Александр Ольшевский - PR для командующего реальностью. Методичка информационного военачальника

Почему руководителю крупного предприятия так тяжело перейти на работу советника, даже с более высокой оплатой, или заняться какой-то другой, не связанной с управлением профессией? Почему в обществе столь распространен «феномен микро-начальника», когда от возможности повлиять хоть на что-то буквально распирает вахтера, имеющего шанс не пустить кого-то куда-то, уборщицу, пытающуюся заставить всех обойти ее саму, ее швабру и ведро? Какие неведомые процессы происходят в окончательно повредившейся голове охранника в супермаркете, если заставляют его ощущать себя хозяином жизни и общаться свысока абсолютно со всеми? Кем и почему ощущает себя продавщица, злорадно выставляющая перед глазами нескольких десятков клиентов табличку «технический перерыв», хотя они лишь пытаются заплатить деньги, часть из которых пойдет на ее же зарплату?

В применении к совершенным чувствам, влияние связано с возможностью вызывать их у окружающих и проявлять их в отношении других людей. Перейдем к нашему условному г-ну У.

Вспомнив о чувстве самореализации, мы сразу получаем шанс и понять охранника с продавщицей: не имея статуса, приличного дохода и интересной работы, они могут ощущать свою значимость и успешность в сравнении – ведь в их силах как-то повлиять на много более успешных и обеспеченных людей. Продавщица никогда в жизни не накопит денег, чтобы купить некоторые из представленных в ее отделе дорогих товаров – но зато она может не дать купить их человеку, располагающему нужной суммой и пришедшему специально за этим. Если этот человек занят и имеет мало свободного времени (что скорее всего) – у нее есть ресурс, чтобы заставить его впустую потерять драгоценное время. А главное, она может нарушить его планы и вынудить его ощутить себя некомфортно, почувствовать себя отнюдь не таким уверенным, значимым и довольным, как обычно. С теми же возможностями связано торжество секьюрити, по пятам преследующего покупателя в ходе его передвижений по супермаркету или на выходе проверяющего даже у самого приличного посетителя сумки, чтобы выяснить, не украл ли тот чего (конечно, с последующими извинениями). Фактически, одна сторона данного совершенного состояния налицо: это возможность проявлять свои чувства в отношении других людей (в данном случае – самореализоваться не лично, а за счет окружающих). И многим ли отличается от того же секьюрити крупный руководитель, в глубине души упивающийся самореализацией перед сотрудниками, особенно перед своими заместителями и наиболее успешными специалистами? Есть и другая сторона вопроса – способность вызывать чувство у окружающих или в каком-то виде управлять им. Пример, опять же, налицо – охранник или вахтер влияют на чувство самореализации у того, в отношении кого творят свой произвол, ведь не зря они гордятся тем, что исполняют свои обязанности, невзирая на статус посетителей. И, действительно, не пустить в здание мэра или губернатора, забывшего документы, попытаться уличить в краже йогурта известного бизнесмена – это в их понимании приравнивается к личному подвигу. А особенно важно ощущение в своих руках неких рычагов, крупно влияющих на чью-то дальнейшую самореализацию: для вахтера здесь верх – не пустить кандидата в депутаты в студию, где он должен сделать наиболее важное выступление по ТВ, для крупного руководителя – не дать сотруднику отгул для посещения судьбоносной в его жизни конференции. Однако все не так плохо: ведь в итоге важно не содержание действия, а лишь наличие влияния, то есть оно может быть и позитивным – вахтер может буквально расцвести, если вопреки всему совершит «доброе дело» и пропустит кого-то на важную для его карьеры встречу, а душу управленца будет долго греть осознание, что он дал шанс не самому удачному претенденту на работу. И не важно, что пропущенный вахтером человек без документов в итоге может оказаться террористом, а новый сотрудник полностью развалит работу во вверенном ему направлении – состояние влияния мотивирует много больше, чем здравый смысл. Но мы так ничего и не сказали о г-не У. Возможно, потому, что он с одинаковым успехом может оказаться уборщицей, секьюрити, директором предприятия или мэром – суть его тяги к влиянию, связанному с самореализацией, не изменится.

Любовь участвует в состоянии влияния также в двух проявлениях: с одной стороны, это возможность вызывать любовь, с другой стороны – возможность проявлять ее в отношении других людей. Допустим, наш г-н У. безнадежно влюблен в некую звезду эстрады. Если он достаточно близок к обретению влияния – то он может встретиться с нею, признаться ей в своих чувствах, попытаться добиться взаимности. Но если до совершенного состояния ему далеко – он может ограничиться коллекционированием ее фото и так и не решиться на какие-либо действия: то есть, велика вероятность, что он не обладает возможностью проявить испытываемое чувство в отношении его объекта, как и сообщить об этом чувстве окружающим. А ведь вполне возможно, что именно г-н У. является тем человеком, о каком всю жизнь мечтала звезда, и уже через несколько месяцев она могла бы стать радостной г-жой У. Но есть и другой вопрос – способен ли г-н У. вызвать у этой звезды любовь к себе, если не является человеком ее мечты? Ведь даже в том случае, если он признается ей в своих чувствах и займется длительным ухаживанием, он рискует остаться лишь одним из многотысячной армии поклонников… И способен ли г-н У. вызывать любовь вообще? А может быть, несмотря на проблемы со звездой, его влияние в сфере любви проявляется в том, что он умеет влюбить в себя любую девушку в возрасте от 18 до 19 лет?

Влияние в области самопродолжения выражается все в том же – в возможности вызывать это чувство и влиять на него у других. То есть, столь популярный у девушек-тинейджеров г-н У. может быть характерен тем, что каждая из них хотела бы от него ребенка, но лишь он при этом вправе решать, кому из них предоставить столь уникальную возможность. А если г-ну У. важны отнюдь не дети, а, допустим, построение огромного бизнеса – то он в состоянии вызвать интерес к такой форме самопродолжения у возможных инвесторов и деловых партнеров, а также выбрать, с кем из них ему действительно сотрудничать. И даже в случае со звездой, в которую он так искренне влюблен, у него остается небольшой шанс – потенциально она тоже может не любить его и никак не интересоваться им как мужчиной, но по какой-то причине хотеть от него ребенка либо стремиться поучаствовать в его бизнес-проектах.

Ярким примером влияния, связанного с чувством познания, являются люди, активно занимающиеся преподавательской деятельностью. Устроившись в университет преподавать нечто вроде финансового анализа, г-н У. имеет все шансы по собственному усмотрению как сделать студентов фанатами этой дисциплины и замечательными финансовыми аналитиками, так и создать у них выраженную ненависть ко всему, что связано с финансами, анализом и любыми смежными предметами. Точно так же, в его руках содержатся и ключи к подаче всей обучающей информации: ее могут идеально понять и усвоить, а могут счесть неудобоваримой и бессмысленной. Еще более влиятельным ощущает себя ученый, во власти которого дать окружающим информацию о сделанном им открытии или не дать, метеоролог, владеющий информацией о грядущих стихийных бедствиях, или государственный деятель, знающий о готовящейся денежной реформе. Но влияние, связанное с этим чувством, доступно отнюдь не только представителям «высоких сфер»: ничуть не менее влиятельны сантехник, располагающий эксклюзивными сведениями о сроках отключений и подключений воды (в том числе – по его личной инициативе в нетрезвом состоянии), и официантка в ресторане, знающая, какие из блюд меню вкусны, какие съедобны, а какие приготовлены из остатков после прошлогоднего банкета.