Кэтрин Ранделл - Исследователь [litres]

Шутка была не очень смешной, но Фред засмеялся и уже не мог остановиться. Кон прыснула и прикрылась кулаком. Когда расхохотался Макс, над поляной полетели сопли. Их громкий смех распугал птиц и заставил заворчать всех обезьян, рассевшихся на ночь на далеких деревьях.

Фред предложил построить плот. Он понимал, что Кон ни при каких обстоятельствах не назвала бы это оправданным риском, но иного способа добраться домой, кроме как сплавиться по реке, в голову не приходило. Течение было быстрым, и в джунглях разносился плеск воды, который звучал как призыв.

– Плот? – сказала Лайла. – Из чего?

Они сидели на поляне под утренним солнцем, сонные и липкие от росы. Спать приходилось шалаше по очереди, чтобы не оставлять костер без присмотра. Ночь прошла не слишком спокойно. Стало холодно, и ноги Макса, которые вечером лежали на своем месте, утром оказались возле левого уха Фреда. Мозг Фреда припомнил все страхи, которые отбросил при свете дня, и вывалил их на него во сне. Фред проснулся с криком на рассвете.

– Мы сделаем его из дерева, – сказал Фред. Он смахнул росу с травы вокруг себя и протер лицо. – Здесь много деревьев.

– Ты знаешь, как сделать плот?

– Я много читал об этом в книгах, – ответил Фред.

В книгах исследователи сплавлялись по рекам, выкрикивая «талли-хо!», но он полагал, что это не обязательно. А в статье на первой полосе газеты «Таймс» он прочитал об одном человеке, Кристофере Макларене, который несколько месяцев жил на плоту, ел рыбу и пил речную воду. Судя по его рассказу, в этом не было ничего сложного.

– Зачем нам плот? – спросила Кон.

– Так мы сможем выбраться отсюда.

– И попасть в Англию?

– Нет, в Манаус. Но там будут люди, которые доставят нас домой.

– На плоту? В Манаус? – недоверчиво переспросила Кон.

– Люди на плотах пересекали Атлантический океан, – заметил Фред.

– Они были взрослыми.

– Это не значит, что только взрослым под силу построить плот, – раздраженно ответил Фред. – Для этого права не нужны.

– Фред прав, надо попробовать, – сказала Лайла. – Думаю, это хорошая идея.

– Я так и знала! – воскликнула Кон. – Я знала, что ты с ним согласишься!

– Разве ты не хочешь домой? – растерянно пробормотала Лайла. – Разве не хочешь увидеть свою маму?

– Конечно хочу! – отрезала Кон.

Фред опустил глаза. Он слышал, как Кон плакала ночью и звала на помощь во сне.

– Но если просто ждать здесь, – сказала Лайла, – то ждать придется, пока не умрем!

– Нас будут искать! Мы должны остаться здесь. Они придут, – возразила Кон.

Лайла покачала головой:

– Джунгли очень большие, а мы маленькие.

– А я нет, – быстро вставил Макс.

– Макс, ты очень мал по сравнению с тысячами километров тропических лесов.

– Мы можем послать дымовые сигналы, – сказала Кон. – Мы же развели костер.

– Чтобы костер заметили сверху, нам придется сжечь половину джунглей, – заметила Лайла.

– И такой большой костер убьет нас, а не спасет, – добавил Фред.

Кон покраснела:

– Я не хочу строить плот, понятно? Я совсем, совсем не хочу садиться на плот и рисковать своей жизнью, потому что кто-то считает это хорошей идеей.

– Может, это и не очень хорошая идея, – сказала Лайла, – но она у нас единственная. Фреду стало не по себе. У него сосало под ложечкой. Так всегда случалось, когда рядом с ним кто-то спорил. Он поднялся на ноги:

– Я собираюсь сделать плот. Можешь не помогать, если не хочешь.

На постройку плота ушло больше времени и сил, чем ожидал Фред. Но за работой он не чувствовал страха.

– Ничего у нас не получится, – сказала Кон. Она так плотно обхватила себя руками, что ее пальцы почти смыкались на спине. Рана у нее плече еще не затянулась. – Не стоит уставать, когда на обед у нас одни личинки.

Фред молча продолжал ломать с деревьев огромные ветви. В основном ветви были слишком крепкими, но Фред наваливался на них всем своим весом и размахивал ногами, благодаря чему некоторые ветви время от времени ломались с приятным треском. Фред работал все быстрее, отбрасывая листья и насекомых, которые падали ему на глаза.

Когда все ветви были сложены в кучу, Лайла поднесла их к костру. По очереди она клала каждую из них в огонь. Когда середина прогорала, у них оставалось два куска примерно одинаковой длины, каждый примерно в ее рост.

– Я отсеку обгоревшие концы, – сказала она. – Получится довольно аккуратно.

Она отрубила обуглившиеся края кремнем, постепенно покрываясь сажей.

– Я хочу помочь! – заявил Макс. Он шагал по поляне, выпятив грудь, таща за собой лианы и складывая их в кучу. – Я всегда помогаю лучше всех.

Он сел и стал притворяться, будто лианы разговаривают друг с другом.

Через несколько часов Кон перестала дуться, молча подошла к Максу, взяла одну из лиан и, орудуя кремнем, принялась сдирать грубую кору, чтобы обнажить мягкую сердцевину, толстую, как веревка, и почти такую же гибкую. Работая, она спряталась за волосами, не желая ни с кем встречаться взглядом.

Фред наблюдал за ней краем глаза. За работой Кон была совсем другой. Раньше она казалась сердитой недотрогой, которой палец в рот не клади. Но сейчас, склонившись над лианами, она думала о своем и едва дышала.

Фред никогда ничем не гордился так, как этим плотом. Работа над ним отвлекла его от мучительного голода и беспокойных мыслей. Он перетащил все ветви к берегу реки, волоча по одной в каждой руке, снова и снова возвращаясь на поляну.

Кон протянула ему связку лиан.

– Держи, – сказала она. – Не знаю, может, они подойдут в качестве веревок.

– Можно окунуть их в воду, чтобы они стали мягче, – предложила Лайла.

– Спасибо, – кивнул Фред. – Они идеально подойдут, чтобы связать углы.

Кон кивнула без улыбки.

Фред намочил лианы и принялся наматывать их на кулак, пока они не стали мягкими. Ему то и дело приходилось зубами вытаскивать занозы из рук. Он так вспотел, что его рубашка промокла насквозь.

На обед они ели какао-бобы сырыми. Вкусными их было не назвать.

– Есть их – все равно что оскорблять шоколад, – заметила Кон.

Чтобы хоть чем-то наполнить желудки, они жевали белые внутренности стручков, которые на вкус точь-в-точь напоминали ластик на конце карандаша.

– Это не еда, – сказал Макс. Его подбородок и губы дрожали.

– Придется поесть, Макс, – ответила Лайла. – Больше ничего нет.

– Вкус противный! – Макс потер глаз кулаком и потянул себя за брови. – Я хочу домой!

– Я знаю, – сказал Фред. – Я тоже. – Он решил, что личинок с него хватит, и отложил последнюю в сторону, а затем повернулся к ветке, которую разрубал надвое зубчатым камнем. – Мы пытаемся вернуться.

Когда солнце село, Лайла, Фред и Кон отправились на поиски еды, волоча за собой вопящего Макса. Кон нашла фиолетовые ягоды, гроздьями растущие на дереве.