Олег Коряков - Остров без тайн

— Обязательно. Только мы его сначала сделаем мокрым.

— Чем сегодня занимались?

Рассказали.

— А дальше?

— А дальше, — Данко оживился, — дальше сделаем так: разобьёмся на пары. Каждая пара будет делать промеры по азимутам из разных точек и одновременно наносить на план всё, что заметит по дороге. Вот, скажем, иду я от хижины по азимуту сто восемьдесят, прямо на юг. Прошёл двести метров — лес кончился, я это отмечаю. Дальше поляна началась — заношу на план. И так далее. Первая пара — Саша и Сеня…

— Есть! — сказал Саша, возившийся у костра.

— Они будут делать промеры отсюда, от нашей базы. Вторая пара — Ваня и Петя. Они будут промерять от мыса Песчаного. А мы с Юрой будем уточнять линию берега. И рекой займёмся. Глубину измерять, скорость течения.

— Ну что ж, правильный план, — сказал Борис. — Всем понятно?

Сеня, прищурив левый глаз, грыз ноготь и думал о чём-то.

— Понятно-то, понятно, — сказал он, — только не всё. Что шагами будем измерять — это ясно. А потом переводить в метры. Но вот если начнём плутать, кружить — тогда что? Неточно получится. Ведь надо по прямой.

Саша скорчил горестную мину, подпёр рукой щеку и покачал головой:

— Верно, что же делать-то будем, а? — И вдруг набросился на Сеню: — До чего же ты неграмотный! Не слышал разве-ведь Данко абсолютно ясно сказал: «промеры по азимутам»! Ты в азимутах разбираешься?

— Азимут? Это что-то такое… Угол какой-то.

— «Что-то», «Какой-то»! — передразнил Саша и повернулся к звеньевому: — Данко, мы после обеда «мёртвый час» будем устраивать?

Звеньевой вопросительно посмотрел на вожатого. Тот не обратил на это никакого внимания.

— «Мёртвые полчаса» будем, — сказал Данко.

— Вот хорошо. Я в эти полчаса такую тренировку Семёну устрою, что он до десятого класса не забудет азимуты. И вообще не забудет.

— А отдыхать? — упавшим голосом поинтересовался Сеня.

— Малограмотным отдыхать не обязательно.

Сеня оглянулся на Бориса, ища у него поддержки. Но вожатый сидел как ни в чём не бывало, жевал травинку и длинным прутиком ворошил в костре угли.

— Ну, нет, — сказал Сеня. — Если после обеда сразу тренировка, это просто вредно. Врачи, знаете, что говорят?

Петя захохотал:

— Сень, ты — как воробей. Он, когда весёлый, кричит: «жив! жив!», а станет ему туго, он попискивает: «чуть жив, чуть жив!» Вот и ты…

— Сам ты воробей! — обиделся Сеня. — Придумали тоже — азимуты! Обязательно, что ли? Хорошо бы ещё Антарктида или там… что-нибудь. А то самый простой остров… А ну вас! — Сеня махнул рукой и побрёл к воде умываться.

— Хо-хо-хо, — басом сказал вслед ему Саша, и все рассмеялись.

Борис поднялся.

— Что ж, счастливой тренировки и хорошей работы! Я пойду.

— А вы с нами пообедайте.

— Ну, нет, два обеда в день — это вредно. Врачи, знаете, что говорят? — и, подмигнув Саше, он двинулся от костра. — Желаю удач!

Стлался по берегу горьковатый дымок. Тоненько потрескивали горящие сучья. Закипала в ведре походная каша…

За «мёртвые полчаса» Сеня, как он говорил, «вник в азимутную науку».

Как только Саша объяснил ему, что азимут — это угол между направлением на север и направлением на какой-либо предмет, Сеня заявил:

— Ага, вспомнил! Я сейчас сам.

— Ну вот определи азимут мыса Песчаного.

Сеня положил компас на план острова, навёл тёмный конец стрелки по меридиану на север и прикинул угол между направлением на мыс и на север.

— Примерно, двести шестьдесят.

— «Примерно»! Не примерно, а точно — двести шестьдесят пять. Теперь — как ты туда пойдёшь?

— А вот так и пойду, ногами.

— Ну иди.

Сеня отошёл на несколько метров и услышал, что Саша хохочет.

— Ты что?

— Иди обратно! Так ты выйдешь совсем в другую сторону.

— Но ведь я же определил азимут?

— Азимут определить — это одно. За него ещё держаться надо. Заметь в направлении азимута какой-нибудь предмет… Вот видишь, камень… И иди на него. Дойдёшь — по компасу проверишь себя, другой предмет заметь — и дальше.

В конце концов Сеня научился этому и теперь вышагивал впереди с компасом в руке, «держась за азимут», и отсчитывал шаги. Саша двигался следом с планшетом и карандашом наносил, что было нужно, на план и тоже — для проверки — считал шаги. Во время послеобеденной тренировки они определили, что если шагать чуть крупнее обычного, то каждые три шага составят два метра.

Первый промер, по азимуту 225, на юго-запад, не принёс ничего интересного. Миновав узкую песчаную полоску на берегу залива Лазарева, они попали на равнину, полого спускавшуюся к югу. Равнина была покрыта густым лесом. Здесь росли сосны и берёзы, изредка попадалась ель. На двадцать восьмом десятке метров путь пересек ручей. Чуть всплескивая и булькая вокруг рассыпанных по дну камешков, он быстро бежал к восточному краю острова, вдоль течения Светлой. Вода в нём была невкусная, она отдавала чем-то солоновато-горьким.

Разведчики прошли метров тридцать вверх по течению ручья, столько же вниз, нанесли этот участок ручья на план и двинулись по азимуту дальше. Метров через двести они вышли на берег Светлой.

— Ну? — скучно спросил Сеня. — Вот и будем, что ли, так ходить, вперёд-назад, вперёд-назад. Что интересного?

— Ныть мы не уговаривались, — обрезал Саша. — А интерес как раз в том, что мы вот так ходим и заносим всё на план. Такое нам задание. Ты что, думал открыть тут новый Южный полюс?

— Ничего я не думал.

— Вот именно ничего не думал! А надо было думать. О том, чтобы исследовать этот остров. Такой, какой он есть. Конечно, на нём ничего особенного нет — обыкновенный остров, а всё же…

— Ну, ладно, не ругайся. Пошли, что ли.

— Пошли.

— А может, искупаемся?

— Некогда.

— Ты же любишь купаться?

— Мало ли что я люблю!

Сеня тяжело вздохнул. Саша отвернулся от реки.

— Пошли. А ныть будешь — отправлю к Данко.

Раз за разом они пересекали остров, и каждый раз невидимая прямая азимута безошибочно выводила их к тому месту, которое они намечали. Уже большая часть ручья была нанесена на план тонкой извилистой линией. Кружки с оборванной штриховкой обозначали ямы, встретившиеся на пути разведчиков, а цифры рядом с кружками указывали их глубину в метрах. Небрежно разбросанные на плане по южному краю острова точки отмечали песчаные отмели на берегу.

— Может, отдохнём? — несмело попросил Сеня.

— Вот ещё по азимуту сто восемьдесят сходим, тогда малость отдохнём. А после я пойду с компасом, а ты с планшеткой.

— С планшеткой-то интереснее, — приободрился Сеня.

Снова они шагали от залива Лазарева по знакомому лесу. По дороге им встречался кустарник — они шли сквозь кустарник, попадался бурелом — лезли через бурелом. Их ноги были исцарапаны, к потным лицам приставали мелкие мошки и паутина.