Стивен Хокинг - Джордж и ледяной спутник

Роботы бурно зааплодировали. Им не терпелось стать живыми существами, а не гремящими железяками.

– Эти внеземные формы жизни, – объясняла Рика, – помогут нам понять те процессы, посредством которых зародилась жизнь в космосе и на Земле. И когда мы это поймём, мы обретём власть над Землёй. Вся эта планета будет в наших руках. Мы завладеем ею – единственной планетой Солнечной системы, приспособленной к обитанию на ней живых существ. Она будет нашей, Земля, планета, на которой есть вода, – но и другое важное небесное тело, Европа, голубой спутник Юпитера, тоже будет принадлежать нам. А следующим может стать Марс! А значит, когда какое-нибудь космическое агентство или какая-нибудь страна наконец-то дозреют до того, чтобы отправить экспедицию на другую планету или спутник, тогда – угадайте, что? Вот именно: тогда им придётся быть вторыми, потому что первыми будем мы! Только представьте: они выпрыгивают из своего корабля, а их встречают мои доблестные роболюди – или челоботы. Неплохой сюрпризец, а?

Каким бы жутким ни был смысл этих слов, Джордж отметил в придачу кое-что ещё: голос Рики, поначалу высокий, становился всё ниже. Джордж покосился на Мозеса: вдруг тот поможет ему разобраться, что всё это значит. Кто это отправляется через всю Солнечную систему с билетом в один конец? Что за секретная миссия «Артемида»? Что имела в виду Рика, и где Алиот Мерак? Он повернулся к Мозесу, чтобы спросить его, – и тут случилось страшное. Одна из камер дрона, жужжавшего поблизости, засекла движение на балконе.

Джордж в ужасе обнаружил, что смотрит прямо в камеру, которая в тот же миг передала отснятое на экраны ЦУПа. Крупный план сменился: вместо ледяной поверхности Европы – лицо Джорджа с разинутым ртом. Да, он смертельно испугался, но это было не самое худшее. Хуже всего было то, что фигура в центре зала оборвала свою речь на полуслове и издала сначала душераздирающий визг, а затем оглушительный крик:

– Взять его!

Анни в подземном тоннеле открыла рот, чтобы завопить, но тот, кто был у неё за спиной, оказался быстрее. Сильная рука зажала ей рот, не дав издать ни звука.

– Анни! – прошептал знакомый голос. – Это же я, Лео! Не кричи!

Анни обмякла, испытав огромное облегчение. Леония убрала руку, и Анни повернулась к ней лицом. Но что Леония делает здесь и как она её нашла? Словно читая мысли напарницы, Леония подняла руку к лицу Анни – причём на запястье у неё были такие же часы, как те, которые она одолжила Анни:

– Это всё часы! В них есть прибор слежения. Ты не вернулась, вот я и решила пойти за тобой.

– Ты не говорила мне, что у тебя есть вторые часы, – пожаловалась Анни, снова обретя дар речи.

– Я не знала, можно ли тебе доверять, – спокойно объяснила Леония.

– Как мило, – проворчала Анни, однако про себя подумала, что и сама относилась к напарнице с таким же подозрением.

– Но когда ты посадила самолёт, – продолжила Лео, и в темноте по голосу было слышно, что она улыбается, – я поняла, что ты – сила. И что эта сила – во благо.

– Хм, вот и я так подумала, только про тебя, – сказала Анни, решив, что теперь можно быть откровенной.

– Ну, что ты узнала? – спросила Леония. – Что тут всё-таки творится?

– Ну, мы и так знаем, что дело нечисто, – сказала Анни, – потому что ни в каком тренировочном лагере на свете детям не разрешили бы самим, без взрослых, вести самолёт.

– Согласна, – сказала Леония. – И, между прочим, зря не разрешили бы, потому что это суперкруто.

– Ты что?! – возмутилась Анни, не ожидавшая от Лео такого легкомыслия.

– Шучу, – сказала Леония.

– Ух ты. Похоже, у тебя это вошло в привычку!

– Просто мне нравится шутить. Я раньше не знала, что это так приятно, – призналась Леония. – И ещё петь и танцевать…

– Короче, – продолжала Анни, – я услышала звуки, как будто кто-то плачет, и пошла посмотреть. Но только это, наверное, была ловушка – так они подманивают тех, кто, как мы, бродит по ночам, – потому что появился робот-охранник и схватил девочку, которая тоже куда-то шла сама по себе, как и я.

– Сегодня вечером эти роботы так и шныряют повсюду, – Леония вздрогнула. – По-моему, тут почти не осталось людей. Как ты думаешь, куда он её потащил?

– Куда-то сюда, в эти подземные тоннели, – неуверенно предположила Анни. – А кстати, где мы?

– Разве ты не знала? – В голосе Леонии звучало удивление. – Космодром-2 был построен на месте оружейного завода, который был тут в войну. Когда строили этот завод, в нём понаделали все эти тоннели, чтобы рабочие могли ходить туда-сюда, не страшась бомбёжек. Так что это тайное место – заводу был присвоен статус секретного, потом война кончилась, а секретность осталась.

– Вот почему его нет на картах! – догадалась Анни. – И ты хорошо ориентируешься в этом подземелье?

– М-м-м. Строго говоря, нет. Но зато у меня особый дар пространственного мышления. Я знаю, куда идти, даже когда оказываюсь в каком-то месте в первый раз.

– Как будто навигатор проглотила, – сказала Анни.

– Вроде того, – согласилась Леония. – Так куда ты хочешь попасть?

– В ЦУП, – ответила Анни. – Если на свете и есть место, где мы сможем понять, что за чертовщина тут творится, то это только ЦУП. К тому же я надеюсь, что мы встретим там Джорджа.

У Леонии слово не расходилось с делом. Она повела Анни за собой по сырым заплесневелым проходам, беззвучно ступая, повинуясь чутью, которое безошибочно подсказывало ей, куда повернуть, и вскоре они попали в один из коридоров того здания, где располагался ЦУП.

– Куда нам теперь? – спросила Леония, стоя в этом коридоре. Они уже слышали шум, доносившийся из центрального зала.

– Не туда, – сказала Анни, качая головой. – Потому что если мы сунемся прямиком в ЦУП, то наверняка во что-нибудь вляпаемся. Ой! – перебила она себя, вспомнив их с Джорджем ночную вылазку и ряд кабинетов в коридоре, ведущем из холла. – Знаю! Нам сюда! – И теперь уже она повела за собой Леонию.

На этот раз, когда Анни попыталась открыть дверь в бывший кабинет Эрика, та неожиданно распахнулась! Внутри было темно и прохладно. В середине комнаты стоял письменный стол, только на нём уже не было, как прежде, бумажных завалов, неровных стопок книг, чашек с недопитым чаем и разнообразных причудливых призов, которые Эрик привозил со всяких научных конференций. Доска по-прежнему была исписана меловыми закорючками – это Эрик пытался облечь в математическую форму свои идеи происхождения Вселенной. Но всё остальное исчезло как не бывало: все вещи Эрика вывезли не только из дома, но и отсюда.