Николай Васильев - Кладоискатели

- Ты бы их ночью пожалел, когда два воза верхом нагрузил. - Повернувшись к моему отцу, он сказал: - Тимофей Иваныч, давай сюда твоего парнишку.

- Он тут, - ответил отец и подозвал меня от ворот: -, Макар, пойдешь с нами, покажешь.

Гергей Миквор так и впился в меня своими рачьими глазами. Должно быть, ему припомнилась хрустнувшая ветка. Злобно ругаясь, он запряг лошадей.

Когда приехали на вырубку, начальник продотряда положил руку мне на плечо:

- Ну, парень, показывай!

Я растерянно молчал.

При ярком свете дня вырубка показалась мне незнакомой, не похожей на ту, что видел я в предутренней мгле. Просека была длинной и широкой, и повсюду, насколько хватало глаз, высились большие кучи валежника, неотличимые друг от друга. Под которой из них тайник?

- Ну, что же ты? - нетерпеливо спросил начальник продотряда.

Я проговорил, запинаясь:

- Где-то здесь… Под кучей.

- Куч много, под какой именно?

- Да врет он все! - закричал Гергей Миквор. - Мальчишке сопливому поверили! Он вам сны свои рассказывает, а вы…

- Ничего я не вру! - чуть не плача, сказал я. - Сам видел: сорок три мешка он с сыном в яму упрятал. Они по дороге ехали, я краем леса бежал, в каком месте они остановились - сейчас понять не могу. Я за кустом стоял…

- Эх, сынок, - с упреком сказал отец. - Да тут вдоль всей просеки кусты да сосны.

Начальник продотряда тяжело вздохнул:

- Ну что ж, делать нечего, придется разгребать все кучи подряд. Начинай, ребята, с краю.

Я заметил, как радостно сверкнули глаза Гергея Миквора. Должно быть, он подумал: «Перерыть всю просеку - дело нелегкое и долгое. Да и уверенности у вас нет: вдруг мальчишка и в самом деле все выдумал? В конце концов придется вам, голодранцы проклятые, отступиться».

Вслух он сказал:

- Зря вы это затеяли, дорогие товарищи, уж поверьте моему слову. Парень, по всему видать, выдумщик, а вам тут на неделю работы. Главное, впустую будете искать: ничего я не прятал и не бывал тут с прошлого года.

Бойцы продотряда, не слушая его, принялись ворошить первую кучу.

- Пусто, - доложили они и двинулись ко второй.

От стыда и досады я готов был сквозь землю провалиться. Растяпа! И как это меня угораздило забыть место?

Я озадаченно поскреб в затылке - и тут вспомнил, что я без кепки.

- Стойте! - крикнул я. - Погодите!

В несколько прыжков я очутился у кустов и побежал вдоль просеки. Каждую сосну, встречавшуюся на пути, я обегал вокруг.

Продотрядники удивленно посмотрели на меня и снова взялись за дело.

- Макар! - сердитым голосом крикнул отец. - Пойди сюда!

Я подошел.

- Не ждал от тебя, - сдвинув брови, сказал отец. - Тут важное дело, а ты озорничаешь. Нашел время…

- Я не озорничаю, я свою кепку ищу.

- Эту, что ли? - спросил один из бойцов продотряда и поднял над головой мою кепку. - Сейчас подобрал…

Я подбежал к нему:

- Где? Где подобрал?

- Вон под той сосной валялась, - сказал боец. - Я подумал, грибник какой потерял. На, держи, в другой раз не роняй.

- Значит, тут зерно! - Я уверенно указал на кучу валежника.

- Гром тебя разрази! - зарычал Гергей Миквор. - Эх, не попался ты мне ночью, свернул бы я тебе, комбедовский щенок, голову!

- Руки коротки! - отозвался мой отец и принялся помогать продотрядникам грузить мешки на телеги.

Я стоял в сторонке, смотрел, как грузят зерно, и радостно думал, что теперь кулацкий хлеб достанется голодающим рабочим…

А еще был случай, когда моя кепка, можно сказать, жизнь мне спасла.

В тот год в нашей деревне начали создавать колхоз. Моего отца выбрали председателем. В колхоз записалось всего-навсего человек десять, остальные решили выждать. Отчего так было? Оттого, что кулаки мутили воду, отговаривали людей от колхоза. Кого отговаривали, а кому и грозили. К тому времени старый Гергей Миквор помер, первым богачом в деревне заделался его сын Тэмрекей. Были у нас и другие кулаки, помельче. У всех у них отрезали лучшие земли, передали вновь образованному колхозу. Ну и злились они, конечно.

Я в то время был уже взрослым парнем. Выучился на тракториста и, когда подошло время весенней пахоты, должен был пригнать из МТС трактор - пахать колхозные поля.

Собрался я в МТС, за десять верст от нашей деревни, под вечер.

Мать всполошилась:

- Не ходил бы, сынок, на ночь глядя! Сам знаешь: опасно.

И верно, бывали случаи, что кулаки убивали трактористов. Не хотели, чтобы трактора работали на колхозных полях. Оно и понятно. Взять хоть наш тогдашний колхоз: хозяйство было никудышное - три лошади да два плуга. Много ли с ними наработаешь? Вот государство и старалось дать колхозникам трактор. Колхозу помощь, кулакам - нож острый. Слыхал небось песню про Петрушу-тракториста?

- Ничего, мать, со мной не случится, - сказал я. - Жди меня завтра к утру.

Рано утром на новеньком «фордзоне» я подъезжал к своей деревне. Смотрю и глазам не верю: мост через речку разрушен! Еще вчера вечером переходил по этому мосту - был целехонек, а тут…

Ночью кулаки постарались, - думаю. - Может, хотели меня подкараулить, да прозевали, вот и решили мост сломать. Теперь небось притаились в прибрежном ракитнике, надеются, что я побегу в деревню за подмогой, брошу трактор на берегу, тогда они покалечат его или сожгут… Нет, не выйдет!»

Я начал газовать что было сил, мотор заревел на всю округу.

В деревне услыхали, бросились к реке, мой отец впереди. Люди кричат:

- Едет! Макар едет!

Подбежали ближе, видят, я не еду, а на месте стою - моста-то нет!

- Что будем делать, Тимофей Иваныч? - спрашивают колхозники.

Отец отвечает:

- Будем мост чинить. Макар, не отходи от трактора ни на минуту, слышишь?

Я кричу со своего берега:

- Слышу. Чините скорей!

Мужики в затылках скребут:

- Тут крепкие бревна нужны. Где их взять?

Отец им:

- А новый сруб Тэмрекея на что?

Тэмрекей - он тут же вертелся - услыхал, коршуном налетел на отца:

- Ты своим голодранцам начальник, а мне ты никто! Моим срубом не распоряжайся, он мне самому нужен: я новый дом буду ставить!

Мужики зашумели:

- У тебя и так дом в два этажа, куда тебе еще дом? Тэмрекей свое:

- Не ваше дело! Ни бревна не дам!

- Дашь! - сказал отец. - Мост не сам рухнул, это ты со своими приятелями его сломал. Вот твои бревна и пойдут на починку. Не дашь - сами возьмем.

Тэмрекей злобно сплюнул и пошел прочь от реки.

Мужики дружно взялись за дело, и после полудня мост был починен.

Я торжественно въехал в деревню.

Из домов повыбежали стар и млад, мужики и бабы. Кто смотрит с интересом, кто недоверчиво качает головой, кто в страхе крестится.

Я завел трактор под навес возле колхозного амбара и выключил мотор.