Стивен Хокинг - Джордж и ледяной спутник

– Гм, – промычал Джордж, которому совсем не верилось, что Алиот Мерак будет рад его видеть и уж тем более с ним дружить.

К тому же Джорджу абсолютно не было стыдно за то, что он бросил вызов Алиоту Мераку, и он не собирался просить прощения ни при какой погоде. Но когда он думал, что ему придётся снова увидеть Мерака, Джорджу делалось худо. Нетрудно было догадаться, что Алиот всё ещё в ярости: от того, что его планы по захвату мира были в буквальном смысле взорваны двумя школьниками и каким-то допотопным компьютером; от того, что эта троица, объединившись, сумела разрушить его сложнейшие злые умыслы.

В том же направлении, куда шагали Джордж и Больцмановский Мозес, топала целая толпа роботов. Они совершенно не интересовались ни Джорджем, ни Мозесом, и Джорджа это не удивляло. Он знал: их запрограммировали так, чтобы они не обращали внимания на нестандартные события в своём окружении. Но Джордж видел также, что в толпе абсолютно одинаковых роботов, серебристых и сверкающих, в отличие от несчастного почерневшего и обгоревшего Больцмановского Мозеса, не было ни одного человека.

Только роботы, одни роботы.

Холод пробежал у него по спине. Остались ли вообще здесь, на этом Космодроме, люди – не считая его самого и остальных юных «кандидатов» на участие в марсианской программе? Что, если тут по одну сторону только горстка детей, а по другую – Алиот Мерак, где бы он сейчас ни находился, и целая армия злобных роботов?

«Такое уже было, – сказал он себе мысленно. – Уже было, и вы с Анни, вдвоём, нашли выход. И опять найдёте. Точно найдёте».

Дойдя до ЦУПа, самого внушительного здания на Космодроме-2, расположенного в его центре, Джордж остановился – и остановил Больцмановского Мозеса, схватив его за руку.

– Идём же! – сказал Мозес, сияя улыбкой. – Разве тебе не хочется поскорее увидеться с моим хозяином?

– Мне очень хочется, да, – солгал Джордж, судорожно перебирая в голове варианты действий. – Просто я должен быть уверен, что произведу на него наилучшее впечатление.

Даже в полутьме перед входом в здание ЦУПа, освещённое изнутри словно бы радиоактивным свечением, Джорджу было видно, что щёки Больцмановского Мозеса вспыхнули от удовольствия.

– Никаких сомнений! – воскликнул робот.

– Я вот что думаю… – сказал Джордж. Он понятия не имел, хороша ли его идея, – однако вряд ли могла быть идея хуже, чем явиться прямиком в когти Алиота Мерака, который наверняка занял бы первое место на всемирном конкурсе психов. – Я бы хотел заранее узнать, о чём думает Алиот, узнать о его планах и замыслах, – заранее, прежде чем он меня увидит, – чтобы соответствовать его уровню, чтобы быть ему достойным собеседником. Потому что, если ему придётся разжёвывать мне всё с самого начала, он решит, что я просто дурачок, недостойный его внимания, и не захочет иметь со мной дело.

Брови Больцмановского Мозеса сошлись на переносице. Вид у робота был озадаченный.

– Есть ли тут поблизости, – скороговоркой продолжал Джордж, не давая ему опомниться, – есть ли прямо тут, в ЦУПе, какое-нибудь местечко, откуда я смогу увидеть Алиота так, чтобы он не видел меня, и, прежде чем поздороваться с ним, смогу услышать, как он разговаривает с кем-нибудь из роботов?

К великому облегчению Джорджа, брови робота разгладились.

– Балкон-полуэтаж! – сказал он. – Я могу отвести тебя на балкон, откуда открывается прекрасный вид на главный зал ЦУПа, и ты увидишь моего чудесного дорогого хозяина. Тебе это подойдёт?

Больцмановский Мозес так старался идеально выполнять свою программу и быть милым и дружелюбным роботом, что Джордж устыдился своего обмана. «Он просто робот, – сурово напомнил он себе. – Он не живой, и ты не можешь ранить его чувства – у него их попросту нет!» И всё же, глядя на обгоревшее и проржавевшее, но наивное и невинное лицо Мозеса, Джордж ощутил укол совести: трудно было внушить себе, что это всего лишь бездушная машина. Больцмановский Мозес, напоминал себе Джордж, – это промежуточное звено между человеческим и нечеловеческим, между личностью и машиной. Поди пойми, как на него реагировать. Разумное творение, продукт высоких технологий, проявляющий человеческие эмоции! Джордж помотал головой. Сейчас не самый подходящий момент для отвлечённых раздумий о том, нужно ли обращаться с эмоциональной машиной как с человеком.

– Ещё как подойдёт! – сказал он. – Веди же меня на балкон, Мозес, добрейший робот во Вселенной!

С балкона, откуда ЦУП был виден как на ладони, Джордж, как и в прошлый раз, наблюдал ряды мониторов и экраны на стенах. На этот раз, хотя компьютеры явно были всё те же и экраны на прежних местах, атмосфера в зале была совсем другая. Он опять был заполнен, но только не взволнованными детьми и не щебечущими родителями; ни радости, ни ликования, ни тревоги, ни нервного трепета. Только монотонный непрерывный сигнал общего сбора да лязг роботов, занимающих свои места по периметру зала.

Выглядывая с балкона, Джордж убедился, что страхи его обоснованны. Все, кто сновал по залу, были роботами – ни единого человека. И это были отнюдь не милые и любезные роботы, вроде потрёпанного бедняги Мозеса. Это были мощные, сверкающие роботы, так похожие на тех, которых они с Анни когда-то повстречали на Луне, что Джордж готов был поклясться: они сделаны по одним и тем же чертежам. Он старался дышать как можно тише. Уж не происходит ли на Космодроме-2 восстание роботов? И нет ли тут связи с Эриком и с его неожиданным увольнением?

Долго ждать ответа Джорджу не пришлось. В центре ЦУПа, словно по волшебству, материализовалась человеческая фигура – на фоне экранов, на которых теперь демонстрировались совсем иные космические пейзажи, чем те, которые Джордж видел тут раньше. В прошлый раз на экранах показывали самые разные, не похожие друг на друга места Вселенной, от венерианских вулканов до азотных ледников на Плутоне, – и только на одном экране показывали Европу. Теперь же на всех экранах красовалась одна и та же картина: странный аквамариновый мир, залитый тусклым рассеянным светом, как если бы глядеть на него сквозь вязкую жидкость.

Джордж едва успел подумать, что это такое – не недра ли Европы? – как Мозес ткнул его скрюченным железным пальцем.

– Смотри! – взволнованно прошептал он. – Вот мой хозяин! Вот он, Алиот Мерак!