Василь Когут - Невидимая нить

- А если золото? Не зря бандиты приходили к деду Михаю. Выходит, клад существует.

- Может, и существует. Мы же не его ищем. Тайну хотим разгадать. Плохо, если дед не все отдал нам. Должна была бы карта еще одна быть. Может, Михай давно забрал этот клад, как говорят люди?

- Мне он обманщиком не показался, - возразил Генка. Книгу-то отдал. Ты подумай только: стал бы он отдавать книгу, если б нашел клад? Наверное, нет. А во-вторых, живет скромно, детей у него нет…

- Как нет? - удивился Миша. - Дочка живет в Минске. Только никогда к нему не приезжает.

- Почему?

- Кто ее знает. Если взяла клад, то и ехать ей незачем. Это наши, деревенские, которые в городе живут, едут каждую пятницу за салом и картошкой. А она за золото все купит.

- Глупости! - возразил Гена. - Ничего мы пока не знаем.

- Узнаем.

Не заметили друзья, как подошли к Мишкиному огороду. Высокая картофельная ботва хлестала по ногам, на листьях красными точками сидели куколки колорадского жука, листья свеклы, рассеянной по картофелю, поникли от жары. Только подсолнух, один-единственный в огороде, приподнял свою желтую корону на толстом и крепком стебле и, казалось, не спускал своего взора с нестерпимо жгучего солнца.

Машина уже стояла во дворе. Шофер снял веревки, открыл борт и ожидал помощников.

- Ну как, - посмотрел Генка на друга. - Поможем?

- Я устал, - признался Мишка. - Кажется, сейчас возьму в руки вилы и упаду.

- Я тоже, - сказал Генка. - Но начнем работать, и вся усталость пройдет. Не матери же разгружать и укладывать сено. А отоспимся ночью. Раньше сегодня спать ляжем.

Они, не показывая своей усталости, сразу же взялись за вилы и полезли в кузов. Шофер посмотрел им вслед, но уже без улыбки. Оценивающе. Будто видел ребят впервые.

Небо ткало серебряные нити и опускало их на землю. В солнечных лучах они горели, переливались блестками, терялись в зеленой траве, растекались ручейками по натоптанной дороге. Воздух поднимался запахом парной земли и хвои. Грибной дождь мерно и беззвучно освежал землю.

Мишка и Генка знакомой тропинкой вдоль озера ехали в Заозерное. Это - большая деревня. От главной улицы в обе стороны разветвлялись улочки и переулки, с новыми, ярко окрашенными домами, крепкими заборами, обширными садами. В центре деревни высились двух- и трехэтажные здания, среди которых самой красивой была средняя школа. Здешний музей находился в отдельном помещении, стоящем среди лип и каштанов рядом со школой. Внутри было много светлых просторных комнат, где со вкусом и знанием были расставлены и развешаны экспонаты: начиная от каменного наконечника стрелы первобытного человека до макета космического корабля «Союз», сделанного учениками. Школа летом отдыхала. Музей - нет. В нем теперь работали художники, студенты-дипломники, готовившие к защите свой первый практический труд на базе Заозерского музея. Защита работ будет перед выездной экзаменационной комиссией в присутствии местных энтузиастов. Все, что студенты сделают, останется в дар школьному музею.

Когда ребята приехали, директор музея, учитель истории Иван Павлович Ванькевич, был уже на месте. Заметив Мишу и Гену, переминавшихся с ноги на ногу у порога, с сожалением сказал:

- Музей пока не работает, ребятки.

- Мы лично к вам, Иван Павлович.

- Ко мне? - удивился Ванькевич. - А откуда вы?

- Из Дубков. Мы там учимся.

- Понятно. Так по какому делу?

- Мы нашли вот эту книгу, - показал Мишка. - Хотим сдать ее в музей, но очень она рваная.

У Ивана Павловича загорелись глаза. Он осторожно взял в руки потрепанные страницы и сразу уставился на титульный лист.

- Санкт-Петербург. 1810 год, -прошептал он. - Затем осторожно, словно боясь, что книгу вот-вот выдернут у него из рук, стал перелистывать страницу за страницей. Вздыхая, огорченно сказал: - Жаль, не вся, - посмотрел на ребят. - Подарите музею?

- Конечно, - подтвердил Миша. - Только сначала хотим книгу привести в порядок.

- Не беспокойтесь! - успокоил ребят Иван Павлович. - Это мы сами сделаем. Вы только скажите о себе и о том, как нашли книгу. Это будет написано под нею, когда выставим.

Мишка и Генка переглянулись. Пришли за советом, а вместо этого могут книги лишиться и про обстоятельства нельзя пока рассказывать. Выходит, надо врать? Миша решился:

- Мы ее нашли на чердаке в сарае. Книгу мы отдадим в музей, честное комсомольское! Только сами приведем в порядок. Сделаем все, как нужно. Мы только хотели узнать: что такое талант? В книге очень часто встречается это слово. Например: закопать талант. Вот смотрите, - и показал страницу.

Иван Павлович прочитал, вернул книгу и улыбнулся:

- Здесь это, пожалуй, не оценка способностей человека. Скорее всего речь идет о деньгах. Талант - денежная единица в древней Греции. Она была в обороте и при Александре Македонском. Талант, если не ошибаюсь, равнялся двадцати пяти килограммам серебра. Да-да! Двадцать пять. Интересно?

- Да.

- Молодцы, что интересуетесь. Пошли, покажу вам одну вещь.

Ребята поспешили за Иваном Павловичем. Переступая через рулоны бумаги, банки с красками, мусор, они вошли в одну из комнат и остановились перед ящиком. Иван Павлович снял с него покрывало, и ребята под стек-лом вдруг увидели рака. Это было какое-то чудище. Длиною в полметра, с клешнями, похожими на садовые ножницы, с хвостом, напоминавшим ласту. Глаза навыкате, словно сливы. А усы! Мишка и Генка удивленно смотрели на рака. В Ужице тоже были раки. Они их ловили, варили. Но те - карлики по сравнению с этим. Ужас!

- Его привез музею выпускник нашей школы Георгий Шкатулко, - объяснил Ванькевич. - Сейчас он помощник капитана теплохода. Он вот и эту карту нарисовал.

Иван Павлович достал лист ватмана, развернул перед ребятами, и они увидели знакомые очертания Австралии, скученные острова вокруг нее и красную жирную линию, обогнувшую их зигзагами.

- Это их маршрут, - объяснил Ванькевич. - Вот где был наш Жора Шкатулко, где нашел этого рака, - задумчиво произнес Иван Павлович. - Для меня это очень ценный подарок. Если где-то в южных тропиках работает наш выпускник и думает о школе, где он учился, значит, мы его учили не зря.

Генка и Мишка поблагодарили учителя, заверили, что свою книгу они обязательно отдадут музею, и пошли домой.

Дождь давно перестал. Солнце уже поднялось выше деревьев. Но земля была еще влажная, на гравийке блестели лужи. Ехать было легко и приятно.

- Стоп! - вдруг крикнул Мишка, когда они уже выехали за деревню, и резко затормозил. - Я все думаю о раке и о карте. А там же была нарисована жирная буква N. Норд! Север! Понимаешь? А вдруг и на книге в метке это не номер, а норд. Норд десять дробь один. Представляешь? На север от метки десять… метров. Шагов или саженей… А, Генка?