением за­ложников— южнокорейских туристов, захваченных террористом в автобусе на" Васильевском спуске в Москве. Вторая также имеет отношение к освобож­дению заложников. Но под влиянием внешних об­стоятельств она переросла в войсковую операцию по освобождению населенного пункта, занятого воору­женной группировкой до батальона численностью.

Ю. Р. В освобождении южнокорейских туристов я сам принимал косвенное участие, стоя рядом с мостом, на котором находился автобус. На крыше моего «джипа» была установлена камера на штативе, и все томительные часы долгих переговоров в каме­ре крутилась пленка, записывая все происходящее. Спецслужбы сработали очень профессионально и грамотно. После томительно длинных часов перего­воров штурм, продолжавшийся буквально в течение долей секунды, стал полнейшей неожиданностью не только для террориста, но и для большинства жур­налистов, следящих за событием. Хлопок, вспышка, клуб дыма — и спецназовцы уже в автобусе, а еще через секунду из раскрывшейся передней двери вы-

падает окровавленный террорист. Так это выглядело со стороны...

А. М. Будучи непосредственным очевидцем и участником событий, считаю своим долгом выска­зать собственную точку зрения на взаимоотношение силовых структур со средствами массовой информа­ции. Увы, должен признать, что в этих двух ситуаци­ях они решали разные задачи и, в силу этой разно­сти, не способствовали объективному освещению происходящего.

Коротко фабула события. Террорист, вооружен­ный пистолетом и емкостью с горючей смесью, за­хватил автобус с туристами из Южной Кореи около гостиницы «Россия». Он потребовал поставить ав­тобус на середине Москворецкого моста, выдвинул ряд требований, в основном материального характе­ра. Прибывшие журналисты были отсечены от мес­та происшествия, но, находясь у подножия храма Василия Блаженного, могли через длиннофокусную оптику наблюдать все происходящее. Никакой ин­формации по ходу работы специальных подразделе­ний им не предоставлялось. Подобные сведения и не могли быть распространены. Преступник слушал приемник в автобусе и потому мог корректировать свои действия в зависимости от информации «из­вне». В связи с отсутствием текущей информации в эфир шли противоречивые сведения, в том числе со ссылкой на никому не ведомых «представителей правоохранительных органов», часто носящие полу­фантастический характер. Кстати, на этом этапе не­которые корреспонденты нарушили статью 51 Зако­на «О средствах массовой информации», которая гласит о недопустимости злоупотребления правами журналиста.

Ю. Р. Вот тут я с тобой в корне не согласен. Ни­какого нарушения здесь не было. То, что милиция «отсекла» журналистов, останется на совести самой милиции. Но к цепочке журналистов, находящихся между храмом и Москворецким мостом, не раз и не два подходили представители различных пресс-служб, как они представлялись, и комментировали происходящее.

Один раз подошел даже мэр Москвы Юрий Лужков, который выразил возмущение таким «на­хальством» террориста и заверил журналистов в том, что силовые структуры сделают все завися­щее от них, чтобы подобного инцидента больше не повторилось...

А. М. Но Закон Российской Федерации «О сред­ствах массовой информации» в статье 38 напрямую указывает на право средств массовой информации получать сведения, касающиеся деятельности госу­дарственного органа. В статье 40 регламентируется отказ или отсрочка в получении информации и фор­ма отказа. Он дается в письменной форме и должен быть направлен в редакцию в течение трех дней со дня получения письменного запроса. Журналистам в праве на получение информации никто не отказал. Более того, их не удалили с места события, и они могли наблюдать все происходящее своими глаза­ми, но без комментариев.

Ю. Р. Интересно выглядела бы молчаливая кар­тинка без комментариев на экране телевизора. Но здесь, ребята, вы сами отвечайте за свои побитые горшки. Журналисты делали свою работу: снимали и добывали информацию. Никто никого не хватал за горло и не тянул под камеры, а их там было не один десяток. Нужно было разобраться самим и найти «крайнего», того, кто отвечал бы за все проис­ходящее. Но, смею тебя заверить, информацию да­вали как представители ФСБ, так и МВД...

А. М. Но Федеральная служба безопасности и Министерство внутренних дел, проводившие эту операцию, руководствовались ранее упомянутыми статьями «своих» Законов, которые предписывают не допускать на место происшествия посторонних лиц, сохранять в тайне «организацию, тактику и средства осуществления контрразведывательной де­ятельности», которые по статье 9 Закона «Об орга­нах федеральной службы безопасности» составляют государственную тайну.

Это «де-юре». А «де-факто»? О какой тайне мож­но говорить, если все формы и методы в той ситуа­ции были что называется налицо?

Особо горько, что аналогично СМИ действовали и представители пресс-служб ГУВД и МВД, нахо­дившиеся на месте происшествия. Не будучи пред­ставителями «главного оперативного начальника», они даже не потрудились получить санкцию на пе­редачу материалов СМИ. Были проявлены некор­ректность и непрофессионализм, так как для PR правоохранительных органов, как и для врача, ос­новным принципом должен являться принцип «не навреди». Более того, не были даже закрыты лица участников операции, в том числе из антитеррорис­тических подразделений. Беспечная и преступная халатность, вызвавшая негодование бойцов «Аль­фы». Кстати, совершенно справедливое.