Питер Грю - Растущая Луна

Мши отстранилась.

Лисичка тряхнула головой, и вдруг сорвалась с места и со всех ног побежала вон из сада.

День во второй половине осени совсем короткий, но она должна была успеть.

Мши вернулась в подземелье и юркнула в нишу за тыквой. Она свернулась на куче из желудей, шишек, ягод шиповника и листьев. Все эти природные дары она любовно собирала в течение осени. Следила, чтобы орехи были без червоточинок, переворачивала каштаны, чтобы они не плесневели в сырой колодезной пещере.

Мши закрыла глаза. Лу удивлённо смотрела, как засыпающая дракониха всё меньше походила на зелёного ящера. И вот перед глазами Луны остался только садовый камушек в ворохе листьев, густо поросший плотными бархатистыми островками мха.

– Устала защищать твою собаку, – прошелестела Гало. – Перед зимой у мшистых драконов совсем не остаётся сил. Но скоро они появятся у меня. – Гало в предвкушении по-мушиному потёрла ручки. – А я ей сразу говорила, чтобы не привязывалась к собаке. Это всего лишь еда. Ох уж эти драконы… Понять их ещё сложнее, чем людей.

Разговор о еде навёл Гало на мысль, и она посмотрела на тыкву.

– Ну, теперь собаки здесь нет. Только тыкву занимала! А вырастить такую большую не так-то просто! Требуется много заботы и сил. Детки старались, приносили несчастья и творили их сами. Лунные и туманные тыквы хорошо растут на человеческих чувствах.

– Так почему бы не наполнить город радостью? – скептически заметила Луна и посмотрела на свою укушенную руку. – Раз дело в человеческих чувствах.

Кровь на ранках запеклась и больше не текла.

Гало развела тонкими ручками.

– Потому что обидеть ведь легче, согласись, чем поддержать или обрадовать. Я сразу решила, что для тебя буду откармливать эту белоснежную лунную тыкву, а не туманную. Мы же с тобой любим ночь, звёзды, луну. Тыква ждёт тебя. Так что полезай.

– В тыкву? – удивлённо переспросила Луна.

– Конечно. Как же я буду варить суп из девочки в тыкве без девочки?

– А если я не полезу? – не сдавалась Луна.

– Тогда Детки тебе помогут, они кусаются очень больно, – предупредила Гало. – Ещё больнее, чем я.

Лу с опаской бросила взгляд на глиняные головы, которые сидели тут и там и смотрели на неё глазами-ямками.

Лу вздохнула и подошла к овощу. Она поправила на голове гномью шапку, оперлась на край тыквенной чаши, подтянулась на руках и забралась внутрь. Тыквенные стенки, тщательно выскобленные от мякоти, ещё не подсохли и оказались неприятно влажными. Луна устала стоять и села, скрестив по-турецки ноги. В таком положении из тыквы виднелись только её плечи и голова.

Лу разглядывала оранжевые ушки, торчащие над шнуровкой её ботинок, – сегодня она снова была в «щенячьих» носках. Она нежно потрогала одно ушко, думая о Лисичке. Луна надеялась, что Лися уже далеко отсюда и в безопасности.

Гало подошла к кострищу и что-то тихо просвистела, глухо, словно в шарф. Так обычно свистели снегири, которые появлялись на окраине города с первым снегом.

Глиняные головы задвигались и принялись таскать дрова из соседней кладовой. Тонкие хворостинки они носили во рту, ветки потолще толкали перед собой или подбрасывали вверх, словно играли друг с другом в волейбол.

А Гало складывала костёр. Потом она махнула лапками, и тыква с Луной, воспарив над земляным полом, перенеслась на сложенные дрова.

Гало, довольная своей работой, потёрла ручки и улыбнулась. Мохнатые усики на макушке шевелились от предвкушения.

Детки окружили тыкву, но пока всё-таки сохраняли расстояние.

– Если начнут кусаться, кричи, – предупредила Гало. – Им запрещено трогать тебя до пира, но дети – они ведь такие непоседы, за ними только глаз да глаз!

– Они отвратительны! – не выдержала Луна и невольно посмотрела на свою укушенную руку.

Гало внимательно посмотрела на Деток.

– Возможно, я ещё не очень хорошо их леплю. Хотя смотри, вон та получилась симпатичной.

Лу посмотрела на любимицу Гало. У избранной Детки на макушке в глину венком были вдавлены маленькие стёклышки бутылочного цвета.

– Красота, – буркнула Луна. – Ни прибавить, ни отнять.

– Зато какие милые пушистые мотыльки из них вылупляются, – заметила Гало. – Они ткут чудесный густой туман.

Луна вспомнила, сколько сегодня утром на пустыре было тумана. Да, туман у этих мотыльков получался отменный.

Гало вылетела в кладовую, и Детки тут же чуть подкатились к тыкве. Лу в страхе обхватила себя руками, но Гало уже снова была в пещере. Перед ней летело несколько бледно-жёлтых реп. Репки опустились на стол. Гало встала на маленькую скамейку и небольшим странным ножом, похожим на стеклянный, стала их чистить.

– Этого можно было бы и не делать, – прошелестела Гало. – Детки не особо разборчивы в еде, но я люблю иногда покулинарить. Да и надо же как-то скоротать время до вечера. Обычно днём я сплю… но чувствую, как только закрою глаза, Детки закусят тобой, увы. Я бы поручила твою охрану Мши, но, видишь ли, у нас с ней пока небольшие разногласия, да и устала она за ночь, отбивая от Деток твою собаку. Так что придётся мне приглядывать за тобой самой. Ты мне пока нужна целая.

– Почему я? – спросила Луна, ковыряя бледно-оранжевую стенку лунной тыквы.

Гало закончила чистить репу и принялась нарезать её маленькими аккуратными кусочками.

– Потому что тебя не должно было быть. Я же уже говорила.

Лу призадумалась, но всё равно ничего не поняла.

– Это как?

Гало оставила репу в покое, подлетела к люльке и снова взяла на руки грязный, окровавленный свёрток, который пульсировал, словно живое сердце.

– Это кукла Недоля, – сказала Гало. – Ваше человеческое колдовство. Ты называешь себя ведьмой и не знаешь таких простых вещей.

– Я зелёная ведьма, – тихо сказала Лу и добавила: – Скажи, почему ты меня ненавидишь?

Гало призадумалась.

– Нет. Я не испытываю к тебе таких чувств. Мне с тобой интересно. – Гало поглядела на куклу в своих руках. – Наверное, всё из-за неё. Твоя мама до рождения ребёнка, то есть тебя, сделала Недолю. Внутри у этой куклы записка с пожеланием, чтобы ты не появилась. Чтобы тебя не было. Таких кукол обычно сжигают. Но твоя мама почему-то не сделала этого. Она кинула куклу в заброшенный колодец, из которого давно не брали воду. В колодце обитала я, тогда всего лишь в виде маленького духа, подобного лёгкому ветерку, который может только шевелить занавески. Когда же появилась Недоля, я стала есть её магию.

– Это как? – не поняла Луна.

Гало положила куклу обратно в люльку и пояснила:

– Как мох, покрывающий ствол дерева. Я питалась магией, заключённой в Недоле, а в ней её было много. Обрядовые вещи незавершённых ритуалов таят в себе большой запас неиспользованной силы. И вся эта сила была, как зовёте её вы, люди, злой. Не может быть доброй кукла, в которой спрятана человеческая печаль; которая сделана не из любви, а от горя. Недоля была привязана к глиняному черепку. Я растолкла его и слепила первую Детку. Вместо косточки её сердечком стала маленькая мёртвая мышка, которую я обнаружила в лесу.