Янка Мавр - Полесские робинзоны. ТВТ

- Тебе не приходилось пользоваться высушенными спичками? - спросил Мирон. - Горят они?

- Не приходилось.

- Вот видишь: такая простая вещь, а ты не знаешь.

- А ты?

- Так ведь я не курю.

- Это не только для курения необходимо. Эх, ты! - покачал головою Виктор. - Рассуждать только любишь…

Виктор все время искоса посматривал на хлеб. Не терпелось и Мирону. Взял он влажный кусок, разломил пополам, протянул Виктору. Съели - и еще острее почувствовали голод.

- Знал бы, что так получится, совсем не стал бы есть, - ворчал Виктор.

- Привыкай, браток, не то еще будет, - утешил его Мирон.

- Хоть бы закурить, - сказал Виктор, глядя на свою махорку.

- Обойдешься и так, - махнул рукою Мирон.

До сих пор у них не было времени задумываться о своей дальнейшей судьбе. Теперь же, когда оба сидели голышом под деревом, невольно думалось про завтрашний день.

- А что, если нам несколько дней придется бродить здесь, пока выберемся? - задумчиво произнес Виктор.

- О, это было бы огромным счастьем! - воскликнул Мирон.

- Спасибо тебе за такое счастье! - хмыкнул Виктор. - А есть что будешь? Или решил с голоду помереть?

- Вот поэтому я и считаю счастьем проплутать несколько дней, а не недель и не месяцев, - уныло сказал Мирон.

- Можешь сказать еще - столетий, - усмехнулся Виктор.

- И это может быть, - серьезно ответил Мирон. - Наши кости могут найти и спустя несколько столетий!

- Эх ты, нытье ходячее! - поморщился Виктор. - Тебе бы на печи сидеть, а не путешествовать. Я много раз слышал, кик люди бродили в лесах, но не знаю случая, чтобы у нас в Беларуси кто-либо погиб, заблудившись в пуще. Это тебе не бразильские джунгли, не африканские леса.

- Чего ты кипятишься? Могу заверить, что я тоже не имею особенного желания тут погибнуть, - оправдывался Мирон.

- Ну, так незачем и готовиться к смерти! - отрезал Виктор.

Хотя солнце еще и светило, но уже не грело. Длинные тени протянулись от деревьев. Хлопцы почувствовали холод.

- Ничего не поделаешь, придется надевать влажное белье, - вздохнул Мирон.

- Не беда, досохнет на теле, - бодрился Виктор.

А когда оделись, он как-то нерешительно предложил:

- Может, дальше пойдем?

- Куда ты пойдешь на ночь глядя? - ответил Мирон. Даже по знакомой дороге рискованно идти в такое время. А так мы наверняка проплутаем всю ночь. Едва ли где-нибудь поблизости есть селение. Придется ночевать здесь.

За весь сегодняшний день это был первый вопрос, не вызвавший спора. Начали готовиться к ночлегу. Устроили себе логово в сухом песке между корней, нагребли сухих листьев и сучьев.

Наконец наступил самый великий, торжественный и ответственный момент - добывание огня. Сердца у друзей застучали сильнее, руки дрожали. Быть может, с таким же чувством тысячелетия назад в каком-нибудь первобытном храме люди приступали к добыванию священного огня.

- Высохли они?

Ощупали спички со всех сторон - кажется, высохли.

Чиркнул Виктор раз, другой - ничего… Только белый след остался на коробке.

- Может, плохо высохли, - грустно сказал Мирон. - Больше портить не стоит.

- Моя рубашка уже сухая, я положу их под мышки, - решил Виктор.

Так и пристроились в своем логове без огня.

Солнце зашло, но еще не менее часа на всем лежал сероватый сумрак. Над озером со свистом пролетали утки, спеша на ночлег. В вышине послышался журавлиный крик. Вот он крепнет, становится более отчетливым, - видно, журавли спускаются на отдых.

- Эх, вот если б какой-нибудь журавль или гусь сел мне на голову! - сказал Виктор.

- А что бы ты делал с ним без огня? - вздохнул Мирон.

- Съел бы и сырого.

Мирон перевернулся на спину, глянул на звезды. Они так красиво сияли! Ласково перешептывались вершины деревьев. Дома небось любуются чудесной весенней погодой, а они…

- Вот к чему приводит самовольство! - самому себе сказал Мирон. - Если бы мы попросили челнок у хозяина, люди знали бы сейчас, где мы, и приехали бы за нами. А так, если даже и найдут где-нибудь челнок, никто не догадается, каким образом он очутился там. Послушался я тебя…

- Ну-ну, нечего ворчать, - недовольно отозвался Виктор. - Никто тебя не заставлял. Если уж ты такой паинька, незачем было соглашаться. А идти за полкилометра искать хозяина и у тебя не было охоты. Что мы, съели бы эту «душегубку», что ли? Не случись такой нелепицы - вернули бы на место, и делу конец.

Мирон умолк. Ничего не исправишь. И надежды на помощь нет. Никто их тут не знает. Даже если заметили, как уплыли на челноке какие-то два хлопца, никому и голову не придет, куда они могли деваться. Значит, придется самим искать обратную дорогу.

Становилось сыро, холод усиливался. Хорошо еще, что ветра не было. Помогало и то, что, крепко прижавшись, хлопцы немного согревали один другого.

Время тянулось медленно. Голод и холод мешали уснуть. Приходилось ворочаться с боку на бок. Задремали, но скоро так замерзли, что начали стучать зубами. Виктор не выдержал, вскочил.

- Эй, вставай! - толкнул он Мирона.

- А? Чего?

- Вызываю тебя на состязание!

- Ты что, сдурел?

- Вставай бороться!

- Отстань ты со своей борьбой, и без того тошно!… Но Виктор уже ухватил Мирона за ноги и поволок по земле. Мирон не на шутку разозлился.

- Ты чего лезешь? - закричал он. - Чего спать не даешь? Вот я тебе сейчас…

- Тише, тише, - сказал Виктор. - Я тебя не драться вызываю, а бороться, понял? Чтоб согреться.

- А!…

И в ночной тишине началась борьба… Виктору быстро удалось повалить Мирона. Тот обиделся:

- Погоди, погоди! Ты же не дал мне хорошенько взяться, сразу накинулся. Давай-ка еще раз, вот так… Посмотрим, как теперь…

И хлопцы схватились снова, да еще с каким усердием!…

Наконец устали, легли. Поспали немного и снова начали шевелиться. Вдруг над ухом послышался дикий, пронзительный крик. Крик жуткий и вместе с тем жалобный, словно кто-то душит ребенка… Страх охватил друзей. Они плотнее прижались к корням. Крик не прекращался, недалеко в кустах слышалась какая-то возня. Виктор бросился к кустам.

- Мирон! Скорее сюда! - послышался его нетерпеливый зов.

Мирон даже рассердился на друга - надо же ему соваться неизвестно куда! Но в ту же секунду Мирон и сам оказался в кустах. Виктор что-то держал, прижимая к земле, а это «что-то» билось и вырывалось.

- Держи! Скорей! - снова крикнул Виктор. Мирон вцепился руками в шерсть какого-то зверя.

- Что это? - удивился он.

- Держи, держи крепче! Заяц! - запыхавшись, отозвался Виктор.

Мирон еще крепче прижал зайца к земле, но тотчас отдернул руку: кто-то сильно клюнул его в ладонь.

- Ой, да он клюется! - воскликнул с невольным страхом парнишка.

- Держи обеими руками! Держи, а то убежит! - сердито командовал Виктор.