Виктор Логинов - Самая главная тайна

— Тихо как, — отозвался Валька. — Будто там и нет никого.

— Может, уже и нет. Он мог в наружную дверь выйти.

Валька покачал головой:

— Это исключено. Марчук на крепостной двор выйти не может. Он назад вернется.

— Если это он. А если...

Петька не успел договорить.

— Придется развеять чьи-то сомнения, — донеслось снизу, из затхлой теплой темноты.

И сильный луч света ударил Вальке прямо в лицо.

Валька невольно отшатнулся. Он почувствовал, как Петька Птица сжал на мгновение и тотчас же отпустил его руку. Вожак мельниковцев тоже опешил от неожиданности. Но Валька уже узнал Марчука по голосу и облегченно прошептал:

— Свой!

Держа в одной руке включенный электрический фонарик, демобилизованный воин быстро взбирался по узкой железной лестнице. Создавалось впечатление, что он поднимается со дна глубокого колодца.

— Валя второй, ты тоже здесь, тезка? — спрашивал он, ловко перебирая свободной рукой по проволочным перильцам. — А с тобой, как я догадываюсь, твой закадычный... нет, лучше сказать, задушевный друг, которого зовут Петр Птица?

— Да, — виновато пробормотал Валька, понимая, что Марчук вряд ли похвалит его за самовольные действия. — Здравствуйте, Валентин Петрович...

— Здравствуй, здравствуй. Как говорится, вот так встреча! — Возникнув перед ребятами в полный рост, Марчук перескочил через порожек и потянул на себя дверь. Она закрылась с пронзительным скрипом. — Жалуется, смазки требует. Ну так что же, еще раз здравствуйте, герои! — Демобилизованный воин направил луч фонаря в грудь Петьке Птице. — Вот ты какой вымахал, Птица Петр Иваныч. Не простудился в этом каменном мешке? Я-то, по оплошности, подумал, что ты здесь уже не появишься после того, как я два раза провел фонарем над твоей кучерявой шевелюрой.

— Так, вы меня... заметили? — упавшим голосом спросил Петька.

— Случайно, — усмехнулся Марчук.

— А сделали вид, что не заметили. Почему?

— Ну, скажем, на всякий случай, — по-прежнему шутливо продолжал Марчук. — Хотя бы потому, чтобы ты не умер со страха.

— Ну, — обиженно проворчал Петька, — я не из таких...

— Ладно, ладно, — Марчук потрепал нечесаные Петькины вихры. — Повестку из парикмахерской еще не получал?

— Постричься бы, конечно, надо, — смущенно признался Петька.

— Только все некогда, да? Дела всякие, тайны, да? Дело понятное, — с усмешкой качал головой Марчук. — Но все-таки у меня просьба, найди время. А то повестку принесут. Из парикмахерской или из милиции.

— Из милиции? — насторожился Петька.

— Ну да, из милиции тоже могут. Все-таки, как ни говори, ограбление.

— Какое еще ограбление? — вдруг ощетинился Петька Птица.

— Обыкновенное, мелкое. Где кинжал-то, старик? — спросил Марчук.

— Какой кинжал? — вздрогнул Петька.

— По моим расчетам, кинжал партизанского командира Василия Мельникова, — не повышая голоса, спокойно ответил Марчук. — Кинжал, который ты, Петр Птица, из музея... мягко говоря, на свой страх и риск позаимствовал. Ты его в своем тайнике прячешь?

— Вы и это знаете? — совсем упал духом Петька.

— Случайно, Петя, случайно.

Вожак мельниковцев медленно перевел взгляд на Вальку, но тот протестующе замотал головой.

— Ты на Валю второго, Птица, не греши, — заметил Марчук. — Он настоящий твой верный дружок и то, что мне вот так было нужно, — демобилизованный воин провел ребром ладони по шее, — не выдал, ни словом не обмолвился. Слово, видно, держал, а это уже кое-что. Правда, одно обещание, между нами, он не сдержал, но и на это, видно, была причина.

— Была, была, — торопливо закивал головой Валька.

— Я так и понял. — Марчук снова взглянул на Петьку. Тот был так ошеломлен, что, кажется, лишился дара речи. — Ну так что же, друзья, наверное, по домам, а?

— Одну минутку, — выдавил Петька. — Как вам стало известно? Вы в милиции работаете?

— Не-ет, — засмеявшись, протянул Марчук, — не бойся, Петр Птица, не в милиции. Валя второй знает: я демобилизованный воин. Мне тут, понимаете, кое-что нужно было выяснить...

— И вы все выяснили? — не сдержав нетерпения, перебил его Валька.

Не ответив ему, Марчук продолжал, обращаясь к Петьке:

— Свободного времени у меня было много — я и занялся на досуге одним серьезным делом. Ну, конечно, однокашники помогли. Они у меня молодцы! Не чета вам. — Марчук помолчал и, покачав головой, добавил сердитым голосом: — Эх вы, конспираторы липовые! Ваше счастье, что никто не придавал вашим играм серьезного значения, не до вас было. Все сами, сами... Шерлоки Холмсы! Беды могли наделать. Между прочим, своего тезку я предупреждал.

— Валентин Павлович, — взмолился Валька, — вы поймите мое положение! Я очутился...

— Догадываюсь, — махнул рукой Марчук. — Как бы между двух огней.

— Это я во всем виноват, — тихо произнес Петька Птица.

— Сообразил? Хорошо. Лучше поздно, чем никогда. Впрочем, — вдруг спохватился Марчук, — что же это я вас пугаю? Ничего страшного нет. — Он обернулся к Вальке. — Да, дело сделано, я все выяснил, тезка, полный порядок. Надпись есть, напрасно я сомневался.

— Правда-а? — разочарованно протянул Валька.

— Истинная правда, собственными глазами видел.

— И значит?..

— Значит, все в порядке, сомнения рассеялись. Теперь осталось уточнить самую малость, и я могу спокойно жить и трудиться.

Марчук снова перешел на шутливый тон, но Валька чувствовал, что демобилизованный воин многое недоговаривает. И это было вполне понятно: не мог же Марчук, взрослый, серьезный человек, посвящать в свои тайны мальчишек. И хотя Валька прекрасно понимал Марчука и оправдывал его, ему стало грустно.

— И мы тоже теперь, — тихо добавил он. — Так, Валентин Павлович?

— Правильно, — подтвердил Марчук. — Между прочим, Петр Птица, по-моему, не сдал одно испытание. По какому предмету, Петр Иваныч?

— По географии.

— Прекрасный предмет. Я, например, очень люблю географию. А ты, Петр Иваныч?

— Люблю не люблю, а сдавать придется, — пробормотал Петька.

— Верные слова. Завтра у нас что?.. Ах, завтра у нас воскресенье! Ну, значит, в понедельник явишься в школу, Петя. Извинишься, конечно, как и положено. А я, если у меня минутка свободная найдется, позвоню директору.

— Так он вас и послушает, — недоверчиво отозвался Петька Птица. — У нас знаете какой строгий директор...

— Выходит, не стоит звонить?

— Да нет. Если вы... Может, он...

— Ну, если я, то, может быть, и он, — засмеялся Марчук. — Позвоню, Петя. Может, директор все-таки послушает. А если географию на пятерку сдашь, совсем хорошо будет. Я это тебе обещаю.