Валентин Башмаков - За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

Пока Сережа и Митькины сестры угощали гостей свежим борщом да варениками со смородиной, Петька вертелся возле Маргариты Ивановны. Вопрос про лекарство для матери раз двадцать навертывался на язык, да все кто-нибудь мешал. В конце концов женщина сама потрепала его по плечу и сказала:

— Ну ладно, ладно! Знаю, чего ты трешься возле меня. Не беспокойся. Я уж давно отослала все для мамы. Спроси вон у Зины. Она сама ездила в ваш город и отдала лекарство отцу.

Надо ли говорить, с какой радостью взялся Петька после этого за работу?

Место для заготовки элеутерококка ученые выбрили километрах в четырех от дома Матрены Ивановны. Сначала ехали по дороге на Березовку, потом свернули на тропу вправо, перевалили через пологую сопку и оказались на большой поляне у ручья.

— Тут и остановимся, — сказала Маргарита Ивановна. — Старая гарь — самое подходящее место для элеутерококка. Вон какие заросли на опушке! И для жизни тут тоже удобно — вода и дрова рядом, солнце светит весь день.

Дед Панкрат разгрузил телегу, повернул коня и, попрощавшись, поехал назад. А вожатый с женщинами и мальчишками принялся устраивать лагерь.

Занятый своими заботами Петька раньше не мог перемолвиться с Колей ни словом. Теперь же, оставшись с другом наедине — они вырубали колышки для крепления палатки, — спросил:

— Ну как дела? Рассказывай.

— Ничего… Родители помирились.

— Точно? Откуда знаешь?

— Маргарита Ивановна привезла письмо бабке. От матери…

Голос мальчишки звучал ровно. Но Петька заметил, как порозовели его щеки. Это сдержанное ликование друга сразу же передалось ему.

— Вот видишь? — вскочил он на ноги. — Все получается, как надо. Будет отец! Будет опять катать вас на тракторе, будет делать Андрюшке игрушки!..

В тот же день, а вернее, в тот же вечер произошло и еще одно событие.

Возвращаясь в сумерках от Маргариты Ивановны, Коля, Петька и Лян заметили, что все ребята почему-то толпятся в столовой. На столе горит фонарь «летучая мышь», а кто-то — не то Тимка, не то Мишка Закваскин — размахивает руками и с жаром расписывает какую-то историю.

— Ребята! А ребята! — раздавалось в вечерней тишине. — Знаете, кого я видел нынче в тайге? Медведя! Да!

— Ну-у! — гудели в ответ. — Что же он делал?

— Да что? — продолжал шутник. — Сидит себе на пеньке, нога за ногу, и читает. В левой передней лапе — газета, а правой скребет за ухом и ворчит.

— А чего ворчит? Ты не спрашивал?

— Спрашивал! Чем, говорю, недоволен, Михаила Потапыч? В газете сводка плохая? Не выполняете план по лесозаготовкам? А он поворачивается и лапой машет. По заготовкам, творит, косолапая команда два плана дала. Тут какой-то умник накатал статью, что в нашей чаще плохая спортивно-массовая работа. А того и не знает, что мы вчера специальное собрание проводили и решили организовать всякие секции, проводить шахматные турниры, футбольные встречи. Видал, какой у меня булыжник вместо ядра? Пуда три будет… Вот какие медведи в тайге стали. А почему? Кто знает?

Мальчишки и девчонки дружно развели руками.

— Откуда ж нам знать?

— А догадаться трудно? Я тоже не догадывался. А Михаила Потапыч на вопрос только усмехнулся. Это ж, говорит, всякому ясно. У нас тут одна девчонка объявилась. Сначала обучала всех грамоте, раздавала газеты да книжки. А теперь обещает организовать хор и радио провести в берлоги. Ушлая такая, даром что с пуговку от моей рубахи.

— Радио в берлоги! С пуговку от рубахи! — снова залились смехом ребята. — А как же зовут ее? Откуда взялась?

Рассказчик укоризненно покачал головой:

— Ай-ай-ай! До сих пор не догадались?.. Да Галька ж Череватенко это! Кто другой к медведям подладится?..

— Галя приехала! — догадался Коля. — Старшеклассникам делать нечего, вот они и разыгрывают ее.

Галя, и правда, сидела у фонаря, штопала чью-то рубашку и вместе со всеми хохотала над выдуманной историей.

Друзья забросали ее вопросами:

— Ну как съездила?

— Отпустили в отряд снова?

— А что сказал доктор? С кем приехала?

Галя отмахивалась, хохотала — видно было, что радуется встрече, а потом уселась поудобнее и начала рассказывать про свое путешествие в район.

— Ой, ребята! Что со мной было! Что было!

— Ну уж! — усмехнулся Коля. — Будто мы не знаем, как осматривают больных доктора!

— А вот и не знаете! И не знаете! — затрясла косичками Галя. — Раньше у нас было как? Приедем мы с мамой к Анне Ивановне, она пощупает мои ноги, побьет молоточком и садится записывать. Долго пишет. И заключение всегда одно: как ни грустно, говорит докторша, а все остается по-старому, приезжайте на осмотр через три месяца. Из-за этого я и не хотела к ней ездить. Думала, бесполезно. А вчера получилось совсем по-другому.

— Как же по-другому? — поинтересовался Митька (пользуясь всеобщим весельем, он как ни в чем не бывало пристроился к ребятам).

— А вот так. В этот раз у Анны Ивановны был в кабинете старичок — в белом халате и вроде пингвинчика.

— Толстенький, значит. Ручки коротенькие и вперед торчат, — уточнил Петька, вспомнив, какими рисуют пингвинов.

— Ага! — улыбнулась рассказчица.

— Ну ладно. При чем тут пингвин? — буркнул Алешка. — Дальше-то что?

— А что? Анна Ивановна смотреть меня не стала, а показала старичку. Он, как и докторша, долго бил везде молоточком, колол иголочками. Потом начал читать бумажки, которые дала Анна Ивановна. А когда кончил, улыбается и спрашивает меня: «Хочешь, говорит, мы тебе одну ногу вылечим?» Я от неожиданности даже вздрогнула. «Как же это?» А он смеется: «Это, говорит, уж наше дело. На то я и профессор».

— Старичок, значит, был профессором? — озадаченно кашлянул Петька. — Откуда же он взялся в районе?

— Вот еще! Откуда! — фыркнул Митька. — Из края приехал или из Москвы.

— Ну да, — подтвердила Галя. — Потом я все узнала. В Москве специальная больница есть. Таких ребят, как я, свозят туда со всех, всех концов Советского Союза, а, бывает, и из-за границы. В больнице им делают всякие процедуры, а в свободное время учат. Да! Классы сделаны прямо в палатах, ведь некоторые живут там по три года.

— И тебя тоже пошлют туда? На три года?

— Нет. Профессор сказал: на два. За это время, говорит, хоть одну ногу тебе вылетим. А дальше посмотрим. Если мне вылечат хоть одну ногу, я уже человеком буду! Скорее приходила бы путевка.

Нечего и говорить, что после возвращения в компанию Коли и Гали и приезда в тайгу ученых дела в звене пошли лучше. Мальчишки и девчонки опять с жаром взялись за работу и за короткое время наверстали упущенное.