Владислав Крапивин - Стеклянные тайны Симки Зуйка

Мама, смеясь, облапила его и объяснила, что главный врач решил: незачем держать уже совсем здорового ребенка в больнице до понедельника, и отпустил раньше срока. Это было некоторым нарушением карантинного режима, но врач сказал: «Закроем глаза на мелочи».

Мама оценила образцовый порядок в доме. Но внешний вид самого Симки оценила «в другую сторону».

– Ох и чучело! Ты хоть раз за этот месяц был в бане?

– Я купался. На реке и на запруде…

– Оно и видно. Что это на тебе за пятна?

Это были остатки печного лака, которые Станислав Львович не смог оттереть полностью. Симка не стал ничего скрывать и рассказал, как делали телескоп.

– Понятно. Вы втаскивали в трубу перед собой кисть, а потом лезли за ней по подтекам…

– Ага… то есть да, – удовольствием сказал Симка. «Боже мой, до чего же хорошо, что мама дома! И Андрюшка!»

Андрюшка в это время вперевалку ходил по квартире, заново знакомился с родным домом. Симка подхватил его и закружил. Андрюшка заверещал.

– Подожди! А почему у тебя штаны пахнут селедкой? – не отступила мама.

Да, у мамы нюх! Симка и не помнил уже, как он три дня (вернее, три ночи) назад сидел у пристани на ящике из-под рыбы.

– Снимай, буду стирать! Рубашку и майку тоже…

Пришлось влезть в ветхие вельветовые штаны с пуговицами у колен. В них было тесно и жарко, Симка сказал, что сварится.

– Ма-а, ты стирай скорей, ладно?

В это время появился Мик. Удивился, застеснялся, поздоровался. Андрюшка оглядел гостя с ног до головы и пришел к выводу:

– Бойшой майчик.

– Да, большой и хороший. Смотри, какой чистый в отличие от твоего брата, – заметила мама.

Мик был в новых серых шортиках и желтой рубашке с белопарусной яхтой на кармане. «Поглядела бы ты на него вчера, после покраски», – хмыкнул про себя Симка.

Мик догадливо спросил:

– Наверно, надо что-то помогать, да?

Мама сказала, что хорошо, если друзья притащат еще пару ведер воды, для стирки. А потом пусть идут гулять, чтобы не мешаться. И будет совсем прекрасно, если прихватят с собой Андрея.

Воду принесли, Андрея обещали прихватить.

В Симкиных запасах не нашлось чистых рубашек и маек, и он сказал, что будет гулять просто так.

– Чтобы все видели, как ты отощал за месяц беспризорной жизни, – покивала мама.

– Конечно!.. Мик, ты чего так на меня глядишь?

– Я гляжу на твои ребра, – бесцеремонно разъяснил Мик.

Симка даже обиделся слегка:

– Ты что, раньше их не видел?

– Сейчас они такие, особенно рельефные при боковом свете из окошка…

– Сам-то не такой рельефный, что ли? Задери рубашку, увидишь…

– Но себя я не могу рисовать. А тебя могу. Я буду рисовать с тебя черного Мика, он был наверняка такой же костлявый.

– Мне что, опять мазаться черной краской?

– Не надо. Просто я разведу черную акварель…

– Беда с этими художниками… Андрей, пошли!

Внизу они усадили Андрюшку в тележку с плетеным коробом, потому что пешком он ходил очень важно и неторопливо. Дали ему мяч (который Мик, разумеется, притащил с собой).

– Мяць, – восхитился Андрюшка. Наконец-то он получил в руки это сокровище.

– Не «мяць», а «мяч». Когда ты научишься говорить по-человечески? – укорил Симка брата. – Большой уже парень…

– Мяч-ч, – охотно согласился Андрюшка.

Решили сходить на запруду. Только не по логу – с пассажиром в тележке там будет тяжело, – а по Нагорному переулку до конца, затем по улице Короленко, по Пышминской и вниз по спуску. Андрюшка посидит на берегу, а они окунутся. А то вон какой солнцепек!

И пошли! Толкали перед собой Андрюшкину карету и строили планы на будущую ночь. Мик сказал, что разыскал дома журнал с большой фотографией Луны. Можно будет отмечать те места, которые сумеют разглядеть на ней, «пока она окончательно не усохла».

– А потом придется ждать дней десять, пока она не захочет снова появиться, – надув губы, сказал Мик. Словно Луна была в чем-то виновата.

– Зато, когда новолуние, она появляется рано вечером, не надо вскакивать среди ночи.

– А мама отпустит тебя ко мне сегодня?

– Отпустит!.. Андрей, перестань кидать мяч!

Но Андрюшка не перестал. Ему понравилось запускать мяч в траву, а потом весело голосить:

– Сима, поехали! Искать мяч-ч!

– На и больше не бросай, а то Мик его отберет. Понял?

– По-нял… Сима, поехали!

– Какая вредина! – Симка уже малость забыл, как тосковал по ненаглядному братцу. – Ты доиграешься!

И Андрюшка доигрался.

После очередного броска мяч ускакал к забору, а там у самой земли торчал острием наружу гвоздь.

И бросок-то был слабенький, и гвоздик хилый, ржавый (а мяч крепкий и толстокожий), а вот надо же – дырка. Маленькая, аккуратная такая. Воздух вытекал из нее шипучей струйкой, мяч обмяк, на боку появилась ямка. Такой уже не попрыгает, не повертится на пальце.

– Ну что ты наделал! – отчаянным голосом сказал брату Симка. Тот на всякий случай захныкал.

Мик стоял, уронив руки. Глаза стали круглые и блестящие. Кажется, даже со слезинками. Ведь не простой был мячик, а, можно сказать, друг. Почти что живой…

– Мик…

– Да ладно… – горьким шепотом сказал Мик. – Чего теперь… Он же не нарочно…

Симка понял: надо что-то делать. Что-то придумать! Как-то спасать красного Микиного друга… А как? Это же не футбольная камера, не заклеишь, не надуешь снова…

Мик, отвернувшись, сдавливал мяч ладонями и направлял себе в лицо воздушную струйку. Это было словно последнее дыхание друга – так подумалось Симке. Смотреть на Мика не было сил. Симка посмотрел в сторону и увидел, что совсем недалеко дом Фатяни.

– Мик, пошли! Может, Фатяня что-то придумает!

– Что тут придумаешь? – похоронным голосом сказал Мик. Но пошел за Симкой.

К счастью, Фатяня оказался дома. Точнее, на дворе. Занимался привычным делом – чинил мопед. Оглянулся, заулыбался косоватой своей улыбкой.

– Привет… вот, – и Симка без лишних слов протянул мяч. – Нельзя как-нибудь накачать? У тебя ведь есть насос.

Фатяня присвистнул:

– Это все равно что зубную пасту обратно в тюбик толкать…

– Понимаешь, Фатяня, это не просто мяч. Подарок. Вот его дедушки…

Мик молча поблескивал сырыми глазками.

Фатяня покачал головой. Пощелкал пальцем по губам.

– Задачка… Я попробую. Но как раньше все равно не будет, останется затычка.

– Пусть останется! – подпрыгнул Мик. – Лишь бы он тугой был!

– Ладно, вы с часик погуляйте… Но имейте в виду: я точно не обещаю…

– Но ты постараешься, да? – с нажимом сказал Симка. Фатяня бормотнул что-то неясное. Шагнул к раскрытому окну, включил на подоконнике проигрыватель.

заорал динамик (по крайней мере, именно такие заграничные слова разобрал Симка).