Юрий Мелихов - Антименеджмент мафии

– Я доверяю школьным друзьям, людям, которых знаю почти двадцать лет. Я могу надеяться, что они меня не подведут. Кроме того, я доверяю собственным ощущениям, собственной интуиции. Словами это трудно объяснить, но у нас есть общие интересы и, хотя некоторых из этих людей я иногда не вижу подолгу, на наши общие интересы это не влияет.

Галина Маркова, частный предприниматель:

– Я доверяю деловым партнерам, отношения с которыми построены на коммерческой основе. Деловых отношений между родственниками не представляю. Бизнес же нормально вести не с друзьями, а со знакомыми, о которых имеешь хорошее представление.

Серафим Милкин, журналист:

– Опыт последних лет развития рынка в России показывает, что даже ближайшие друзья в бизнесе могут «кидать». Поэтому бизнес лучше вести со старыми компаньонами. Что касается родственников в бизнесе, то объективно из них трудно сформировать единую команду. Кроме того, в силу разных обстоятельств, в том числе и профессиональной подготовки, объективно родственники не всегда могут занимать руководящие позиции.

Мнения могут быть весьма разными, как и люди. Одни противоречат другим. Доверять ли собственным друзьям и школьным товарищам или придерживаться официальных контактов с проверенными партнерами – дело выбора каждого из нас.

Кто-то стремится к независимости и избирает в качестве стратегического партнера уже зарекомендовавших себя на рынке игроков, кто-то напротив, боится нестабильности и непредсказуемости и потому не спешит разлучаться со своими друзьями даже в бизнесе.

То, что в России нашлось место «семейному» бизнесу, не подлежит сомнениям, и если начинать строить карьеру в подобной организации, то для начала неплохо познакомиться с основными схемами организационного устройства подобных организаций.

Община. Коммуны, колхозы, трудовые коллективы оставили неизгладимый след на организации нашего общества. Смогло ли это повлиять на современное взаимодействие в сфере бизнеса?

Историки определяют общину как замкнутую локальную организацию, для которой мир оканчивается за околицей. Обычно это была деревня в 40—50 дворов, иногда их число достигало сотни. Община выступала как хранительница древних догосударственных ценностей, древних форм социальных связей. Все дела решались сельским сходом, в котором принимали участие главы крестьянских семейств (дворов).

Для общинного уклада характерна враждебность ко всему тому, что находится за пределами локального самодостаточного мира, за его «околицей». Географическое и социальное пространства здесь оказываются одинаково ограниченными. Полная экономическая и социальная автаркия общины, равно как и децентрализованный порядок принятия всех важных решений, ограничивают применимость данной модели для описания российских экономических реалий.

Под «семьей» не всегда следует понимать нечто сугубо повязанное на родственных связях. Объединения организаций в холдинги, группы, союзы также представляют из себя нечто подобное семье. Основным критерием неформальных объединений российских фирм следует считать существование некоторого центра принятия ключевых решений, обязательных для всех агентов данного целого. А сохранение старых связей в бизнесе отнюдь не означает отказа от поиска новых: даже в тот период, когда «круги» «красных» директоров играли основную роль в определении системы хозяйственных связей (середина 1990-х гг.), более половины предприятий одновременно осуществляли самостоятельный поиск новых поставщиков и потребителей своей продукции.

Взаимность. Менее закрытыми по отношению к внешнему миру (по крайней мере с точки зрения их возможной эволюции) выглядят локальные отношения, построенные на взаимности . Экономические субъекты могут принимать на себя широкие обязательства по взаимной поддержке на основе личного знакомства и возникающего чувства доверия. Ведь совершению любой сделки предшествует знание ее потенциальных участников о том, что она им принесет. Возникновению взаимности способствует личное знакомство участников взаимодействия. Гораздо легче поставить себя на место лично известного человека, чем абсолютно незнакомого.

Взаимная поддержка во многом обязана своим существованием «социальной близости», под которой понимаются не только семейно-родственные узы, но и соседские отношения, личное знакомство, предрасположенность к конкретному человеку. Локальные рынки характеризуются устойчивыми отношениями, основанными на взаимности. Их участники связаны между собой целым комплексом обязательств по взаимопомощи и поддержке. Проявление подобного рода взаимной поддержки некоторые исследователи видят и в солидарности «директорского корпуса», сформировавшегося в советский период. Высокая степень концентрации производства и невозможность самостоятельно выбирать контрагентов создали предпосылки для персонификации отношений в директорском корпусе. Наипростейший вариант: потребитель и поставщик время от времени меняются ролями – сегодня я выручу тебя со сталью, завтра ты поможешь мне болтами. Тем не менее солидарность является лишь одним из возможных исходов персонификации взаимоотношений: локализованные через персонификацию действия могут привести и к взаимной зависимости, рождающей чувство ненависти, а не симпатии.

Клика. Согласно определению под кликами понимают сообщества, интегрирующие «своих» людей на основе взаимного доверия и готовности ради «общего дела» пренебречь моральными и правовыми нормами в отношении других граждан.

Ценой солидарности, гарантируемой участникам клики, становятся их взаимная зависимость и подчинение личных интересов интересам локального сообщества в целом. В частности, экономический субъект способен проявлять инициативу лишь в той мере, в какой это не противоречит интересам клики. В итоге картина локального мира становится чрезвычайно пессимистической: «рынок клик» представляется не только архаичным, но и жестоким даже по отношению к своим участникам (не говоря уже о «чужаках») институтом. Пессимизм концепции клик выглядит особенно контрастно на фоне оптимистических выводов, предполагаемых акцентом на взаимности. Напомним, что современные японские корпорации выступают наследниками «денежных клик» – дзайбатсу.

Клан. Здесь основой рынка становятся уже знакомые нам семейно-родственные связи, а также их продолжение – дружеские отношения. Солидарность внутри клана достигается за счет его закрытости и даже враждебности по отношению к внешнему миру. Поэтому неслучайно, что экономическая деятельность сицилийской мафии и ее неаполитанского аналога – каморры – базируется на семейно-клановых отношениях. Личные контакты между членами мафии и связанных с нею предпринимателями не имеют локального в географическом смысле характера, так как они реализуются и на региональном, и на национальном, и даже на международном уровнях (последнее особенно характерно для контрабанды, торговли наркотиками и оружием).