Стивен Хокинг - Джордж и ледяной спутник

Джордж, притаившись на балконе, во все глаза глядел вниз на хорошо знакомую хрупкую фигурку, к которой разом повернулись все роботы, явно ожидая очередного приказа. Не было никаких сомнений, кто тут главный.

– Но… – Джордж мучительно пытался соотнести увиденное с услышанным. Мозг его готов был взорваться. – Я не понимаю. Где Алиот Мерак? Я его не вижу!

– До чего же несовершенно ваше людское зрение! – воскликнул Мозес. – Конечно, я говорю это из самых добрых побуждений, с любовью, заботой и искренним сочувствием! Как ты можешь не видеть Алиота? Вот же он, в центре!

– В центре? – медленно повторил Джордж. – Вот этот человек в центре зала – Алиот Мерак? Ты уверен?

– Разумеется, я уверен! – с обидой в голосе произнёс Мозес. – Тебе прекрасно известно, что в меня не заложена способность лгать. Но если ты желаешь подтверждений, то я могу позвать сюда моего хозяина, хочешь?

– Нет! – Джордж вздрогнул. Чего он хотел меньше всего на свете – так это того, чтобы фигурка внизу обратила на него внимание. – Я верю, верю! Ты прав! Но всё-таки… всё-таки ты не можешь быть прав! Это не Алиот Мерак! Это Рика Дур…

Пока Джордж разглядывал зал ЦУПа сверху, Анни приближалась туда же снизу. Покинув больничный блок через тот же подземный тоннель, по которому пришла, она, по-видимому, свернула не туда и оказалась в тусклом лабиринте взаимосвязанных тоннелей.

Похоже было, что их построили очень давно: кирпичная кладка крошилась, сырые стены и потолки поросли зелёными мшистыми водорослями, от стены к стене тянулись гигантские паучьи сети. Анни шагнула прямо в одну из них, застряла и долго выпутывалась из паутины, ожесточённо отлепляя её от рта и волос. Однако она храбро шла дальше, не имея ни малейшего представления о том, куда направляется, и ни единого источника света, не считая слабенького лучика от часов Леонии. Почему, откуда под Космодромом-2 эти длиннющие грязнющие тоннели, недоумевала она, шлёпая по лужам.

Потом она похолодела, потому что услышала шаги, быстрые и лёгкие. Они, казалось, нагоняли её, поэтому она ускорила шаг – но звук под землёй распространяется так хитро, что шаги стали слышаться впереди, и направлялись они к ней. Анни стала быстро-быстро пятиться – и врезалась задом в кого-то, кто её догонял…

Джордж словно прирос к месту. В центре зала стояла Рика Дур, как всегда резкая и надменная; лётный комбинезон в обтяжку, светлые волосы уложены в идеально гладкую причёску, губы ослепительно алые. В этом зале она явно была единственным человеком среди роботов – и всё же лицо Больцмановского Мозеса, полное преданности и обожания, недвусмысленно говорило о том, что он видит своего хозяина. Джордж, однако, не находил Алиота Мерака, сколько ни искал его взглядом. Неужели Мерак стал невидимым? Или он научился распускать свои частицы таким образом, чтобы плавать в эфире, а не принимать человеческую форму?

– Дорогие друзья, роботы, соотечественники! – заговорила Рика, явно наслаждаясь этой минутой. У всех роботов на лицах было написано такое же обожание, как у Мозеса. – Мы с вами стоим на пороге величайшего момента в истории планеты Земля, на пороге невероятного подвига! Скоро всё изменится! Пробил час, друзья мои! Теперь всё в наших руках!

И чего она так распинается перед роботами, с недоумением подумал Джордж; вряд ли её слова производят хоть какое-то впечатление на бесчувственные железяки. Но тут он заметил, что над Рикиной головой и над всем залом носится целый рой крошечных дронов с камерами на борту, таких же, какие следили за успехами стажёров во время испытаний.

Не удивительно, что в этот вечер он не встретил на территории Космодрома-2 ни одного дрона – Рика явно собрала их здесь, чтобы её выступление зафиксировали под всеми возможными углами.

И тут Джордж понял: Рика снимает себя! Это её звёздный час, её программная речь, и произносит она её вовсе не для роботов. А для тех, кто будет слушать эти слова потом.

– Мы уже умеем, – продолжала Рика, – извлекать формы внеземной жизни из океанов одного из спутников в нашей Солнечной системе.

Джордж ошалело следил, как на экранах появляется уже знакомая картина: роботы на ледяной поверхности, которая простирается во все стороны, насколько хватает глаз, – сплошная белая пустыня, не считая большой круглой дыры во льду. Роботы, собравшиеся в кружок над этой полыньёй, словно бы ловят рыбу в тёмной жиже, которая плещется подо льдом в этом странном инопланетном мире. Камера как будто отъехала, и оказалось, что роботы проделали во льду несколько новых отверстий и теперь, кажется, расширяют одно из них.

– Это означает, – продолжала объяснять своей будущей аудитории Рика Дур, – что мы готовы приступать ко второму этапу миссии «Артемида». К сожалению, из-за повсеместного, глобального невежества, присущего нашему времени, я не имею возможности вести прямую трансляцию моей судьбоносной речи, раскрывающей тайну этой миссии.

– «Артемида»! – одними губами произнёс Джордж. – Мы были правы!

– Едва ли не самой сложной нашей задачей, – продолжала Рика, – было не подпустить к проекту «Артемида» толпы невежественных идиотов. Нам необходима полная свобода действий, без проволо́чек и без помех извне. Для моего генерального – и гениального – плана любое промедление стало бы фатальным. А этот план ни за что не был бы утверждён, если бы я не избавилась от этих жалких зануд-учёных с этими их комиссиями по этике.

Но я победила, и Космодром-2 принадлежит мне! Я отправляю на Европу человеческий груз. Это те, кому предстоит основать там колонию и помогать моим роботам в поисках форм жизни на этом поразительнейшем из спутников Юпитера. Среди них есть люди с большим опытом выживания в трудных условиях, чей возраст расцвета придётся как раз на период действия миссии. Эти блестящие юные астронавты смогут выполнить все задания и эксперименты, всё необходимое для которых уже погружено мною на борт корабля. А если вдруг не смогут, я на всякий случай посылаю им дублёров!

Ничто нас не остановит, ничто не помешает нам в поисках жизни на Европе. Потому что, когда мы её найдём, когда мы в полной мере изучим этот феномен – тогда мы узнаем, как вообще зародилась жизнь во Вселенной! А когда мы это узнаем, мы сумеем сами создавать формы жизни! Я смогу вас всех оживить! Вы больше не будете роботами! Вы станете живыми существами, потому что я подарю вам жизнь, мои верные слуги и отважные воины! Я отправлю вас на Европу, где люди – мои слуги – сделают вас настоящими!