Герман Матвеев - Тарантул. Повесть

Худая шея, острые скулы, провалившиеся щеки человека напомнили Мише минувшую голодную зиму.

- Дядя, а вы не знаете точно, сколько сейчас времени? - спросил Миша, продолжая наблюдать за воротами, в которых скрылся мужчина в сером пальто.

Человек недружелюбно посмотрел на Мишу.

- Точно не знаю. Часов нет. А зачем тебе точное время?

Миша промолчал. Человек жёстким тоном добавил:

- Болтаться без дела в твоём возрасте сейчас стыдно.

- Я работаю, дяденька. Я просто жду здесь одного человека…

- А дома кто есть?

- Нет. Один теперь остался. На корабле работаю. Там и живу.

Человек задумался. Потом уже мягко сказал:

- Сколько сейчас таких, без отца и матери. Душа болит, глядя на вас. Смотри не отбивайся от людей, от работы… Пропадёшь…

- Вы, дядя, плохо обо мне не думайте. Я не пропаду. Сам работаю и о сестрёнке забочусь! - гордо сказал Миша.

Человек осторожно достал из сумочки пакетик и развернул. Там оказался хлебный паёк, аккуратно порезанный на тонкие ломтики.

- Хочешь кусочек?

- Нет, дяденька, нет. Я скоро ужинать буду, - торопливо ответил Миша, - Меня кормят хорошо. Я на котловом питании.

- На котловом - это хорошо, - согласился человек и снова бережно завернул пакет.

- Дядя, а вы здешний? - спросил Миша. - Какой там завод?

- Там «Электросила».

- А она работает?

- А как же.

- А на другой стороне, у моста?.. Большой такой дом.

- Это райсовет.

Теперь Миша ориентировался в незнакомом районе и мог легко найти или описать местоположение дома, за которым наблюдал.

- Дядя, а в ту сторону далеко можно ходить?

- У моста пограничный пост. Нужен пропуск.

- Там уже фронт?

- Фронт за Мясокомбинатом. Ну, парень, мне надо двигаться. Теперь уже до дома, без остановки. Миша остался один. Темнело. Необходимо было сообщить майору, где он находится, и Миша отправился искать телефон.

Около здания районного Совета всех пассажиров из трамвая высаживали. Имеющие право ехать дальше подходили к железнодорожному мосту, предъявляли пропуска и потом садились в тот же самый трамвай, подъезжавший к воротам, и отправлялись дальше.

Около пограничной будки собралась группа людей. Все они были в замасленной прозодежде и, видимо, ехали на работу. Командир-пограничник проверял пропуска и, возвращая их владельцам, делал знак рукой красноармейцу, стоявшему у калитки. Эта калитка зеленого цвета, как и весь хрупкий палисадник, загораживающий дорогу, вероятно, была взята от какого-то дома. К палисаднику с обеих сторон примыкали проволочные заграждения.

Около пограничника стояла старуха.

- Пропусти, товарищ, - просила она.

- Нечего тебе там делать, бабка. Там фронт.

- У меня дочка там работает.

- Да где она работает? В трампарке, что ли?

- Нет. В антелерии. Пограничник улыбнулся.

- Там, бабка, артиллерии много. Где ты её найдёшь?

- Найду, голубчик. Пропусти, пожалуйста.

- Нельзя, бабка. Пропуск надо. А что она в артиллерии делает?

- В санитарном лазарете работает. Две недели дома не была. Не подранили ли её фашисты проклятые?.. Сердце болит.

- Не могу я пропустить. Ты сначала узнай, в какой части она работает, и пропуск хлопочи.

В это время с трамвайной остановки подошла новая группа людей, и бабка отошла в сторону, терпеливо ожидая, когда пограничник освободится.

Миша свернул к большому, недавно построенному дому.

Здание районного Совета, как и все ленинградские дома в те дни, снаружи казалось необитаемым, но, войдя внутрь, мальчик увидел в коридоре людей. В первой комнате, куда он вошёл, за столом сидела девушка в ватнике, а перед ней стоял телефон.

- Разрешите позвонить. Мне надо по очень важному делу, - вежливо обратился к ней Миша.

Девушка подозрительно посмотрела на него и неприветливо сказала:

- По этому телефону звонить нельзя, это дежурный Иди в соседнюю комнату.

В соседней комнате никого не оказалось. Миша закрыл за собой дверь, снял трубку и набрал номер Они условились с майором, что если придётся звонить, то нужно называть его «дядя Ваня», но, когда он услышал знакомый голос, растерялся, не решаясь обращаться так запросто.

- Алло! Это вы? Алло! Алло!

- Ну, слушаю. Кого нужно?

- Это Михаил Алексеев говорит.

- Понял, племянничек нашёлся. Где ты находишься?

- Я из райсовета звоню.

- Какого района?

- Не знаю. Знаю, что на тройке приехал. Тут фронт близко. Пограничники пропуска проверяют. Завод «Электросила» недалеко.

- Московский райсовет. Дальше. - Вам Васька звонил? - Звонил. Где тот человек, за которым ты уехал?

- Спрятался от обстрела в один дом и пропал. Или не выходит, что ли.

- Дом ты запомнил?

- Запомнил. Там никто не живёт. Я все время смотрел. А сейчас темно стало.

- Ну, молодец. Сделаем так: жди около райсовета, я скоро приеду.

- Есть! - обрадовался Миша и повесил трубку. Поблагодарив девушку за разрешение позвонить, он вышел на улицу. Уже смеркалось, и на небе появились первые звезды. Миша прошёл к трамвайной остановке, но, сообразив, что Иван Васильевич может приехать на машине, вернулся назад и сел на крыльцо. Когда шум трамвая затихал и поблизости не пробегали автомобили, Миша слышал выстрелы винтовок и пулемётные очереди с передовой линии.

С дороги свернула гружёная ручная тележка, которую с трудом толкали две женщины.

- Иди, Маруся, я покараулю, - сказала одна. Вторая ушла внутрь дома и скоро вернулась в сопровождении трех женщин и мужчины.

- Ну, доехали благополучно? Тут в ящике у вас что? - спросил мужчина.

- Тут макароны, Семён Петрович.

- Давайте разгружать. По накладной все получили?

- Почти все.

Из разговора Миша понял, что женщины привезли продукты для райсоветовской столовой. В эти дни не хватало транспорта, и работники столовой своими силами, на тележках, возили все необходимые продукты.

Очень хотелось есть, и Миша пожалел, что постеснялся сказать об этом майору. По опыту он знал, что скоро это мучительное чувство притупится и лучше всего не думать про еду. Полубессонная ночь тоже давала себя знать, и, несмотря на свежий воздух, глаза слипались.

- Тележку, Таня, поставьте около кухни. Завтра утром на хлебозавод машина пойдёт, - сказал мужской голос.

Было что-то знакомое во всей фигуре этого человека. Где-то Миша видел его. Мальчик лениво встал и без всякой цели подошёл к двери, куда уносили привезённые продукты. У двери, держа её ногой, стояла девушка.

- Тебе чего надо? - спросила она Мишу.

- Ничего, - буркнул он в ответ и, заложив руки в карманы, молча стал наблюдать за проходящими.

Мужчина шёл последним и задержался в дверях.

- Пошлите ко мне раздатчицу, - сказал он девушке.