Игорь Минутко - Что там, за поворотом?

— Лопайте, куриное племя. Век ваш короткий.

Потом она пошла к дверям, распахнула их, крикнула:

— А теперь на прогулку шагом арш!

И куры белым потоком ринулись к двери — на солнце, в большой вольер.

Тетя Нина подталкивала кур ногами, смеялась, и весело сверкали ее белые зубы.

— Любит она их, — сказал Вовка. — С четырех утра до вечера здесь. Одна на пять тыщ кур и петухов, представляешь?

А Вите, даже непонятно почему, вспомнился большой гастроном внизу их дома. Там, в диетическом отделе, чистые яички со штампом на каждом аккуратно разложены в специальные картонные формы. Сколько раз он их сам покупал. И никогда не думал, откуда они... Знал, что яйца несут куры. И все. Но ведь это совсем не все! Вон за пятью тысячами кур ухаживает одна худенькая женщина, тетя Нина, мама его нового товарища Вовки Зубкова. Это ведь очень трудно — один человек и пять тысяч кур и петухов, которые постоянно дерутся.

Тетя Нина подошла к мальчикам, вытерла потный лоб тыльной стороной руки, застенчиво улыбнулась, и Вите стало неловко от этой улыбки. Она обняла Вовку за плечи, потеребила спутанные волосы.

— Обед-то я там сготовила, — сказала она. — Пойди поешь. Вот вместе с дружком и поешьте. В чугунке, в печке. Ну, ладно, — вдруг заспешила тетя Нина, — заговорилась я с вами. А мне в правление надо, корма на завтра выписать.

Начинался вечер, небо было высоким, бледно-лиловым; от деревни пахло дымком и коровами; лаяли собаки, где-то пело радио; все становилось лиловым, неясным, и опять Вите показалось, что он прожил сегодня очень длинный день, и беспокойство поселилось в Вите, только он не мог понять, откуда и почему пришло оно. И казалась очень далекой, даже чужой жизнь в городе, где есть просторная квартира, двор, замкнутый в каменный четырехугольник, Репа, его тайник на чердаке.

«Как там Репа? — подумал Витя. — Куда он пропал? И не поговорили перед моим отъездом...»

Дома мама строго сказала:

— Всегда говори, куда уходишь.

— Угу, — сказал Витя.

— Иди поешь. И у тебя на раскладушке письмо от Зои. Оно пришло уже без нас. Соседка, Тина Арнольдовна, переслала.

Витя быстро расправился с ужином и стал читать письмо Зои.

Первые же строки Зоиного письма ошеломили Витю:

Витя! Мне страшно! Мне никогда в жизни не было так страшно...

Мальчик воровато оглянулся по сторонам, будто кто-то мог подглядывать за ним, будто никто не имел права узнать содержание этого письма. Странно, но в Вите вдруг поселилось чувство, похожее на то, которое он испытал на толчке, — начинается вторжение в область запретного.

Дальше Зоя писала:

Сегодня ночью я проснулась от папиного крика. Он угрожал кому-то: «Вон! Не имеете права! Это клевета!» И еще что-то. Мы с Надей бросились к папе. Он метался по подушке, был весь мокрый. Сразу проснулся, сказал, что ему приснилась война.

Витя! Ты мой единственный друг, поэтому я пишу тебе все откровенно, я верю, что ты (дальше было зачеркнуто) никому не покажешь это письмо, никому не проболтаешься. С моим папой что-то происходит. Он стал нервным, нетерпеливым, все время бегает на почту, ждет каких-то вестей. Но письма не приходят. Потом еще я одного не понимаю. Вообще наш папа экономный, расчетливыьй человек. А тут вдруг на него накатило — просто сорит деньгами. Ходим обедать в дорогие рестораны, заказываем все самое необыкновенное, я даже названия запомнить не могу, и мне совсем невкусно. И папа стал пить. А ведь ему нельзя, у него больное сердце. Все говорит нам с Надей: «Гуляем, дочки. Раз живем!» Так раньше он никогда не говорил. А с Надей они в ссоре, по вечерам о чем-то спорят, хотя и шепотом, чтобы я не слышала, но очень злятся друг на друга, Надя выходит из папиной комнаты с прасными щеками. А вчера после такого спора она плакала. Что-то скрывает от меня — я чувствую. Витя! Я боюсь за папу. И за всех нас. Что-то случится! Я знаю... Витя, что мне делать? Я решила (дальше было зачеркнуто)...

Витя не мог больше читать это странное, невероятное письмо.

Он вышел на крыльцо. Совсем стемнело, только западный край неба, видный сквозь темные деревья, фиолетово светился; какая-то ночная птица пролетела совсем рядом, так что до Витиного лица докатилась волна воздуха от ее сильных крыльев.

Витя вспомнил день рождения Зои, слова зануды Люськи о том, что Владимир Петрович ворует... «А может быть, правда ворует?» — Витя от этой внезапной мысли даже сел на ступеньку крыльца.

Вышел папа, спросил удивленно:

— Ты что это здесь в одиночестве, а? И притаился.

— Так, — сказал Витя.

«С папой бы посоветоваться. Он все понимает. Но — нельзя...»

— Отправляйся спать, — строго сказал папа. — Подъемы у нас будут ранние.

Витя поплелся на свою раскладушку.

«Как помочь Зое? — думал он. — И в чем помочь? Все перепуталось...»

Но надо было дочитать письмо. Странно, но дальше Зоя писала спокойно, как будто и не было первой части, этой полстранички, исписанной торопливо, вкривь и вкось. И Витя тоже успокоился.

А так папа очень веселый, — читал Витя. — Все шутит, смеется. И мы много путешествуем. Папа сказал, что жизнь коротка и надо спешить. Спешить увидеть как можно больше. Вот мы и спешим: уже были в Сочи, в Новом Афоне на знаменитом курорте. Витя, какая там красота! На завтра уже куплены билеты в Сухуми, в обезьяний питомник. И я уже тебе писала, что собираемся в Красную Поляну. Ничего, Витя, все наладится, все будет хорошо. Правда? Пиши мне. Жду.

Зоя.

Витя лежал на своей раскладушке и смотрел в темноту. Уже давно все спали. Слабые тени таинственно пробегали по потолку. За стеклами террасы ветер шумел деревьями, сквозь ветки виднелись звезды в темном небе, и казалось, что они совсем близко, запутались в ночных влажных ветках.

«Нет, это несправедливо! — думал Витя. — Зоя путешествует, видит всякие интересные, необыкновенные места. И другие ребята путешествуют... А я... в деревне Жемчужина. Конечно, здесь прилично. И река, и пляж. Вовка — хороший товарищ. Но ведь на одном месте. Целый месяц на одном месте! А что, если...» — Витя даже сел в раскладушке, и она заскрипела.

— Ты что там возишься? — сонно спросила мама из комнаты.

Витя промолчал.

«Ведь можно и здесь придумать какое-нибудь путешествие. Взять рюкзаки. Только куда? Вовка! Вот кто знает! Он же местный. Придумаем путешествие! Завтра с Вовкой все решим. Завтра!» — И, подумав так, Витя уснул.

Засыпая, он слышал, как где-то близко проехала машина. Полаяли немного Альт и Сильва. Они так сдружились, что живут теперь в одной будке. Через какое-то время опять проехала машина, и лаяли собаки. А может быть, это уже снилось Вите.