Ираклий Патарая (младший) - Сохранить и Приумножить. Как процветать на финансовых рынках, не завися от толщины бумажника

Чтобы понять, почему, надо представить, какие последствия повлечет эффект удвоения цен в обоих бизнесах. Обоим придется удвоить прибыли и довести до $4 млн чтобы устоять перед инфляцией. На это большого ума не надо: надо просто продать то же количество товара по цене в два раза больше, и, если считать, что маржа прибыли не изменилась, прибыли тоже удвоятся. Но чтобы осуществить этот план, оба бизнеса должны, вероятно, удвоить инвестиции в чистые материальные активы, ведь инфляция затронет и эту сферу в той же мере. Чтобы продажи удвоились, требуется, чтобы соответственно больше долларов ушло на приобретение складских запасов и расходных материалов. Доллары, работающие в виде фиксированных активов, будут реагировать на инфляцию с запозданием, но они в любом случае найдут отражение в нем. И все инвестиции из-за инфляции не будут производить улучшения показателя отдачи от инвестиций. Мотивация для этих инвестиций – выживание бизнеса, а не процветание их владельцев.

Как мы помним, «Сиис» имела материальные активы стоимостью $8 млн. Итак, она должна заплатить дополнительные $8 млн чтобы финансировать замену изношенного оборудования, вызванную инфляцией. Прозаический бизнес, тем временем, имеет бремя более чем в два раза «весомое» – и нуждается в дополнительном капитале в $18 млн.

После того как пыль уляжется, прозаический бизнес, зарабатывающий впоследствии $4 млн ежегодно, может все еще продаваться за балансовую стоимость, или за $36 млн. Это означает, что владельцы заработали только один доллар на каждый дополнительно инвестированный доллар (это тот же доллар-за-доллар, результат, который инвестор получил бы, если бы положил эти деньги в банке на депозит).

В то время, хотя «Сиис» зарабатывала бы $4 млн в год, бизнес мог бы быть продан за $50 млн если оценить той же мерой, который применил Баффет, покупая его тогда. Итак, он получил выгоду в $25 млн номинальным выражением, в то время как инвестировал в дополнительный капитал $8 млн т. е. более $3 в номинальном выражении на каждый дополнительно инвестированный $1.

Инфляция отражается отрицательно на любом бизнесе, который работает без заемных средств (так же, как и любой другой) и которому нужно какое-то количество материальных активов, чтобы вести дела.

И этот факт труднее всего понять людям. Традиционная мудрость, доминирующая много лет, гласит, что бизнес, основанный на уйме материальных активов, в виде природных ресурсов, строений, станков и оборудований, более всего защищен от инфляции, но она уже стала неразумной. Она уже не работает в этом духе. Обремененный материальными активами бизнес, в общем, имеет очень низкую отдачу от активов, которая часто с трудом генерирует достаточный капитал, чтобы финансировать инфляционные нужды бизнеса, ничего не оставляя для роста, распределения среди владельцев или приобретения нового бизнеса.

И наоборот, непропорциональное количество огромного бизнеса, который состоял из нематериальных ценностей и сравнительно малых требований материальных активов, было создано в течение инфляционных лет. В таких случаях прибыли были ограничены в росте в номинальных долларах, и эти доллары были доступны для приобретения дополнительного бизнеса. Этот феномен частично был очевиден в коммуникационном бизнесе. Этот бизнес требовал минимальных материальных активов, а создавал приличный франчайзинг. В продолжительные периоды инфляции гудвил представлял собой непрекращающийся приток подарков.

Но это утверждение касается только экономического гудвила. Ложный бухгалтерский гудвил – другой вопрос. Когда перевозбужденный менеджмент покупает бизнес по глупым ценам, те же вышеупомянутые бухгалтерские тонкости выходят на сцену. Раз он не может отразиться нигде в другом месте, эта глупость оседает в бухгалтерский гудвил.

Определение затрат – главная проблема в страховой отрасли. Большинство затрат страховых компаний (СК) составляет предъявление претензий при убытках, но большинство убытков, которые должны быть вычтены из текущих прибылей, чрезвычайно трудно оценить. Иногда эти убытки накапливаются годами, и их существование может выявляться постепенно, в течение десятилетий.

Затраты на убытки, вычитаемые из текущего баланса прибылей и убытков СК, охватывают: (1) появившиеся убытки, подлежащие возмещению в течение года; (2) оценка появившихся убытков, которые будут обнародованы СК в течение года, но требующие урегулирования; (3) оценка окончательных затрат на убытки в долларах, появившихся в течение года, но про существовании которых СК еще не в курсе (ПННО – Понесенные, но не обнародованные); и 4) чистый эффект ревизии аналогичных (2) и (3) оценок текущего года, сделанных за прошлые годы.

Такие ревизии могут быть отложены в течение долгого времени, но в конце концов все оценки убытков, которые исходят из года X и которые были неверно представлены в балансе, должны быть исправлены, произойдет это в X + 1 или X + 10 году. Это означает, что прибыли в году, когда в балансе отразились исправления, тоже представлены неверно. Представим, что пострадавший держатель полиса СК понес убытки в 2020 году, и менеджмент компании думал, что, вероятней всего, убыток составит $100 000.

В том году СК вычла бы $100 000 из своих прибылей на основании их оценок вероятных убытков и, соответственно, создала бы соответствующий резерв в своем балансе на этот конкретный случай. Если бы СК завершила урегулирование случая в 2035 году с суммой $1 000 000, менеджмент страховой компании вычел бы оставшиеся $900 000 в 2035 году, несмотря на то что они в действительности принадлежали 2020 году. Компания бы ввела в заблуждение себя насчет убытков, а своих акционеров – насчет прибылей.

В большинстве бизнесов неплатежеспособной считается компания, у которой закончилась наличность. Совсем другое дело – страховой бизнес: вы можете обанкротиться, но при этом процветать. Это происходит потому, что в то время, как наличность вливается от новых страховых полисов, убытки надо возмещать намного позже. Фактически у этих «Ходячих мертвецов» вдвое больше стараний, чтобы выписывать новые полисы, принимая фактически любые риски по любой цене, просто чтобы сохранить приток наличности. С таким подходом компания-растратчик надеется, что ей улыбнется фортуна, она наверстает растраченное и покроет недостачу. Если даже удача не улыбнется, наказание менеджеров обычно при убытках в $100 млн не намного больше, чем при убытках в $10 млн. В то время как убытки накапливаются, менеджеры сохраняют свою работу и привилегии.