Энид Блайтон - Вредная девчонка исправляется

«Пойду поищу её», – подумал Джон.

«Пойду поищу его», – решила Элизабет.

Они столкнулись на садовой дорожке и пристыженно посмотрели друг на друга. И обменялись рукопожатиями.

– Я вёл себя по-свински, прости, – сказал Джон.

– Это ты меня прости, – вздохнула Элизабет. – Да что ж я за человек такой! Ещё вчера я давала себе слово держать себя в узде – и вот пожалуйста.

– Ты опять вспылила, так всё время и будешь? – рассмеялся Джон. – Главное, что ты умеешь быстро мириться. Пойдём покопаемся в земле, нам это пойдёт на пользу.

И они пошли к грядкам. В настоящей дружбе тоже бывают ссоры, разве не так?

Минуло почти два месяца. За это время было проведено семь собраний, и на пятницу намечалось восьмое. Ребятам предстояло выбрать старосту, взамен выбывшего мальчика по имени Джордж, который свалился с гриппом.

– А какова процедура выборов? – поинтересовался Роберт. – Разве старост не меняют раз в месяц?

– По правилам да, но зачем их менять, если они всех устраивают, – пояснила Джоан.

– У меня тоже нет к ним претензий, – поддакнула Элизабет. – Раньше я мечтала стать старостой, чтобы сидеть за круглым столом и устанавливать свои правила. Но теперь-то я понимаю, что этого недостаточно. Староста должен пользоваться авторитетом и доверием, чтобы разруливать сложные ситуации.

– И на таких людях держится мир, – вставила Джоан. – Главное – любить людей и стараться им помочь. Мне кажется, именно эти черты воспитывает в нас школа. Я бы очень хотела оказаться старостой. Но мне, как и тебе, Элизабет, это не светит.

– Но вы не ответили на мой вопрос, – мягко повторил Роберт.

– На какой? – спросила Элизабет.

– О процедуре. Кто выбирает старост? Суд присяжных? Председатели?

– Нет, сначала выбирает вся школа, – начала пояснять Джоан. – Каждый пишет на бумажке имя своего кандидата, и результаты передаются членам жюри.

– А дальше? – не отставал Роберт.

– Дальше жюри, которое тоже голосует, разворачивает записки и определяет трёх победителей. После этого председатели принимают окончательное решение.

– Довольно демократично, – заметил Роберт. – Значит, завтра каждый из нас будет голосовать.

– Даже не знаю, кого предложить, – сказала Джоан. – Придётся всё хорошенько взвесить.

– И я тоже не знаю, – задумчиво произнесла Элизабет. – Ведь нужно выбрать самого достойного.

К ребятам подошла Кэтлин:

– Элизабет, ты пойдёшь сегодня наблюдать за природой?

– Я не могу, у меня репетиция с Ричардом, – ответила Элизабет.

– Джоан, как быть? Я остаюсь без пары, – посетовала Кэтлин.

– Хорошо, я возьму тебя в пару, только не опаздывай, потому что я в группе старшая.

Кэтлин пришла вовремя, и, вооружившись блокнотами, группа из нескольких человек зашагала по дорожке в поле. Сегодня нужно было отыскать цветущий плющ и перечислить насекомых, собирающих последний урожай нектара. Тусклое подслеповатое солнце зависло в сиреневом небе. Все деревья, кроме хвойных, стояли голые, а под кустами лежал снег.

Мурлыча песенку, Кэтлин залюбовалась цветами плюща. Джоан с любопытством уставилась на неё.

– Надо же, как меняются люди, – сказала она. – В прошлой четверти Элизабет из маленького вредного чертёнка превратилась в сердечную, рассудительную девочку. Или вот я. Была одинокой и стеснительной, совсем не такой, как сейчас. Потом я видела, как меняется Роберт. А теперь и с тобой происходят чудесные превращения.

– Да, я это тоже чувствую, – согласилась Кэтлин. – Но трусости во мне ничуть не поубавилось.

– В смысле? Ты боишься бодучих коров или что-то в этом роде?

– Нет, конечно, – ответила Кэтлин. – Я боюсь мнения окружающих, а это пострашнее бодучих коров. О моих проделках известно только тебе, Дженни, Норе, Элизабет и нашим председателям. Окажись на моём месте кто-то из вас, у вас бы хватило духу встать перед школой и сказать всю правду про себя?

– Ну да, а что в этом такого? – удивилась Джоан. – Тебя все зауважают за честность, а о плохом забудут. Но вот если поползут слухи, что ты скрываешь правду, тебя начнут презирать, да и ты сама перестанешь себя уважать. Нужно просто решиться. По натуре каждый человек храбрый, просто не догадывается об этом.

– Неужели? – удивилась Кэтлин. – Мне кажется, у меня не хватит храбрости.

– Вот глупенькая, – улыбнулась Джоан. – Поверь, я знаю, что говорю. Ведь не зря существует поговорка «набраться храбрости». Так наберись.

Девочки натолкнулись на россыпи плющовых соцветий и бросились заносить в блокноты названия всех насекомых, собирающих нектар. Но Кэтлин неотступно думала о том, что сказала Джоан. Может, и правда настало время набраться смелости и разрубить гордиев узел раз и навсегда.

Заняв своё место в зале, Кэтлин приготовилась. Коленки у неё дрожали, но решение было принято. Всё шло по обычной схеме – кто-то сдал в общий котёл дополнительные деньги, а потом каждому раздали по два фунта. Затем обсуждали пустячную жалобу, с которой быстро разобрались. Перед тем как приступить к выборам старосты, слово взял Уильям:

– Хочу всех успокоить: Фред больше не храпит и вернулся в свою комнату.

Это сообщение очень всех развеселило, в том числе и Фреда. Немного подождав, Уильям продолжил:

– А теперь пару слов о Роберте. Вы, наверное, заметили, как сильно изменился он за последние два месяца. Старосты отзываются о нём великолепно, а старший конюх считает его незаменимым помощником.

Роберт сидел довольный, и все ребята тоже: ведь каждый из них участвовал в перевоспитании бывшего забияки.

И тут Кэтлин решилась: «Пора». Она подняла не одну руку, а две, и коленки у неё сразу перестали дрожать. Прямо с места она заговорила твёрдым голосом, не отводя взгляда от председателей и жюри.

– Мне давно пора кое в чём признаться, – начала Кэтлин. – Все подлости, в которых обвиняли Роберта, совершила я. Я долго боялась, но больше не могу молчать.

В зале повисла гробовая тишина. Те, кто не знал, были поражены такому повороту событий, а кто знал – не ожидали от Кэтлин такой смелости.

После лёгкого замешательства Рита поинтересовалась, что сподвигло Кэтлин на подобное заявление.

– Мне очень помогли слова Джоан, – пояснила Кэтлин. – Она сказала, что все люди по натуре храбрые, просто нужно набраться этой самой храбрости. Вот. И мне больше не страшно.

– Садись, Кэтлин, спасибо, – сказала Рита.

Кэтлин села на своё место и почувствовала, как отлегло у неё от сердца. С этой минуты она больше не трус!

– Предлагаю воздержаться от обсуждения Кэтлин, – предложила Рита. – Мы с Уильямом были в курсе событий, но молчали, предоставляя Кэтлин самой решиться на признание. Вот и молодец, Кэтлин, вот и правильно.