Василь Когут - Невидимая нить

- Озеро, говоришь? А на кой оно вам сдалось?

- Да, понимаете, дедушка, - не стал хитрить Генка. - Мы нашли кое-что в старом дубе. И еще что-то должно быть в старой липе…

- Вон оно что, - протянул дед. - И вы за клад взялись!

- А почему вы думаете, что за клад? - удивился Генка.

- Я-то знаю. А вот вам откуда известно?

Дед нетерпеливо смотрел на ребят.

- Мы нашли полкниги…- громко, чтобы слышал дед, проговорили ребята.

- Полкниги? Так слушайте, детки, мне все равно помирать скоро. И я кое-что знаю. Мне та липа, считай, жизню сгубила…

И дед начал рассказывать.

- Было это в сорок третьем… Фашист лютовал, все деревни по буданам да по болотам расселились. А я еще был крепкий, вот только нога… Да ничего. Может, из-за этого на меня меньше внимания обращали. Улей у меня был. Один-единственный. Старуха еще жива была, все уговаривала: «Михась, надо пчел развести. Дело доходное. Войне скоро конец… А жить-то надо». Я и присмотрел эту липу у озера. Могучая, крепкая была липа. Листва - метров на десять вокруг ствола. И жаль мне ее было рубить. И надо… Подумал, сколько вон кругом людей гибнет… А тут липу жалеть?! Из ее ствола четыре хороших улья вышло. Так вот, эту липу я пилил целую неделю. Вдвоем с Олимпой, женой. Кое-как повалили ее, распилили на четыре части. Внизу комель был крепкий, пришлось выжигать сердцевину, а вверху, у самого разветвления, она была пуста. Вот когда я отпиливал последний кусок для четвертого улья, пила наткнулась на просмоленную тряпку. Я ее вытащил, развернул, а там оказалось несколько листов какой-то старой книги. Прочитать я не смог. Слова вроде бы там и по-русски не написаны. Но все же я забрал их домой и спрятал.

- И они у вас? - перебил Генка.

- Имей терпение, - строго сказал дед. - Шустрый какой! Так, говорю, домой забрал. Ульи свои перевез, привел их в порядок. Вона! - указал он пальцем в окно. - До сих пор лежат под забором. Ветки посек, все в дело сгодилось. К осени сорок третьего я два улья уже заполнил семьями. А про тот кусок книги и позабыл. И вот зимой, кажется, в феврале сорок четвертого, ко мне домой заявились какие-то незнакомые люди. Я понял так тогда, что это были бандиты - то ли мельниковцы, то ли бандеровцы. Наставили на меня автомат и… отдавай, дед, клад, который ты забрал из липы. Золото и бриллианты какие-то. «Не видел, - клянусь, - никакого золота. Не было его там…» - «Зачем же пилил липу, если не искал золото?» - «На ульи», - говорю. Весь дом перерыли, подвал, чердак. Все перетрясли. «Не отдашь, застрелим как собаку. Мы еще вернемся, а ты - подумай». С тем и ушли. Вот тогда до меня и дошло, что где-то там был спрятан клад. Я и вправду ходил на те места, где срубил липу, все перерыл, все перегреб своими руками, но ничего не нашел. И каждый день ждал страшных гостей. Каждый стук в дверь был для меня словно смертельный выстрел. Но они так и не вернулись больше.

Наступила тишина. Такая тишина, что было слышно, как в углу сладко мурлыкал кот, как на улице об оконную раму бился одинокий лист осины. Хлопцы почувствовали себя неловко, а дед, глядя на них в упор, молчал, не шевелился. Гнетущее молчание нарушил Мишка:

- Дедушка, нам просто посмотреть надо ту книгу. Она целая? Поищите!

- А что ее искать! Она у меня всегда под руками.

Дед, кряхтя, поднялся с табуретки, вскарабкался на скамейку, засунул руку за икону и достал сверток в пропыленной старой газете. Затем его аккуратно развернул, и перед Генкой и Мишкой легли несколько страниц. Продолжение тех, что у них уже были. Мишка осторожно перелистал пожелтевшие листы, готовые рассыпаться от одного прикосновения.

- А в листах ничего больше не было? - уточнил Мишка, думая об игральной карте.

- Ничего, - пожал плечами Михай.

- Дедушка, а они требовали у вас эту книгу?

- Они требовали золото. И ушли не так себе за здорово! Они так нас со старухой исполосовали, что мы два месяца отлеживались на печке. Старуха, царство ей небесное, пожалуй, и умерла от тех побоев. А книжку… Нет, они хотели клад…

Старик замолчал. Долго смотрел на пожелтевшие листы книги, которые лежали перед Мишкой, взял старую газету и подсунул ближе.

- Можете себе взять это, - смилостивился вдруг дед Михай. - Не нужны они теперь мне. Был помоложе, еще надеялся на чудо. А теперь… Берите, может, пригодится.

- Спасибо, дедушка, - обрадовались ребята. - Может, вам помочь чем? Ну, дров наколоть или сена привезти?

Дед улыбнулся, седая трапеция усов под носом удлинилась, и вдруг от волнения у него начался нервный тик: мелко задрожал правый глаз.

- Ничего мне не надо, внучки. Я свое хозяйство и сам обслужу. Кот себя прокормит, козе сена я уже как-нибудь назапашусь. Вы лучше так приходите. Поговорить.

Ребята окинули еще раз взглядом комнату и теперь только заметили, что у деда Михая нет ни телевизора, ни радиоприемника, не видно даже радиоточки. Попрощавшись, они вышли на улицу. Рыжая коза провожала их любопытным взглядом.

- Вот тебе и дед! - сказал Мишка. - Надо ему радио провести. Пусть хоть на старости послушает.

- Он же плохо слышит, - заметил Генка.

- Ничего. Включит на всю громкость - услышит. Надо же как-то отблагодарить его за помощь. Ведь не пожалел отдать находку.

- А зачем она ему? Признался же, что всю жизнь искал клад. А теперь старый…

- И чего он летом в хате в телогрейке сидит? - задумчиво произнес Мишка. - Жарища-то невыносимая! А он - в телогрейке.

- Ему виднее, - заключил Генка.

Не спеша друзья направились домой.

Дна дня исследовал Мишка остатки старой книги, отданные дедом Михаем, и наконец нашел то, что так искал. Эти страницы были перепачканы, измяты, местами надорванные, поэтому-то и ничего не заметил сразу. Наверное, когда-то и дед Михай изрядно трудился над ними. Увидев подозрительное место, Мишка натер пальцы графитом, потер бумагу, и тогда проступила еле уловимая линия. Она была под словами: «И убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое…» А левее против этих строк было выдавлено: N 10/1.

Генка почему-то опаздывал. Миша, заложив руки за спину, ходил туда-сюда по комнате и думал. «Скрыл талант в земле…» А что это означает? Может, здесь вся разгадка? Но при чем здесь номер десять? Десятая страница… Десятая глава… Десятая песнь… десятая строчка сверху, снизу… При чем здесь номер?

Послышались знакомые шаги в сенях, скрипнула дверь, и на пороге появился Генка.

- Как дела, старик? - хорошее настроение так и лучилось на его лице.

- Дела - дрянь! - уныло ответил Мишка. - Не расшифровываются цифры, и все!

- Надо не забывать, - поучительно сказал Генка, - что все самые сложные задачи решаются самыми простыми методами.

- Это мне известно. Что-то ты слишком весел?

- Почему же мне не веселиться, - сказал Генка. - Я только что с совета бригады. Подводили итоги за июнь.