Николай Блинов - Флаг на грот-мачте (Художник С. Рязанцев)

«Ну все, — подумал Никита. — Прощай, папа. Я погибаю за рабочее дело».

Гленарван вдруг бросился вперед, прыгнул на спину бородатому, и они упали. За ними из избушки появился еще один, в кожаной куртке. Он поднял револьвер, выпавший из руки бородатого, и подошел к лежащим на земле.

Гленарван поднялся. Бородатый остался лежать лицом в траве. Потом он повернулся и посмотрел на них из-под лохматых бровей.

— Встаньте, капитан Зыков, — сказал Кожаный.

— Не имею чести, — прохрипел бородатый и начал медленно подыматься.

Гленарван посмотрел на Никиту.

— Напугался? — спросил он. — Как это тебя сюда занесло. Ты нам чуть всю обедню не испортил.

Никита все еще не мог понять, что случилось. И не знал, отвечать или нет.

— Руки, — сказал Кожаный и показал револьвером, дескать, подними.

Бородатый поднял. Гленарван ощупал его одежду.

— Больше нет, — сказал он. — А меня вы тоже не узнаете, капитан?

— Не имею чести, — глухо пробормотал бородатый, глядя на зубчатый край колеса.

В это время за деревьями пронзительно крикнула чайка. Кусты шевельнулись, на поляну выскочил Володя и подбежал к Никите.

— Цел?

— Цел, — сказал Никита.

Володя повернулся к Гленарвану и удивленно сказал:

— Кузнецов! Каким это образом?

— У меня-то служба такая, а вот как вы сюда забрались?

— Военная игра у нас, — сказал Володя. Он поднял руку и крикнул: — Ко мне, ребята!

С шумом ломая ветки, выскочили на поляну все три звена: «Чайки», «Красные моряки» и «Серп и молот». Они сомкнулись плотным кольцом и смотрели во все глаза. Карпа и Ленька подбежали к Никите. Карпа молча, открыв рот, уставился на Гленарвана. По выражению его лица было видно, что в голове у него полный кавардак. Почему английский шпион мирно разговаривает с Володей? И кто же это стоит с поднятыми руками?

— Погляди-ка еще за сторожкой, — сказал Гленарван Кожаному.

Тот ушел.

— Лорд Гленарван, — смущенно пробормотал Карпа и показал на бородатого. — Вы, значит, тоже ловите поручика Любкина?

Гленарван не успел ответить. Из-за избушки вышел Кожаный, неся круглую блестящую медяшку.

— Вот только эта штука, — сказал он. — Во мху прятали. Здесь стрелка. Написано чего-то…

Никита увидел, что по красной меди красивыми завитушками вилась надпись: «Святитель Михаил».

Гленарван взял предмет в руки, повертел его во все стороны. За круглым стеклом видны были круглые шкалы и линейки.

— Да это же корабельный компас со «Святителя Михаила»! — сказал он удивленно. — Да еще и сломанный… Зачем им компас, ума не приложу?

— Пора, Глеб, — сказал Кожаный и ткнул револьвером в спину бородатому. — Шевелитесь, капитан. Вперед.

— Стойте! — закричал Карпа. — Я знаю!.. Я знаю… Стойте! Здесь еще должно быть… Ящики, такие здоровые!

Гленарван и Кожаный уставились на Карпу.

— Что такое? — спросил Кожаный. — Какие ящики?

— Клад, — торопился Карпа. — Мы с Никитой видели. Ночью на «Святителе». Они ящики в лодку погрузили и повезли…

— Как же это вы ночью могли видеть? — подозрительно спросил Кожаный. — Ночью, брат, темно.

— А мы… А мы… — Карпа смущенно посмотрел на Володю. — Мы туда плавали, на «Святитель».

— Ну и орлы! — сказал Гленарван.

— Так! — сказал Кожаный. — Где ящики, капитан?

Бородатый стоял, глядя поверх зеленых вершин.

— Ищите, — сказал он равнодушно.

— Ну что ж, будем искать, — сказал Гленарван решительно. — Вот и пионеры как раз помогут. Поможем, друзья?

— Обязательно, — сказал Володя.

— Не было ничего, — сказал бородатый угрюмо. — Мальчишка все придумал. В тайны играют…

— Будем искать, — повторил Гленарван. — Давай посоветуемся, — сказал он Володе.

Они отошли к избушке и стали негромко совещаться. Бородатый кинул на них быстрый взгляд исподлобья и отвернулся. Через минуту Володя подошел к отряду и сказал:

— Так, ребята. Будем искать захоронку. Скорее всего это замаскированная яма, прикрытая дерном. Найти будет нелегко. Идем цепью. Дистанция три метра. Слишком далеко вряд ли прятали. Нужно прочесать метров пятьсот во все стороны от сторожки. «Чайки» направо, «Моряк» налево, «Серп и молот» по центру. Рассыпались! Смотреть внимательно, держать дистанцию.

Никита шел на левом фланге «чаек», Ленька был крайним справа в своем звене, так что они оказались рядом. С обеих сторон слышался треск веток и возбужденные голоса. Лес был старый, с густыми завалами бурелома. Приходилось часто продираться сквозь колючий кустарник, перелезать через поваленные стволы. В просветы листьев и веток Никита видел сосредоточенное лицо друга.

Медленно прошли, осматривая каждый бугорок, пятьсот метров, которые Володя отсчитал по своим шагам, так и не дождавшись возбужденного возгласа: «Есть!» Посовещались в центре цепочки, там, где шел Володя.

— Неправильно мы ищем, — сказал Ленька. — Вот что.

— Почему это? — удивился Карпа.

— Под деревьями яму не выкопать, корни мешают — раз. Там, где густой кустарник, не спрячешь — листья у кустов быстро пожелтеют, и будет видно. Два… Искать нужно только на открытом месте.

— А три? — спросил Карпа.

— Должна быть какая-то отметка. Ну там, раздвоенная береза… Дерево какое-нибудь особенное. Ведь Гленарван же у этого капитана карты не нашел?

— Не нашел, — подтвердил Володя.

— Значит, они это место запомнили по приметам каким-то особым. Вот тебе и три.

— Молодец, Леня, — сказал Володя. — Точно рассудил. Так и будем теперь искать. Пошли обратно.

Медленно добрели до избушки. Капитан сидел на бревне у открытой двери и все так же смотрел поверх деревьев. Кожаный и Гленарван уместились на соседнем чурбаке. Руки у пленного были стянуты той веревкой, которой он час назад собирался вязать Никиту.

Володя подошел к ним и отрицательно покачал головой.

— Пока ничего, — сказал он огорченно.

— Что же, ищите дальше, — сказал Гленарван.

— Удрать хотел, гад ползучий! — сказал Кожаный и кивнул на связанного. — Шлепнуть бы его, и вся недолга!

— Уймись, — сказал Гленарван.

И тут Никита вспомнил, что видел этого Кожаного у отца в столовой в первый свой день в Архангельске.

Миновали избушку и снова углубились в заросли. Еще не меньше часа они лазили по лесу, обдирая руки и ноги об острые сучья. Прочесывали окрестность вдоль и поперек. Потом снова вернулись к избушке, повалились кто куда мог — устали.

У сторожки все так же неподвижно сидели трое. Капитан скривил губы в презрительной усмешке.

— Должен быть знак. Раз карты нет, должна быть какая-то точная примета, — сказал Гленарван и выплюнул травинку, которую грыз в нетерпении. — Должен!