Олег Коряков - Остров без тайн

— Хо, впереди и седьмой, и восьмой, девятый, десятый. Придумаю.

— Это, конечно, твоё дело. А то пошли бы сейчас вместе на техническую станцию. А?

Тут вдруг Саша сделался очень серьёзным. Он озабоченно почесал облупившийся нос, искоса глянул на приятеля и задумчиво сказал:

— А ведь ничего у тебя, Юрша, не выйдет.

— Как? — растерялся Юра. — То есть почему?

— Ну вот построишь ты ракетоплан. Так? А лететь в нём тебе не придётся: врачи не пустят. Ты же хилый. И по физкультуре еле-еле тройка. Какой ты лётчик!

— Ну, а я… А в ракетоплане… В общем…

— В общем полетят без тебя. Чкалов вон какой здоровый был, так и то перед полётом через Северный полюс его врачи проверяли да проверяли. А тут — на другую планету! Нет, не выйдет у тебя.

Юра присмирел.

— А ты откуда знаешь? Про Чкалова.

— Читал. Могу и тебе дать.

— Дай.

Юра прочитал книжку и пошёл советоваться со своим другом Данко. Тот неожиданно вскипятился, наскочил:

— А я тебе раньше не говорил про это же самое?!

Так прибавилась у Юры ещё одна забота — физкультурные занятия. После уроков Саша и Данко вели его в гимнастический зал или все отправлялись на стадион. Спуску приятели не давали. Тренерами они оказались строгими. Зато учебный год Юра закончил с «четвёркой» по физкультуре.

— Буксирчик! — весело подмигивал ему Саша и горделиво тыкал пальцем в грудь.

Друзья и в лагере донимали своего «подшефного» такими тренировками, от которых болели руки и ноги. Юра безропотно нёс физкультурные «тяготы»: он начинал чувствовать себя сильным и ловким и радовался этому. Вот и сейчас, орудуя рубанком, он нет-нет да и косил глаза на свои руки, любуясь, как вздуваются на них мускулы. Конечно, ещё не такие, как у Саши или Данко, но всё же…

…Когда Данко вернулся от Аси Васильевны, он застал такую картину. Петя, развалившись на досках, нежился под горячим солнцем, а поодаль, в тени, сидел Сеня и грыз сухарь. Силантьич сердито ворчал на них. Юра был красный от злости и бессилия, Ваня и Саша сумрачно трудились за верстаком.

Весёлая усмешка сползла с лица вожака, брови приткнулись к переносице. Он шагнул к доскам:

— А ну вставайте!

Сеня ухмыльнулся:

— У нас обеденный перерыв.

— Ты подожди командовать, — не поворачивая головы, отозвался Петя. — Начальник-то строительства не ты, а…

Он не успел договорить, кубарем покатившись с досок от внезапного и сильного тумака. Вскочив, Петя бросился на Данко, но, увидев его глаза, заметив, как налились и чуть вздрагивают у него мышцы, опустил руки и отступил. Данко резко повернулся к Сене, и тот немедленно юркнул к верстаку.

Вожак чуть выпятил широкую грудь, тряхнул русым чубом и, ещё раз поглядев на Петю и на Сеню, молча взялся за топор.

Силантьич удовлетворённо крякнул.

— Правильно ты их, стручков этаких! Ишь ведь, бездельники…

Несколько минут все молчали. Работа шла споро. Правда, руки уже ныли, но никому не хотелось показывать этого. Только Сеня пилил доски всё медленнее и хуже — то криво отпилит, то короче, чем надо, то длиннее. Юра не утерпел и почти закричал:

— Что за шутки, Сеня? Всё у тебя брак да брак! Тогда отдай пилу, я буду сам.

Сеня подумал, шмыгнул носом и отложил инструмент в сторону:

— Ну и пили. Подумаешь, раскричался. Пили!

— Давай!

Не двигаясь с места, Данко тихо сказал:

— А ну возьми пилу обратно…

Сеня взял пилу и заворчал:

— То кричат: не пили, то — пили. Вот и пойми, что надо!

Не отрывая рук от рубанка, Саша пояснил:

— Надо — количество плюс качество. У нас же не звено — ударная бригада.

— Бригада! — передразнил Сеня. — А на что её, бригаду? Выдумали тоже — шлюп. Обязательно, что ли? И остров этот… Всё исхожено, ничего там нового, никаких ни тайн, ни чего другого…

— Опять за старое. Тебе что — совершенно неинтересно? — уже спокойно осведомился Юра.

— А что интересного? Если бы новый остров открыть — это да. А то… — Сеня пренебрежительно махнул рукой.

— Ему просто лень работать, — сказал Саша.

Ваня добавил:

— И для нового острова тоже было бы лень.

— Много вы понимаете! — огрызнулся Сеня. — Просто я знаю, что ничего хорошего мы на этом острове не найдём.

— Гляньте-ка!

К дровянику приближалась странная процессия. Впереди шёл, усердно топая ногами, Борис. На плечах у него сидели два радостно повизгивающих карапуза. Сзади, уцепившись за вожатого и друг за друга, топала, пыхтела и дудела вереница малышей.

— Уф-фу! При-е-ха-ли. Уф-фу-ух! — Борис стянул карапузов с плеч. — Вот мы и прибыли в Страну Мастеров. Пассажиры и вагоны, расходись!

Малыши врассыпную кинулись от «поезда» и моментально окружили верстак. Борис покрутил головой, как бы проверяя, не повреждена ли шея, и притворно вздохнул:.

— Тяжёлая, доложу вам, работа! А у вас?

— А у нас — у кого как, — откликнулся Данко. — Вот у Сени, например, тяжелющая, а у других — ничего.

Борис хотел что-то сказать по этому поводу, но один из его «пассажиров» потребовал объяснить, что это такое нарисовано на бумаге, которая висит на стенке дровяника.

— О, это не простая бумага, это называется: чертёж. В Стране Мастеров всё делается по чертежам. И у нас на заводе, — помните, я вчера рассказывал, — у каждого рабочего есть такие же чертежи. Только посложнее. Инженер начертит, а рабочий только возьмёт лист в руки, взглянет — и сразу знает, что ему надо делать. И вот эти мастера, — Борис кивнул на пионеров, — тоже. Видите, валяются простые доски. А они посмотрели на чертёж, всё узнали, теперь поработают — и будут уже не доски, а лодка. И на ней они поплывут изучать остров Скалистый. Хорошо в Стране Мастеров, верно?

— Верно, — согласились малыши, — хорошо! — Но один из них заявил:

— А настоящий корабль из железа делают и из стали.

— Правильно, — подтвердил Борис. — Только настоящий корабль делают настоящие мастера. А мы ещё не совсем настоящие. Вот посмотрите, например, как работает этот человек. — Борис подошёл к Сене. — Ну-ка, дай пилу.

Он забрал пилу, сложил три доски одна на другую, примерил и начал пилить. Движения у него были размеренные и быстрые, и очень скоро все три доски оказались распиленными.

— Вот, товарищ мастер, так лучше, время и сила экономятся. Вообще получается лучше, если работать не только руками, но и головой. Головой — в первую очередь.

Сеня сконфуженно молчал, а остальные «мастера» переглядывались и улыбались, как всегда они улыбались, когда за дело брался их вожатый: очень уж приятно было смотреть, как он работает — просто, весело, легко.

Борис передал пилу Сене, подошёл к чертежу, рассмотрел его и сказал Юре: