Виктор Логинов - Самая главная тайна

— Магда! — взмолился Валька.

«Дома ли сейчас Петькин дедушка? Знает ли он, что Петька бесследно исчез?» — мелькнуло у него.

— Магда, — повторил Валька, — разрешите мне на минуту забежать к старику! Я спрошу у него, где Петька Птица. Только на одну минутку!

Магда нахмурилась.

— Нужно ли, Валя? Я спешу...

— Спешите? Тогда высадите меня, я сам переплыву озеро.

— Тебе это очень нужно?

— Очень, Магда. Очень, очень!

— Ну, быстро, Валечка. Как можно быстрее. И не попадайся на глаза часовым. Они ходят возле замка.

Лодка пристала к топкому берегу возле ив, которые, склонившись над водой, образовали сумрачный шатер. Валька выскочил из лодки, отыскал в траве тропу и помчался к пролому.

Башня возвышалась между густого дубняка. Ее серый бок был хорошо виден. Валька присел, осмотрелся. Где часовые? Далеко ли?..

И тут это случилось...

Валька это увидел шагах в десяти от себя, возле стены. Он вскочил и с полузадушенным криком бросился назад, к пролому.

Увидев его, Магда испуганно вскрикнула. Валька прыгнул в лодку, прижался к Магде. Тело его дрожало. К горлу подкатывала удушливая тошнота.

— Валечка, что такое? Что с тобой?..

— Скорее, Магда, скорее гребите... отсюда скорее... там... там...

Валька не мог выговорить, не мог объяснить. Первый раз в жизни он увидел мертвеца, валявшегося на траве с широко раскинутыми босыми ногами. Рука у него была подломлена и неестественно торчала из-за плеча. Голова и часть лица были покрыты черной коркой запекшейся крови. Но страшнее всего был один-единственный глаз, мертво, бессмысленно устремленный на Вальку...

— Гребите, Магда, гребите!..

— Старика... убили? — с трудом, как и Валька, выдавила Магда.

— Да, да... там... он...

— Ах, они проклятые! Бандиты! Убийцы! — с ненавистью, страхом, отчаянием проговорила Магда. — Когда же их всех переловят, чтобы люди спокойно жили! Я же ему говорила!.. Ах, дед, дед! Я говорила ему: уйди куда-нибудь, спрячься... Не послушался! А я ведь ему говорила!.. И вот теперь... теперь они и его!..

Магда опомнилась, схватила весло, оттолкнулась им от берега.

— Скорее отсюда, Валя! Тебя никто не видел? Если видел, то мы пропали!..

— Не знаю... Нет, никто. Я никого не видел... Нет, никого не было.

Губы не слушались Вальку. Язык словно одеревенел.

— Страшное начинается, Валя, самое страшное! — зашептала Магда, налегая на весла. — Мне тоже надо скрыться. Я дома ночевать не буду и вообще, может, спрячусь где-нибудь. Пока пана полковника нет, эти звери могут все!.. И ты тоже будь осторожным. Не приведи бог, если кто-нибудь узнает, что ты видел убитого и что-нибудь знаешь об этом! Ты ничего не видел и нигде не был. Мы просто с тобой катались. Катались, и все. Запомни, Валечка, это не игра. Никуда не ходи, молчи — и будешь жив!

— А Петька Птица?.. — выдавил Валька.

— Петька! — раздраженно сказала Магда. — Этот мальчишка сует свой нос во все щели. Он тоже достукается!.. Думает, никто про его отряд не знает. Да это всем известно! Лазают по крепости, еще провалятся куда-нибудь! Ты не дружи с этой компанией, Валя. У них — игра, кошки-мышки...

— Не игра, Магда, — возразил Валька. — Ты не знаешь.

— Тогда еще хуже! Этих пацанят передушат, как щенков! Ты, видно, не понял меня, Валя, — огорченно вздохнула Магда. — Зачем тебе этот Петька Птица? Зачем его вздорные заботы?.. Мы все уже сделали. Запомни: все, что было нужно, мы уже сделали! Все остальное — дело Валентина. Мы сделали даже больше, чем он рассчитывал. Нам повезло, страшно повезло, а Петька с его сорванцами могут только помешать! Ты меня понял?

— Не знаю, Магда. И понял, и не понял, — откровенно признался Валька. — Такая жизнь: молчи, никому не говори... Такое мне не нравится. Меня так не учили. Я пионер и клятву давал!

— Ты пионер, Валя, — подхватила Магда, — ты клятву давал! Но ты уже и сделал больше, чем сто пионеров, вместе взятых. Подожди, ты еще, может, получишь награду, и все узнают, какой ты смелый и отважный!

— Я? Смелый? Отважный? — с горечью прошептал Валька. — Это ты смелая, Магда, а меня всего колотит от страха. За что мне дадут награду? Я не совершил никакого подвига.

— Подвиги бывают разные. Теперь твой подвиг — молчать и никому не показывать вида. Разве это легко?

— Нелегко, Магда. Очень нелегко!

— А иначе ты можешь помешать и все испортить. Марчук сказал, что он доволен тобой и благодарит тебя.

— Да кто же он, этот Марчук? — воскликнул Валька.

— Я не спрашивала, кто он такой, — ответила Магда. — Но я знаю, что ты и он — вы хорошие люди. Я слишком много встречала плохих и поэтому научилась распознавать хороших!

— Но ведь Петька... Петька тоже хороший! Я за него ручаюсь.

— Да, он хороший, пока не мешает. Но я не ручаюсь за то, что он не виноват в смерти деда!

— Ну что вы, Магда!.. — протестующе возразил Валька.

— Я не уверена, — тихо повторила она. — Не знаю, хорошо ли ты понял меня, Валя?

Валька вздохнул.

«Может быть, мне надо обо всем рассказать Марчуку? — подумал он. — Или же Дементию Александровичу?.. О кинжале, о том, как боялся Петькин дед... Обо всем, обо всем! Но кому? Марчуку или Дементию Александровичу?..»

— Наверное, хорошо понял, — продолжала Магда. — Я верю, что хорошо.

Лодка ткнулась в доски причала.

— Отнеси весла, Валя. Удочки спрячь под доску. А кто обо мне будет спрашивать, говори, что ты ничего не знаешь.

— Вы уходите?

— Ухожу. И может быть, мы не скоро увидимся. Может быть...

— Вы уходите к Марчуку?

— Нет, Валя, не к Марчуку, в другое место, — ответила Магда.

Но Валька понял: она пойдет к Марчуку. А ему, Вальке, идти туда нельзя. Ни с Магдой, ни одному. Он не знает, где сейчас Марчук. Где-нибудь близко. Одна Магда, наверное, знает, где он. Но Вальке она не скажет. Не может сказать.

«Только бы и ее не убили! — с отчаянием подумал он, провожая девушку взглядом. — Что я буду делать без нее, без Петьки!..»

А Магда уходила по берегу все дальше и дальше. Последний раз мелькнула среди громадных каштанов ее белая кофточка. Мелькнула и исчезла. Когда они теперь увидятся?..

С мокрыми веслами на плечах Валька еле плелся по широкой безлюдной аллее к своему дому. Ему было так тошно, что слезы навертывались на глаза. Не хотелось глядеть по сторонам: на небо, солнце, деревья, землю. И в такую минуту рядом не было ни друга, ни приятеля — никого, кто бы мог разделить с ним беду, занять дельным разговором, утешить. Плохо, совсем плохо было Вальке!.. [2] [2] В дневнике В. В. Мельникова были такие строки: «После ухода Магды мне хотелось зажмуриться и исчезнуть насовсем».

Пока он брел к дому, весла просохли: солнце уже поднялось высоко и горячо грело. На небе, кажется, не было ни облачка. В ветвях каштанов свистели птицы. Ярко горели на солнце окна бывшего помещичьего имения «Стрелы». Все это Валька и видел и не видел.