Александр Власов - Армия Трясогузки. Повесть

А слон продолжал крушить пожарную линейку.

- Не стреляйте! Ради бога, не стреляйте - услышал подполковник.

К крыльцу подскакал на статной холёной лошади какой-то бритоголовый человек в ермолке.

- Не стреляйте! Умоляю! - повторил он, спрыгивая на землю. - Это же тысячи! Многие тысячи!

- Цирковой? - спросил Свиридов.

- Так точно! - заторопился человек, боясь, что подполковник передумает и выстрелит в слона… - Сегодня приехали… Он смирный!… Но в дороге цепью натёрло ногу… Рассердился! А тут пожарники! Звон-перезвон!…

- Забирайте его! - сердито приказал Свиридов, кивнув на слона, который тужился перевернуть линейку.

- Оло! Оло! - закричал человек, боязливо подступая к задним ногам слона.

Подполковник с любопытством ждал, что будет дальше, но вдруг лицо его изменилось. Он вспомнил, что в этом полуразрушенном сарае был заперт Бедряков. Держась подальше от слона, который начал успокаиваться, Свиридов подошёл к противоположной стене сарая, где находилась дверь. Её заклинило перекосившимися досками. Подполковник отодвинул засов и с трудом вырвал дверь из гнезда.

Бедрякова в сарае не было. Когда слон выдернул бревно из развороченного линейкой угла, в стене образовалась большая дыра, и Бедряков сумел выползти наружу. Это он сделал от страха. Сарай мог завалиться и придавить его. Но оказавшись на свободе, Бедряков решил, что глупо самому возвращаться в руки контрразведки. На поручительство Митряева он не очень рассчитывал, а на правосудие семёновцев - тем более…

Деревянный флигель пылал весело и ярко. С колокольни было видно, как упругое пламя вырывалось из окон, точно внутри горел гигантский примус.

- Керосину плеснул? - поинтересовался Трясогузка.

Мика не ответил. Перевесившись через перила, он смотрел не на пожар, а на дорогу, по которой увезли отца. А там, внизу, от окраинных домов бежали люди с вёдрами, с баграми, с лестницами.

Трясогузка уже всё знал и понимал, куда смотрит и кого ждёт Мика. Командир обнял друга за плечи.

- Ты не думай… Твой батя знаешь какой? Да он и без пожара выкрутится!

Но Мика так ничего и не сказал, пока не увидел ту же самую коляску, на которой увезли отца. Тот же солдат-ездовой нахлёстывал гнедую лошадь. Сзади сидели отец и офицер, который приходил утром.

Мика с шумом выдохнул воздух и, схватив Трясогузку, чуть не поднял его. Трясогузка обрадовался не меньше Мики.

- А я что тебе говорил?… Твой батя - он такой!…

Коляска промчалась мимо забора, который уже начинал дымиться, и влетела во двор.

- Слава богу - дом цел! - дрожащим голосом произнёс Платайс и спрыгнул на крыльцо.

Адъютант Свиридова выскочил за ним.

В кабинете, увидев распахнутую дверь сейфа, Платайс застонал, боязливо, бочком приблизился к нему, взял лежавший на виду лист бумаги, пробежал глазами и, обессилев, опустился в кресло. Офицер подхватил упавшую на пол бумагу и прочитал записку управляющего Алексея Ицко.

В царстве Хряща порядок был строгий. С утра все беспризорники уходили «на работу». В разрушенной лесопилке оставался только он сам, два его телохранителя и караульный, который всегда сидел наверху за трубой и подавал сигнал, если кто-нибудь приближался к развалинам.

До обеда Хрящ играл в карты с телохранителями - на щелчки. Проигрывал он редко, но и проиграв, не подставлял свой царственный лоб. В этом случае телохранители тянули жребий и тот, кому не повезло, получал щелчки вместо Хряща.

К обеду беспризорники начинали по одному возвращаться «с работы». Несли всё, что удавалось стащить или выпросить за день. Добыча целиком поступала в распоряжение Хряща, и он делил её, но не поровну, а как ему вздумается. Никто не имел права съесть до прихода «домой» ни кусочка. За это не только лишали порции на несколько дней вперёд, но и били без всякой жалости. Обмануть Хряща было невозможно. Посмотрит - и горе тому, кто утаил или съел хотя бы селёдочный хвост.

В тот день первым вернулся «с работы» Конопатый - любимчик Хряща. Конопатый не голодал даже тогда, когда несколько дней подряд приходил пустой. Царек всегда выдавал ему порцию из общего котла.

Конопатый притащил с собой рулон какой-то бумаги и развернул перед Хрящом. Это была сорванная с забора цирковая афиша. Большой слон держал в хоботе флаг с надписью: «Цирк шапито. Слон и другие всемирно-известные аттракционы. Спешите! Спешите! Спешите!»

- Вот это верблюдище! - сказал один из телохранителей.

- Это слон! - поправил его Хрящ.

- Всемирно-известный! - добавил Конопатый.

- Откуда знаешь? - спросил царёк.

- Написано.

- Где? - Хрящ поводил глазами по афише, хотя не знал ни одной буквы. - Не вижу!

- Не видишь? - хитренько переспросил Конопатый. - Пожа! - Он вытащил из-за пазухи бинокль и повторил: - Пожа!… Глаз - как шило! Сказал - наколол!

- За это получишь добавку! - объявил Хрящ, приставил бинокль к глазам, посмотрел на афишу и подтвердил: - Теперь вижу… Надо будет сходить… Разведай про цирк!

- Могу.

Наверху просвистел караульный - два раза. Это означало, что идут не свои, но и особой опасности нету.

- Кого несёт? - удивился Хрящ и спрятал бинокль.

Мальчишки замолчали, выжидательно поглядывая на заваленный кирпичами вход в бывшую котельную. Послышались шаги, уверенные, хозяйские, и в подвал вошли Трясогузка и Мика.

- Хрящу - наше с кисточкой! - поприветствовал царька командир. - И Конопатый тут?… Здорово, Конопатый!

Трясогузка чувствовал себя как дома.

- Слушай, Хрящ! Опять к тебе… Без тебя, знаешь, - туго!

Ну, чего, чего? - спросил польщённый царёк.

- Привёл своего человека! - Трясогузка показал на Мику. - Ты уж его не обижай и работать не заставляй - воровать он не умеет.

- На что такой нужен? - произнёс Хрящ. - Второй Малявка! Лишний рот!

- Мы за него пай вложим! - пообещал Трясогузка. - За нами не пропадёт! Сам знаешь!… Поладили?… Не обижай - наш человек!

- Отчаливай! - согласился Хрящ. - Не обидим.

Трясогузка протянул Мике руку.

- Держись… Мы часто заходить будем.

- Эй! - крикнул Хрящ, когда Трясогузка уже пошёл к выходу. - Лови!

Блеснув стёклами, полетел бинокль. Трясогузка поймал его, вернулся и похлопал Конопатого по плечу.

- Спасибо! - А Хрящу сказал: - И тебе это зачтётся!

- Ха! - презрительно ухмыльнулся царёк, но в душе он был рад слышать это многозначительное обещание.

С первой встречи с Цыганом и Трясогузкой Хрящ почувствовал, что за этими мальчишками, внешне похожими на других беспризорников, скрывается какая-то таинственная сила. А силу царёк уважал.

Когда Трясогузка ушёл, все уставились на Мику. Конопатый даже обошёл вокруг него, осмотрел со всех сторон и спросил:

- А не ты в шляпке бегал?… Глаз - как шило!… Может, ты - девчонка?