Диана Джонс - Темный Властелин Деркхольма

— Что, всего-навсего?

— Да, всего-навсего — если ты, конечно, не собираешься отрастить себе еще чешую и гребень, — ответил Чешуй. — А пока будешь растить перья, сядь и объясни, как тебя занесло в ту песочницу. А то от этих ваших курбетов, что вы тут выписываете, меня на еду тянет.

— На самом деле он обычно просто так ворчит, — тихонько сообщила Лидда Бленду. — Хотя я подозреваю, что драконы — они почти постоянно чуть-чуть сердитые. Кстати, а ты безрукавку порвал. Ты в курсе?

Блейд глянул туда, куда пришелся удар Кита. Из прорехи проглядывала кожа, покрытая пупырышками и пятнами крови, но рана исчезла бесследно.

— Спасибо! — сказал он Чешую.

— Она хотела получить тебя целым и невредимым, — объяснил дракон, взмахом хвоста указав на Лидду. — Итак, Кит?

Кит уселся лицом к ветру, съежился — грифоны всегда так съеживались, когда хотели сохранить тепло, — и сосредоточился.

— Это все гуси, — сказал он.

— Что?! — в один голос переспросили слушатели.

— Ну, после того как солдаты меня подстрелили и я упал в озеро, я лежал там на дне в грязюке и думал, что умер, — объяснил Кит. — А потом гуси донырнули туда и клювами повытаскивали стрелы. И я понял, что задержал дыхание, и подумал, что мне, наверное, все-таки стоит глотнуть воздуху. Тогда я оттолкнулся, забарахтался, поднялся наверх и стал дышать, быстро-быстро. К тому времени вокруг меня собралась вся стая. Они принялись меня пихать и клевать, и все перемазались в моей крови. Я попытался от них отодвинуться. Плыть я вроде как не мог, но они все клевались и клевались, и я в конце концов добрался до берега. На берегу был какой-то человек. Он говорил гусям, что надо делать, но у них никак не получалось вытащить меня из воды. В конце концов человек взял меня за клюв и сам вытащил. А потом сказал, что ему очень жаль, но мне вправду пора понять, что убивать людей — это не игра. И он ушел и гусей забрал с собой, а меня оставил лежать на берегу. Как-то странно это все было... Кровь у меня больше не шла, но крыло было сломано, и чувствовал я себя препаршиво. А вскоре показались ловцы из Костамары, с повозкой. Они собирались ловить львов для арены, но я их тоже устроил. Они накинули на меня сеть и подрезали мне крылья, а потом погрузили меня на повозку и привезли в Костамару.

— Как я тебя понимаю! — сказал Блейд и поежился.

Кит задумчиво взглянул на него.

— Боюсь, не до конца, — сказал он. — Ты был четвертым человеком, с которым меня поставили драться. Как думаешь, что случилось с остальными? Убить человека до ужаса легко. Льва уже потруднее. Я убил шестерых. Но что льва, что человека — одинаково паршиво. Все они хотели жить. И я тоже хотел — сначала. Так что получалось — или я, или они, вот что самое ужасное. И у меня было ничуть не больше прав на жизнь, чем у них. Просто у меня был клюв и когти, а у них не было.

— Ладно, хватит тебе хандрить, — перебил его Чешуй. — Драконам тоже с этим приходится сталкиваться. Ага! А вот наконец и эта самовлюбленная лиловая девчонка! Надеюсь, она хоть раз в жизни принесет пользу хоть кому-то, кроме себя!

Он вскочил — все, кто находился рядом, вдруг показались еще меньше — и нетерпеливо взмахнул крыльями. Кружившая в отдалении лиловая драконица развернулась по пологой дуге и заскользила к ним.

— Так она еще и близорукая! — проворчал Чешуй. — Эй, женщина, поторопись!

Лиловая драконица приземлилась на безопасном расстоянии. Посадка получилась довольно неуклюжая. Рядом с Чешуем драконица казалась маленькой и худенькой, словно ящерица.

— Ну? Какие новости? — рыкнул на нее Чешуй.

Драконица разжала лапу, которую неловко прижимала к груди. Из-под когтей поспешно прыснули две дневные совы. Одна устремилась к Блейду, а вторая — к Лидде. Пока Блейд и Лидда отвязывали у сов от лапок чехольчики с посланиями, лиловая драконица презрительно стряхнула с когтей подкладку, на которой ехали совы. Это оказалась одежда Блейда — та, которую он оставил у Мары в Логове, — и теплый плащ. Послания тоже были от Мары. Блейд развернул свое и прочел:

«Блейд, милый, ради всех богов — постарайся как можно быстрее вернуться в Деркхольм. Ты очень нужен отцу. Я буду ждать тебя там и все объясню».

Послание Лидде гласило то же самое, только начиналось со слов: «Лидда, радость моя, боюсь, твои каникулы закончились...»

Похоже, драконам не нужно было разговаривать вслух, чтобы обменяться новостями.

— Ну что, птицекот, если ты уже в состоянии лететь, то давайте двигаться, — пророкотал Чешуй. — Она говорит, нам надо в Деркхольм.

«Чего мы ждем?» — нараспев скандировали сидящие под воротами Странники. Теперь их стало так много, что, невзирая на защитную стену, их пение доносилось до Дерка. Этот шум оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения Фран. Ей надоело бродить среди развалин деревни — Странники все прибывали и прибывали, и теперь они слонялись по долине взад-вперед и пели. Сопровождавшие их маги-проводники на все протесты Фран — она была свято уверена, что волшебники приставлены к партиям прежде всего для того, чтобы держать туристов в рамках приличия, — лишь пожимали плечами. И этим утром Фран решила, что с нее довольно. Она вошла в долину во главе очередной группы Странников — и обнаружила, что Деркхольм окружен какой-то белой блестящей стеной. Фран постучала в нее и ушиблась. Тогда Фран двинулась в обход — посмотреть, открыта ли калитка. И увиденное ее потрясло.

— А вы знаете, что все окрестные холмы засижены драконами? — требовательно вопросила Фран, поднявшись на террасу.

— Меня это не касается, — отозвался Дерк. Фран заглянула в шалаш, увидела Дерка и свиней и испытала новое потрясение.

— Да вас же от свиньи не отличишь! — вознегодовала она. — Вы выходить оттуда собираетесь?

— Нет, — заявил Дерк.

— Джордж!!! — завопила Фран.

Когда Старина Джордж прибежал на вопль, решив, что тут кого-то убивают, Фран велела:

— Тащи шланг. Живо! Потом она повернулась к Дону:

— А ты что, такой здоровый, сидишь тут сложа руки и смотришь на все? Сию секунду отправляйся и приведи сюда мать. Тебе крылья зачем дадены?

Дон судорожно сглотнул.

— Но вы сказали — там драконы...

— Это твои трудности, — отрезала Фран. Старина Джордж уже несся трусцой обратно, разматывая на ходу шланг. За ним с лаем неслись собаки, предвкушая развлечение.

— Сию секунду веди мать, или я и тебя оболью!

Дон взлетел, скрежетнув когтями по каменным плитам.

— А теперь, — заявила Фран Дерку, — я считаю до трех!..

— Да хоть до ста, — отозвался Дерк.

Фран выхватила шланг у Старины Джорджа, отвернула кран на полную мощность и направила струю воды в шалаш. Свиньи с визгом ринулись в разные стороны, сверкая боками.