Александр Власов - Армия Трясогузки. Повесть

Скоро он перестал что-либо видеть. Кочегарка и фабричный двор остались где-то внизу, в кромешной тьме. Трясогузке показалось, что ветер несёт его между землёй и небом. Захотелось кричать, не то от страха, не то от восторга.

Когда пальцы вместо скобы ощутили верхний обрез трубы, мальчишка почувствовал огорчение. Кончился этот удивительный полёт во мгле. Всё встало на свои места.

Трясогузка нащупал громоотвод, грудью лёг на ребро трубы и чуть не сорвался. Из тёмного, пахнущего сажей жерла что-то вырвалось, стремительное и шумное, ещё более черное, чем ночь, больно хлестнуло его по носу и закружилось над головой с сердитым карканьем.

-У-у, дура! - вырвалось у мальчишки. - Нашла, где гнездо вить!

Вытащив из-под френча флаг и верёвку, Трясогузка начал привязывать древко к громоотводу. Новая опасность заставила его замереть. Он ещё не понял, что ему угрожает, но всё его тело напряглось и сжалось в комок. Он посмотрел вниз. По трубе поднимались какое-то бесформенное чудовище. Оно было уже метрах в двух, когда мальчишка рассмотрел в темноте голову и плечи человека.

Сразу стало легче. Трясогузка не знал, что это за человек. Но всё-таки не чудовище, а человек. С ним можно бороться. «Если это колчаковец, - столкну вниз!» - решил он и поджал ногу, готовясь ударить. Звякнула скоба, за которую зацепилась подмётка. Человек поднял голову. Увидев занесённую над собой ногу, он пригнулся, держась за скобу левой рукой, а правую поднял вверх. И оба застыли в неудобных, напряжённых позах. Трясогузка тупо смотрел на воронёное дуло револьвера и не двигался. Это и спасло его. Палец, нажимавший на спусковой крючок, распрямился. Дуло отклонилось в сторону.

- Трофим! - воскликнул человек. - Ведьмы тебя сюда загнали? Что тут делаешь?

- Я ж сказал: ночевать на трубе буду! - пробормотал Трясогузка, узнав Николая.

Ответ был настолько нелепый, что Николай не выдержал и расхохотался.

- Ой, уморишь! Врун ты несчастный! Замолчи, а то я упаду!

Он раскачивался от смеха из стороны в сторону, и Трясогузка испугался.

- Держись! А то и правда полетишь!

Николай перестал раскачиваться, быстро поднялся по скобам к Трясогузке.

- А по-честному - что ты делаешь тут?

Трясогузка глазами указал на флаг, трепыхавшийся у громоотвода, и объявил:

- Завтра праздник!

Николай попридержал рукой полотнище и с удивлением прочитал: «Армия Трясогузки». Другие слова были написаны мелкими буквами, и он их разобрать не мог. Мелькнула мысль, что в городе действительно существует какая-то тайная организация.

- Кто тебе приказал вывесить флаг? - строго спросил Николай.

- Кто мне смеет приказывать? - с достоинством произнёс Трясогузка. - Я - сам командир!

- Трофим! Не ври! - прикрикнул на него Николай.

- Я не Трофим, я - Трясогузка!

Посвистывал холодный ветер. Сквозь тучи проглянула луна. Спал внизу погружённый во тьму город. А над ним, вцепившись в скобы, висели два человека и в упор смотрели друг на друга.

Николай и верил и не верил беспризорнику. Вспомнив флажки, наивно оставленные на месте крушения, взрыв кухни, подстроенный явно неумелой рукой, он всё больше и больше убеждался в том, что этот паренёк и есть Трясогузка. Ему захотелось расцеловать беспризорника. Но вместо этого он протянул руку и сказал:

- Давай лапу!

Они пожали друг другу руки, как равные. Николай был растроган.

- Будь хоть сто Колчаков! - воскликнул он. - Не победить им такой народ!

- Хоть тысяча! - небрежно бросил Трясогузка.

- Ну, а теперь снимай белый флаг! - приказал Николай.

- Не буду! - заупрямился Трясогузка. - Он не белый, на нём написано «красный»! Не видно в темноте, а днём, если грамотный, - разберёшь!

- Чудак-человек! А ты спустись на землю и снизу попробуй прочитать, что на твоём флаге написано! Сможешь?

- А чего мне читать? Я и так знаю!

- А другие не знают! Посмотрят утром - белый флаг, не наш, не советский!

Трясогузка всё ещё колебался.

- Давай, давай! - мягко настаивал Николай. - Время дорого! Мы другой повесим! Получше!

Он сунул руку за спину и вытащил из-за ремня короткую палку с широкой полосой красной материи, обмотанной вокруг древка. Трясогузка больше не возражал.

Когда они спустились на крышу кочегарки, Катя, дежурившая у трубы, удивилась: Николай полез один, а спустились двое.

- Смотри, кого я на небе нашёл! - сказал Николай. - Знакомься - Трясогузка!

Мальчишка покосился на девушку.

- А мы знакомы! Хитрая вы! Ловко меня провели!… Лунатиком обозвали!

- А разве ты не лунатик? - улыбнулась Катя. - Нормальные люди ночью по трубам не лазают!

- А он? - спросил Трясогузка, кивнув на Николая.

Во дворе фабрики Катя и Николай засыпали мальчишку вопросами. Но Трясогузке не хотелось раскрывать свои секреты. С трудом удалось выведать у него, что другие ребята находятся где-то у пакгауза. Николай смутно догадывался, что беспризорники торчат там неспроста.

- Не освобождать ли заложников задумали? - с тревогой спросил он.

- Наше дело! - ответил Трясогузка.

- Я пойду туда и за уши отдеру их! - пригрозил Николай, понимая, что в темноте ему никого не найти у пакгауза.

Понимал это и Трясогузка.

- Иди! - сказал он. - Без меня ничего не выйдет!

- Хорошо! Мы пойдём вдвоём, но если ты…

- Это другое дело! - согласился Трясогузка.

Николай отослал Катю в мастерскую и подтолкнул мальчишку:

- Веди!

30 апреля поздно вечером Платайс вместе с капитаном из охраны депо прошлись вдоль отремонтированного раньше срока бронепоезда. У каждого вагона Платайс задавал рабочим один и тот же вопрос:

- Готово? Везде отвечали:

- Готово!

Часть рабочих уже освободилась и отошла от бронепоезда. Ремонтники сидели у стен, жевали чёрствые куски хлеба, оставшиеся у них со вчерашнего дня. Все очень устали - работали без отдыха почти двое суток.

Бронепоезд заново не красили - не было краски. Зато тщательно вымыли. Струи кипятка из брандспойтов с шипением лизали лоснящуюся броню.

В паровом котле уже поднималось давление. Дымила труба. Паровоз, как горячий конь, подрагивал могучим телом, готовый ринуться вперёд.

Кондрат Васильевич был в паровозной будке. Он вытирал ветошью стены.

Платайс остановился около паровоза и спросил у капитана:

- Вы довольны?

- Вполне! Надеюсь, что красные не попортят эту чудесную машину.

- Я уверен в этом! - сказал Платайс и снова оглядел депо.

Все были на своих местах.

- Не томите людей, господин барон! - произнёс капитан. - Их ожидает водка.

Платайс махнул рукой Кондрату Васильевичу, и могучий гудок заполнил депо.

Под этот густой паровозный рёв началось что-то невероятное. Рабочие, сидевшие у стен, набросились на часовых, выставленных у окон и дверей. На колчаковцев, находившихся рядом с бронепоездом, ремонтники прыгали сверху, с вагонов, сбивали с ног и обезоруживали.