Елена Безызвестных - Танцующая пустоту [litres]

– Зачем ты туда пошёл? Если надеялся, там нет ничего?

– Как он выглядел? – Векша вмешалась в разговор.

– Типа как поп какой. Длинная белая одежда, расшитая всякими штуками.

– Так, может, он добрый…

– Векша, у тебя все добрые! Прям пушистые котята.

– Может, он знает про Лелю что-нибудь. Нам же всё интересно.

– Люся, а ты чего молчишь? Это по твоей части.

– Нет уж, дикие люди – не по моей части. Правда, люди, которые сидят среди книг и свитков – хорошие. Мой друг Рэд любит книги, и он хороший.

– Тогда я пойду, посмотрю на человека с книгами! – сказала Векша.

Её восторженный тон не предполагал возражений. Вадим держал её как мог, она вырывалась.

– Ну, Вадим, ну я пойду!

В конце маленького тоннеля забрезжил свет. Люсю пропустили вперёд – всё-таки на Люсю можно положиться. Своды становились низкими, приходилось нагибаться, а Вадиму даже присесть.

Друзья зашли в комнату. Действительно, это библиотека или книжный склад – они никогда не видели столько книг, и стопок бумаг, и свитков. Книги чередовались с вытянутыми глиняными вазами неестественно больших размеров, упиравшимися в потолок. Потолок высокий, комната широкая, после замкнутых пространств непривычно. Конечно, не так просторно, как наверху у людей… Как станция. Или это заброшенная станция, оборудованная под библиотеку?

За столом посередине сидел человек в белой, расшитой сине-зелёными узорами сутане. Человек чисто выбрит и совершенно лыс, и сложно было определить его возраст. Из-за сияющей лысины выразительным казалось вытянутое лицо и большие серые глаза. Во взгляде отражались испуг и недоверие. Человек ткнул в Люсю указательным пальцем и произнёс:

– Ты! Покажи своё истинное обличье!

Человек ждал. Он думал, Люся начнёт превращаться и покажет, кем является на самом деле – древняя, проверенная шаманская техника. Видимо, какие-то коварные духи уже посещали библиотеку и смущали покой библиотекаря.

– Я Люся, Милая людям – моё истинное обличье. А вот мои друзья. Рита, Валера, Кирилл и Векша с Вадимом.

– Так вы настоящие, что ли? Живые ребята? Сколько лет прошло с тех пор, как Платон стал моим лучшим собеседником! Нынче молодёжь ещё красивее, чем прежде.

– Да, мы настоящие. Точнее, они настоящие. А я дух.

– А вы не та Люся, которая читает заклинания, гадает на буквах на дверях поезда?

– Буквы заменили пластиковыми наклейками. Но это действительно я.

– О вас ходят легенды!

– Я думала, легенды слагают о мёртвых.

– Легенды слагают о достойных! Вы дух, который хранит память строителей метрополитена. Похвально!

– Духи всегда поступают, как им хочется. – Люся пожала плечами. – В этом мало похвального.

– О вас, Люся, даже книгу написали, сейчас…

Человек стал рыться в книгах на стеллажах, доставал одну за другой и укладывал на табуретку. Он обращался с книгами бережно, даже нежно: брал книгу пальцами, гладил, стирал пылинки.

– Простите! – произнесла Векша. – Мы назвали вам свои имена, но вы не представились.

– Своё прежнее имя я забыл. Здесь оно ни к чему. Я называю себя Лукрецием, и все они, – Лукреций показал на книги, – знают меня именно под этим именем.

– Вы разговариваете с книгами?

– Я бы сошёл с ума, если бы не говорил с ними. Слава богу, этот Платон любил болтать, у него много диалогов. До сих пор все не перечитал, кажется.

– Но почему вы здесь?

Лукреций прищурился и улыбнулся.

– О, долгая история. Жаль, у меня нет уютных кресел, чтобы рассадить вас! Есть революционные газеты – такая дрянь, на них только сидеть. Присаживайтесь!

Лукреций достал ворох пожелтевших от времени газет. Каждый взял по газетному развороту, зашуршал, прочёл заголовки с двух сторон на всякий случай, расстелил на полу и сел.

– Это вам. – Лукреций протянул Люсе найденную книгу. На обложке значилось: «Ожидание тьмы». Люся постеснялась читать о себе, она боялась даже представить, кто и чего там напридумывал!

– Осмелюсь спросить: а вы куда направляетесь?

– Идём к хармам, – ответила Векша.

– К хармам? – Голос Лукреция дрогнул.

– Вы их не любите?

– Я дружил с хармами, – сказал Лукреций. – Хармы учили меня, что человеческая любовь – неконтролируемый всплеск гормонов.

– Мне такая теория никогда не нравилась, – сказала Векша.

– Вы молоды и романтичны и наверняка верите в любовь, я угадал?

– Верю.

– Некоторые стареющие мужчины, такие, как я, – Лукреций усмехнулся, – полагают, что любовь – следствие инстинкта размножения. Но другой, тёмный инстинкт вёл меня к хармам, затмевая всё остальное… Инстинкт познания.

– Учиться, узнавать новое я люблю, – сказала Векша.

– Ох, – вздохнул Лукреций. – Любопытство кошку сгубило. И меня сгубило. Я сдружился с хармами и наконец узнал их главную тайну – тайну метаморфозы. Вы же знаете, что хармы превращаются в людей?

– Да, – вступила Люся. – Я убила харма однажды… Он не погиб, а стал человеком.

– Ты не убила его, а только нарушила метаформу. Хармы – это и есть люди-волшебники, ушедшие под землю. Они захотели пойти иным путём развития, нежели другие люди.

– Зачем они ушли под землю? – спросила Векша. – Мне под землёй совсем не нравится. Так сыро и темно, если честно. Разве здесь можно жить?

– Можно. – Лукреций вздохнул.

Он рассказал о хармах. Люся обрадовалась, что они завернули в тайный ход. Лукреций говорил о том, о чём Люся нигде не слышала. Люся вслушивалась – и картинка происходящего складывалась в её голове, как детская мозаика.

Люся слышала много всего – в основном и люди, и жители Подземки говорили одно и то же. Они повторяли избитые истины, пересказывали легенды. Люди любили утверждать, что счастье у тебя внутри, что всё не так, как кажется, или что нужно платить налоги. Никакой ценности разрозненные знания не несли. Люся давно мечтала познакомиться с человеком, с существом, который не следует за легендами, что на тысячи ладов перепевают стены Подземья… Который говорит что-то по-настоящему оригинальное. И вот он, Лукреций.

Хармы – волшебники, ушедшие из мира людей. В развитии цивилизаций может быть два пути: Психо и Техно. Люди солнца пошли путём Техно – они развивают технологии, которые служат им и помогают в жизни. А ведь всё, зачем нужна техника, заложено в людях природой! В это трудно поверить тем, кто привык к технике и ежедневно пользуется механизмами. Люди передают эсэмэски, но они могли бы обмениваться мыслями на расстоянии, если бы развивали мозг в нужном направлении. Люди могли бы летать, если бы изучили искусство левитации, перемещаться из одной точки в другую за мгновение. Однако люди улыбаются, когда им говоришь об этом. Они не верят.

Люди не понимают, что есть путь Психо – развития себя! Техника закрыла людям этот путь, она – вроде костылей, к которым так привык хромой. Он уже не желает ходить на двух ногах без поддержки, а люди не пытаются развивать природные способности. Техники становится всё больше – и вот она подавляет уже не только с трудом извлекаемые возможности мозга, но и самые обычные. Из-за хранения информации в интернете – ухудшается память и тает за ненадобностью. Даже способность к общению становится не такой востребованной. Замкнутые пользователи интернета сидят дома – это всем известно.