Абрахам Рисмен - True believer: взлет и падение Стэна Ли

Неизвестно, что в XX веке добавляли в воду, которую пили ученики школы имени Девитта Клинтона в Бронксе, но ее состав однозначно нужно изучить и только после этого бутилировать и продавать. Эта государственная школа для мальчиков названа в честь сенатора, мэра Нью-Йорка и губернатора штата Нью-Йорк, умершего в первой трети XIX века. Школа открылась в 1897 году на Манхэттене, а в 1929-м ее перевели в Бронкс, где она находится и по сей день. Стэн учился в ней в 1930-х годах, и к тому времени ее уже окончили писатель Ричард Кондон, журналист Дэниел Шорр, а также композитор и автор песен Фрэнк Лоссер. После Стэна эту школу окончили драматург Нил Саймон, дизайнер Ральф Лорен и актер Джадд Хирш. Во время обучения Стэна в школу ходили будущий писатель Джеймс Болдуин, сценарист Пэдди Чаефски, фотограф Ричард Аведон и боксер Шугар Рэй Робинсон, с которыми тот мог встречаться в классах или коридорах.

Интересно, что, кроме Стэна, были и другие выпускники школы имени Девитта Клинтона, повлиявшие на развитие американских комиксов: ее закончили оба создателя Бэтмена Боб Кейн и Билл Фингер, а также автор первого графического романа Уилл Айснер, которого многие считают лучшим американским создателем комиксов. Однако в своих мемуарах Стэн ни разу не упомянул этих людей. Единственным учеником, о котором он оставил относительно подробные воспоминания, оказался некий Джон Джей Маккенна-младший. Этот Маккенна не стал ни известным, ни богатым, и запомнился Стэну только по причине того, что у этого ученика была подработка – он продавал другим школьникам подписку на газету The New York Times. В своих мемуарах Excelsior Стэн пел дифирамбы этому парню, выделив ему, пожалуй, даже больше места, чем членам собственной семьи. Вот небольшой отрывок из этих воспоминаний:

«Я оформил подписку одним из первых, но думал лишь об одном: “Черт возьми, как много я бы отдал за то, чтобы уметь так же уверенно, как он, обращаться к аудитории, импровизировать и убедительно говорить”. Маккенна выступал целых десять минут, смотрел аудитории в глаза, ни разу не запнулся и все время держал внимание всего класса. Меня поразила спокойная манера его “подачи”, а также и то, что он умудрился удержать внимание аудитории на предмете, который при обычных обстоятельствах мгновенно бы утомил всех присутствующих.

Я решил, что должен научиться говорить и держать внимание аудитории так, как умел этот парень».

В архивах фигурирует житель Нью-Йорка некий Джон Джей Маккенна-младший, который, судя по году рождения, был со Стэном почти одного возраста, однако вся эта история могла быть и выдуманной. Тут важно то, какую мысль Стэн хотел передать своим поклонникам. «Маккенна, обладавший даром красиво говорить и заставлять аудиторию себя слушать, даже не подозревал, что стал для меня примером для подражания (точно так же, как упомянутый ранее Леон Б. Гинсберг-младший)». В этом рассказе Стэн изложил три черты, которые он больше всего ценил в жизни на протяжении всей своей профессиональной карьеры: уверенность, харизму и умение продавать. Маккенна знал, как создавать спрос и двигать товар, и Стэн определенно хотел приобрести эти качества. Он добился этой цели, потому что, по его мнению, стал продавать подписку на газету. Правда, этой газетой была Herald Tribune – то самое издание, которое упомянуло его имя в качестве участника конкурса на лучшее эссе.

В те годы продажа газетных подписок была для Стэна далеко не единственным способом заработать. Его отец трудился в швейном бизнесе, но это был нестабильный заработок, а во время Великой депрессии он и вовсе перестал приносить доход. Стэн говорил, что его отец владел забегаловкой (этот бизнес был довольно распространенным среди евреев-выходцев из Румынии), но быстро обанкротился. Во время обучения в школе имени Девитта Клинтона Стэн много где пытался заработать, о чем он неоднократно вспоминал. Анекдоты об этих работах буквально сыпались из его уст каждый раз, когда Стэн рассказывал о юности. При этом постоянно менялся порядок, в котором он якобы занимался этими заработками, и было совершенно неясно, занимался ли он ими во время обучения в школе или уже после ее окончания. Стэн писал некрологи о знаменитостях, которые еще не умерли. Семья Гудманов соединила его с некой еврейской сетью помощи в трудоустройстве, где ему нашли удаленную работу – Стэн писал рекламные материалы для клиники для больных туберкулезом в Денвере под названием National Jewish Health («Я так и не понял, в чем заключалась моя задача – сделать так, чтобы люди заболели туберкулезом и попали в клинику?»). Правда, мне в этой клинике ответили, что у них нет информации о том, что Стэн для них что-то делал. Стэн говорил, что общенациональное агентство по трудоустройству нашло ему оплачиваемое место в театральной программе по изучению актерского мастерства, и пошел он туда только потому, что там училась девушка, которая ему нравилась, но опять же нет никаких документов и записей, подтверждающих, что он посещал эти занятия, если вообще такой курс существовал. Стэн утверждал, что развозил сэндвичи из забегаловки Джека Мэя в офисы в Рокфеллеровском центре и был быстрее, чем все остальные курьеры. Он говорил, что работал курьером в компании по пошиву штанов, и чувствовал, что его эксплуатируют и им помыкает начальство, а когда его уволили, Стэн разбросал и привел в беспорядок рекламные материалы. Он рассказывал о том, что работал билетером в театре «Риволи» на Манхэттене и однажды довел до места в зале Элеонору Рузвельт, и при этом чуть не упал, споткнувшись о чью-то ногу.

В отличие от всех этих работ, школа Стэну была совершенно не интересна. «Не то чтобы я ненавидел школу, – говорил он в одном из интервью. – Просто я хотел, чтобы она побыстрее закончилась и я попал во взрослый мир». Тем не менее Стэн принимал участие в школьной жизни, а именно в работе кружков. В альбоме выпускников школы 1939 года мы находим информацию о том, что Стэн состоял в большом количестве кружков, начиная с кружка будущих адвокатов и заканчивая объединением учеников, выпускавших школьную газету The Magpie («Сорока»). В редакции газеты Стэн был издателем. Он очень любил рассказывать об этом истории, которые, как часто бывало, сильно отличались от правды. Стэн говорил о том, что в комнате, в которой располагалась редакция газеты The Magpie, он забрался на малярную лестницу и написал на потолке фразу: «Стэн Ли – Бог». Когда он рассказывал эту историю уже в зрелом возрасте, его поймали на лжи, ведь он вряд ли использовал свой псевдоним, поскольку был тогда еще ребенком, на что Стэн ответил, что, наверное, написал: «Стэн Либер – Бог». Может быть, эта история является выдуманной. Как бы там ни было, в выпускном альбоме есть цитата Стэна, в которой отразилась вся его личная философия. На вопрос о своей цели в жизни он ответил: «Добраться до самого верха и там и ОСТАТЬСЯ».