Виктор Логинов - Самая главная тайна

— Верно. Ну ешь, ешь... после поговорим.

Петька съел все до крошки — и колбасу, и хлеб, выпил молоко. А пока он утолял голод, Валька думал о том, что целые сутки его дружок провел в мрачном подвале — мокрый, холодный и голодный. Несладко это было, конечно! Не каждый бы смог. Да и Петька, долго ли так продержится он? Ну сутки еще, ну двое суток... А потом и заболеть можно. Что делать?..

И грустно, очень грустно стало Вальке.

Некоторое время молчал и Петька. Почистив языком зубы, он наконец сказал:

— Я эту чертову дыру еле нашел. Нырял, нырял... Но потом проник. И чуть было не влип там!

— Как так? А в чем дело? — испуганно спросил Валька.

— Дело плохо: туда уже кто-то знает дорогу. Не иначе, как твоя распрекрасная Магда кому-то путь указала! Связался ты с ней... Ну да об этом потом. Я продрог под утро, проснулся от холода и слышу, что вода плещется: кто-то вылезает на камни. Слышу, отряхивается, но никого не вижу, сижу ни жив ни мертв, притаился в углу. А тот тип раз — и фонарик включил! Ведет по стене лучом... ну вот на столько, — Петька показал, — на ладонь луч над головой прошел!

«Марчук!» — догадался Валька.

— А дальше что?

— Он лучом все исследовал. Медленно водил — то вверх, то вниз.

— Ой, Петька, и ты выдержал?!

— Что же мне оставалось делать? — усмехнулся Петька. — Пошевелишься только — он сразу обнаружит и придушит на месте! Я вынужден был.

— Нет, ну почему же — придушит? — смущенно возразил Валька. — Ты думаешь, он из тех?..

— А из каких же? И Магда твоя из тех, теперь я убедился. Зря ты ее защищал: она с бандитами заодно! И теперь они могут раньше нас в тайник проникнуть. Там знаешь какая дверь куда-то ведет — железная! Запертая она. Сбить замок — и путь открыт. Может, пока мы тут сидим, они уже замок сбивают.

«Что же мне делать? — затосковал Валька. — Как сказать ему, что пусть себе сбивают, совсем не страшно это!»

— Магда эта, видно, не зря тебя к пролому потащила, — уныло продолжал Петька, — ты ей для прикрытия нужен был. И то, что ты ей доверился, это твоя ошибка, большая ошибка!

— Нет, Петька, нет, — горячо возразил Валька, — Магда хороший человек, она сама боится бандитов и с плохими людьми не связана, даю тебе честное пионерское слово!

— Честное пионерское... Ты этим словом так легко не разбрасывайся. У тебя есть какие-нибудь доказательства?

— Есть, Петька.

— Какие?

— Твердые.

— И это все, что ты мне можешь сказать? — сурово упрекнул Вальку дружок.

— Но разве честного пионерского тебе недостаточно? — отчаянно спросил Валька.

— Сейчас недостаточно, — еще суровее проговорил Петька. — Знаешь что — так говори. А не знаешь — и болтать нечего. У меня вслед за дедом в могилу отправляться охоты нет. Мне еще надо поквитаться кое с кем!

— Как тебе доказать... — прошептал Валька. Он чувствовал, что попал в безвыходное положение.

— Без фактов не докажешь, — отрезал Петька. — Ты же меня на смерть посылаешь, — с горечью добавил он. — И выходит, мне возвращаться в подземелье теперь не с руки: во второй раз они начнут все обшаривать и меня обнаружат. Только дурак этого не поймет!

Петька говорил со злостью. Валька никогда еще не видел его таким раздраженным. Но он понимал и оправдывал поведение дружка. И если бы Петька сейчас вскочил и поступил бы с ним так же, как с Фомой, Валька все равно не смог бы на него обижаться. А Петька в конце концов потеряет терпение, и тогда неминуем разрыв. Но как можно допустить такую нелепость?..

Отбросив все сомнения, Валька сказал:

— Подожди, Петька... тут, понимаешь, такое дело... Я, кажется, знаю того человека, который тебе там встретился.

— Знаешь? — встрепенулся Петька. — Кто же он?

— Я обещал никому не говорить о нем.

— Магде, что ли, обещал?

— Ему самому. Но теперь я понял, что больше не могу скрывать. Во вред это будет.

— Спаси-ибо, — обиженно протянул Петька. — Значит, ты от меня что-то скрывал?

— Я же тебе говорю: обещал молчать. Как бы ты поступил на моем месте? Сразу бы разболтал? Ты бы сам тогда не смог на меня положиться. — Секунду помолчав, Валька печально заключил: — Но теперь я вынужден нарушить слово, потому что другого выхода нет.

— Ну хорошо, — смягчился Петька, — раз такое дело... Кто этот человек?

— Он называет себя демобилизованным воином, но я не очень-то ему верю. По-моему, он совсем еще не демобилизованный.

— Что же ему в крепости надо? Он тайник, конечно, ищет?

— В том-то и дело, что о тайнике и речи не было. Он хочет убедиться, есть ли в подземелье надпись. Увидеть ее своими глазами.

— Вон что... — Петька задумался. — Тогда другое дело... если он не врет.

— Не врет, Петька. Он — сын партизана Марчука.

— Того самого?

— Да, того самого.

— Вроде бы сходится. Я знаю, что у партизана Марчука был сын. Мне дед об этом говорил. Но после войны о нем не было никаких известий. Занятная получается история! Как же ты с ним познакомился?

— Его пан историк с крепостной стены сбросил, и он у Магды отлеживался.

— У Магды? — разочарованно произнес Петька, и Валька понял, что прежнее недоверие вновь овладело его дружком. — Опять эта Магда!..

Но теперь Валька уже не мог отступать. Настало время решительно встать на защиту человека, которого он уважал и любил [5] [5] По ранее указанным соображениям мы вынуждены опустить еще один большой кусок из дневника В. В. Мельникова, в котором автор рассказывает о своей привязанности к Магде и даже признается, что любил эту женщину чуть ли не сильнее, чем свою мать. .

— Послушай, Петька, — сурово сказал он, — ты можешь думать о Магде, как тебе хочется, но я ее в обиду не дам. Скажи мне, почему ты ее так ненавидишь? Ты требовал от меня фактов... А у тебя какие-нибудь факты есть?

— А ты что, забыл? — не сдавался Петька. — Говорят, она во время войны у бандитов шпионкой была. Ты знаешь, где сейчас ее отец?

— Знаю, она мне говорила. Ну и что? Про твоего деда тоже говорят, что он и нашим и вашим служил во время войны. Что, здесь про всех так говорят?

— Про деда — все неправда, — запротестовал Петька.

— А про Магду правда?

— Ты же знаешь, что про нее еще говорят, что она дочка графа, — продолжал Петька, но в голосе его уже чувствовалась неуверенность. — А граф был прислужником фашистов.

— Про дочку тоже, по-моему, выдумки. Ну какая же она графская дочка! Посмотри на нее — простая, обыкновенная женщина, добрая очень, Марчуку помогает. Нет, Петька, я уверен, что нам ее бояться нечего. Просто это какое-то недоразумение.

— Может, и недоразумение, — неохотно сдался Петька. — Знаю, что и про деда говорили всякое... Война была длинная, а особенно в здешних краях. Чего только не случалось. В дальних лесах, говорят, еще совсем недавно скрывались последние бандиты. Да и у нас... ты сам видишь, что творится. Сидим мы с тобой в овраге и не знаем, что делать.