Морли Каллаган - Клятва Люка Болдуина

Судья оглядел комнату. Его усадили за небольшой, темного дерева стол, стулья были мягкие, на каминной полке стояли безделушки, а на стенах висело множество семейных фотографий: на одних разъехавшиеся по белу свету О’Флаэрти крестили младенцев, на других вступали в брак.

— Ну, а теперь приведите детей, – сказал судья.

Майкл снова пошел на кухню.

— Не бойтесь. Судья – хороший человек, – успокаивал детей Майкл. – Отвечайте на все его вопросы.

— И пусть не вздумает на них кричать, – сказала бабушка.

— Он не станет, – заверил ее Майкл.

— А вы будете с нами? – спросил Финн.

— Конечно.

— Ну, тогда мы пойдем, – сказал Финн и взял Дервал за руку.

Девочка посмотрела на бабушку О’Флаэрти.

— Не бойся, – твердо сказала бабушка. – Мы же тут, рядом. Верно?

Дервал кивнула.

Судья наблюдал за входившими детьми. Его интересовал мальчик. Худой, лицо замкнутое. Веснушки, рыжие волосы и решительный подбородок. На бузотера не похож. Дети остановились перед судьей. Девочка сосала палец. «До чего же она мила, – подумал судья, – но нельзя давать волю чувствам».

— Послушай, Финн, – начал судья. – Все, что здесь происходит, это совсем неофициально. Строго говоря, я тут быть не должен. Мне бы следовало удить рыбу. Такие разбирательства должны происходить в зале суда. По закону я тебе сейчас в некотором роде отец, если ты не возражаешь. Не думай, что я тебе враг. Совсем нет. Ты меня понимаешь?

— Мне кажется, понимаю, – отвечал Финн.

— Вот ты убежал из дому, переплыл через море, оставил в дураках полицейских и, добравшись куда хотел, одержал победу. Так, по-твоему, ты совершил великий подвиг?

— Что вы, конечно, нет.

— А ты должен считать, что совершил подвиг, – сказал судья. – То, что ты сделал, замечательно.

— Да ведь это же все не я, – сказал Финн.

— Что ты хочешь этим сказать? – удивился судья.

— Все сделали другие. Те, кто помогал нам: Пол, и

Том, и Миксер, и Мозес, и вот он, Майкл. Если бы не они, нас бы давно поймали.

— Понимаю, – сказал судья. – Значит, твоя роль в этом не так уж велика.

— Конечно, нет. – Финн говорил от чистого сердца. –

Как бы мог я все это проделать без помощи других? Посмотрите на Дервал. Она такая маленькая, и она девочка, а ведь она шла и шла вперед. Если б она так упорно не шла, куда бы мы смогли добраться?. Вот видите. Моя заслуга невелика.

— Понимаю, – повторил судья. – А если бы тебя вернули дяде Тоби, что тогда?

Финн немного подумал.

— При первой возможности я сбежал бы снова, – ответил он.

— И взял бы с собой Дервал? – спросил судья.

— Да, – ответил Финн, стиснув зубы.

— А почему? – спросил судья.

Финн снова подумал.

– Потому…

— Дядя Тоби бил Финна, – неожиданно сказала Дервал.

— Ты что, Дервал... – Финн потряс сестру за плечо.

— Да, бил! Я все равно скажу. Он каждый день бил его.

Финн не плакал, а я плакала.

— Дядя Тоби плохо обращался с тобой? – спросил судья.

— Да не в этом дело, – отвечал Финн, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Да, плохо, – продолжала Дервал. – Он не давал Финну покоя. Я ненавижу дядю Тоби! Он грозил Финну...

— Замолчи, Дервал, – сказал Финн.

— Если ты будешь молчать, она, конечно, все расскажет, – заметил судья.

— Тут дело в любви,– горячо заговорил Финн. – Ребенку нужно, чтобы его любили. Не мне, а такой девочке, как

Дервал. Понимаете? И я знал, что, если доберусь до бабушки, она будет с ней ласкова. Ну, как папа и мама. Понимаете? Я-то большой и могу сам о себе позаботиться. А

Дервал ведь еще маленькая, ей нужен рядом добрый, близкий человек. А там такого не было. Дядя Тоби ее не любил. Вы меня понимаете?

Судья смотрел на мальчика. Сейчас лицо его уже не было замкнутым. Оно стало открытым, привлекательным.

И судья понял, почему мальчик так понравился Майклу, который потратил свой отпуск и деньги, чтобы выяснить многие важные для дела обстоятельства, и все это лишь потому, что Финн ему полюбился.

— В моей работе, Финн, часто сталкиваешься с горем и несправедливостью. Мы и должны все расследовать, распутывать. Постараемся разобраться и в вашем деле. Поверь, я все понимаю. Сейчас мы поговорим с дядей Тоби.

Тебе при этом быть не обязательно, только если ты сам захочешь.

— Нет, я не хочу, раз вам все равно.

— Хорошо, – сказал судья, – Теперь, Майкл, уведите детей и пригласите ко мне дядю Тоби.

— А вы – хороший, – сказала судье Дервал.

— Спасибо, Дервал, – засмеялся судья, – но не все с тобой согласятся. – И проводил детей взглядом.

Майкл сказал бабушке:

— Теперь мне надо привести сюда дядю Тоби.

— В мой дом? Ни за что!

— Послушайте, ведь существует закон. И против него нельзя бороться до бесконечности. Хоть раз попробуйте ему подчиниться. Посмотрите, что получится, и, если результат вам не понравится, сможете возобновить борьбу.

— Вы же полицейский, – сказала бабушка. – И все-таки помогали детям. Как же так?

Майкл увидел, что Финн тоже смотрит на него с недоумением. Он подмигнул мальчику.

— Да, но в это время у меня был отпуск.

И увидел, что Финну такое объяснение понравилось.

— Значит, я могу его привести? – спросил Майкл.

— Ладно уж, – согласилась бабушка. – Потом можно сделать в доме дезинфекцию.

Майкл засмеялся и ушел. А бабушка вывела Финна и

Дервал через заднюю дверь.

Судья разглядывал дядю Тоби. Почтенный с виду мужчина. Лицо встревоженное, в руке носовой платок –

вытирать глаза.

— Садитесь, пожалуйста, – сказал судья.

Тоби сел.

— Мистер Морган, – обратился к нему судья, – вы отдали этих детей под опеку суда. Зачем вы это сделали?

— Разумеется, чтобы их вернуть, – отвечал дядя Тоби.–

Вы же видите, что получилось. Эта старая леди с помощью вооруженных людей преградила путь полицейским.

Разве я был неправ? Я должен был заручиться поддержкой закона.

— Почему?

— А что мне еще оставалось делать?

— Почему дети от вас сбежали? – спросил судья.

— Вы же видели этого Финна, – отвечал Тоби, вдруг разозлившись. – Упрямый, скрытный мальчишка, готовый на любую пакость.

— Мне он таким не показался, – заметил судья.

— Да вы его не знаете. Это лживый, бессовестный мальчишка! Настоящий волк в овечьей шкуре! Сколько мук и терзаний причинил он мне и этой малютке!

— Значит, это было единственной причиной?

— Какие же еще могли быть причины?

— Вы могли стремиться вернуть детей, потому что очень их любите.

— Любовь тоже имеет пределы. Вы же видели мальчишку. Кто может любить такого, кроме родной матери?

— Тогда почему вы его не отпускаете? – спросил судья.

— Это мой долг перед его умершей матерью, – отвечал

Тоби.

— А как насчет наследства? – спросил судья.