Жамьян Балданжабон - Тайны Алханая

- Ты что делаешь? Что делаешь? - заохала бабушка. - Всех бурханов засыплешь пеплом!

Пламя лизало пузатый закопчённый горшок, в нём уже начинало шипеть что-то.

Цырен увидел, что бабушка готовит разноцветные лоскутки.

- Зачем это? - удивился он.

- Ты что говоришь? Что говоришь? - рассердилась бабушка. - Разве можно ехать без них в святое место? Привяжешь, поклонишься богам.

- Бабушка, а может быть, не надо? - ласкался

Цырен. - Когда я буду привязывать к деревьям зурамы, ребята не будут смеяться надо мной?

- Ну и что же?! - Бабушка грозно смотрела на него не мигая.- Ты сделай это украдкой. О, Алханай - это обиталище богов! Ай, бурхан! Ты увидишь «Храм-Ворота», на стенах его из камней прорастут слова мани-молитвы, - таинственно шептала бабушка, и глаза её блестели, вытянутые, узловатые руки дрожали.

Цырену стало жутко, и он со страхом оглянулся на трёхглазого бурхана, сидящего на синем быке.

А бабушка всё шептала:

- Будешь ходить по Алханаю - молись богам, всегда помни о них. Там ничего не бери. Верующие принесли богам деньги, посуду. Не прикасайся к ним. У них есть невидимые хозяева. Понял?

Цырен опять боязливо покосился на богов.

Вошёл дед.

- О чём вы? - спросил он весело.

- Рассказываю, как вести себя на Алханае.

У деда весёлое лицо сразу стало испуганным:

- Правильно. Если идёшь по такой великой горе, где живут боги, всегда думай о них.

Дед и бабушка частенько так говорили Цырену. Особенно сейчас, когда он собирался в поход. Они уверяли, что в дальнюю дорогу можно отправляться в понедельник, в среду и пятницу, а в другие дни пойдёшь - в дороге может случиться несчастье. Они внушали ему, что нельзя поднимать на дороге посуду, а если сорвётся с неба звезда, то надо сказать: «Это не моя звезда, моя - Большая Медведица».

- Будешь всё это помнить - будет тебе и удача, - уговаривала бабушка.

После рассказов о богах на Алханае Цырену стало не по себе, захотелось скорее в школу, где нет страшных бурханов, где весело и интересно. Солнце уже легло боком на землю, и громадные тени протянулись через долину. Становилось свежо.

- Бабушка, я пойду в школу, - сказал Цырен скучным голосом, поспешно одеваясь. - Рано утром я должен быть в школе.

- Ах, бестолковый! Ведь поздно уже. Утром пойдёшь.

Не смея ослушаться бабушку, Цырен согласился.

…Из-за дальней сопки брызнул лучами край солнца, озарил долину и горы. Рассовав по карманам бабушкины лоскутки-зурамы, Цырен пошёл в школу.

У юрты его провожала бабушка. Она держала ковшик и лила из него молоко в маленький медный тахил и, что-то бормоча, плескала вслед Цырену и во все стороны.

Батор и Петя, хватаясь за выступы и острые углы камней, с трудом вскарабкались на вершину скалы.

- Гляди, - указал Батор в тёмно-голубую даль.

Петя замер - на его глазах рождалось утро. Край небосклона преображался. Сначала краешек неба стал изумрудно-голубым, затем он порозовел, теперь же сверкал позолотой.

Мальчики сидели, Как всадники, оседлав большой камень.

Они слушали таинственное безмолвие утра. Причудливые горы и ущелья, укутанные лесом, с высоты казались покрытыми бархатистым, тёмно-зелёным ковром. Его кое-где разрывали голые утёсы. Они высились как башни древней крепости.

Петя полез по глыбам утёса и вдруг ахнул: внизу, куда он хотел спуститься, клубился белый туман. Облака его наползали друг на друга, стремились к вершинам Алханая. Начало моросить. И Пете подумалось: туманы утром купались в горных речках, а сейчас трясли седыми бородами, рассыпали мелкие брызги.

Петя, сын зоотехника, был маленький, хрупкий, в голубой майке с белым воротником. Волосы и брови у Пети золотистые.

Батор любил его за верность и доброту. Он всегда охранял Петю и готов был расправиться с каждым, кто обидит его друга.

Батор осторожно, словно боясь вспугнуть рассвет, вытащил из кармана блокнот и начал рисовать. Его скуластое лицо стало серьёзным и задумчивым. Петя следил за тем, как на бумаге возникал гранитный утёс, облака.

- Если бы красками, - шепнул Петя, боясь помешать.

- Потом перерисую, - тоже шёпотом ответил Батор, стараясь запомнить переливы красок.

Вот совсем рассвело. Петя, стоя на вершине утёса, не вытерпел и радостно закричал:

- Э-ге-ге-гей!

И леса, горы, скалы приветствовали его:

«Э-ге-ге-гей!»

- Что там увидели? - кричали ребята от подножия скалы.

- Идите сюда! - в один голос закричали Петя и Батор, не умея объяснить словами то, что их взволновало.

Они следили, как поднимались ребята. Вон за Тумэном Ухиновичем легко, точно коза, прыгала с камня на камень маленькая, задорная Субади в синем лыжном костюме. Она звонко хохотала. Вон, поднявшись на каменный выступ, смотрит в бинокль Цырен. Батор показал ему язык, а Петя в это время щёлкнул фотоаппаратом и засмеялся. А вон Арсалан споткнулся о ветки кустарника и чуть не упал.

Субади остановилась среди камней:

- Скорей сюда!

- Что там? Что увидела? - зашумели со всех сторон.

- Дикий лук! - кричала Субади, сложив ладони рупором.

Все побежали к ней. Батор и Петя, прыгая с камня на камень, тоже бросились за товарищами. Цырен, перегоняя, закричал:

- А лук-то под ногами!

- Где? - остановился Петя, осматривая каменные плиты.

- Вон! - показал Батор на гладкие зеленоватые стебли, которые пробивались из расщелины камня.

Петя выдернул стебель, на нём оказался клубень с пушистыми корнями и с толстой сухой кожурой.

- Ого, настоящий репчатый лук! - воскликнул Петя.

Батор тоже выдернул лук и, очистив кожуру, откусил. По скулам покатились слёзы.

- Батор, миленький, почему плачешь? - засмеялась Субади. Косички её так и летали над плечами.

- Тебя кто-нибудь обидел?

Вытирая слёзы, Батор выговорил:

- Злой лук обижает. Он такой же задира, как и наш огородный.

- Тумэн Ухинович, - подбежала Субади, - а мы дикий лук повезём, чтобы у себя посадить?

- Надо бы, только во что пересадим?

- А если в котелок? - предложил Батор.

- Э, а в чём будешь варить еду? - закричал Арсалан.

- Пустяки, - возразил Батор, - из берёсты сделать туесок, и всё!

- А сумеешь? - повернулся Тумэн Ухинович.

- Хо, ещё как!

Наскоро смастерив два туеска, ребята пересадили лук и отправились дальше, к вершине горы.

Вдруг Батор упал, провалившись ногой в яму, заросшую травой. Жалобно ойкнув, вытирая измазанные щёки, он поднялся на четвереньки.

- Что случилось? - подбежал Тумэн Ухинович.

- Смотрите!- показал удивлённо Батор на гнилые доски. - Это сделано рукой человека!

Тумэн Ухинович взволнованно поправил очки.

- Может быть, здесь была землянка? - подскочил Цырен.

- Дверь! - Глаза Пети округлились, он толкнул дверцу, ведущую в землянку.

Гнилая дверь упала.