Валентин Башмаков - За Синь-хребтом, в медвежьем царстве, или Приключения Петьки Луковкина в Уссурийской тайге

Однажды ребята заговорили о красоте тайги при Иване Андреевиче. Директор школы приехал на пасеку еще до завтрака. Пока все занимались утренней гимнасткой, умывались да убирали в спальнях (девчонки уже давно переселились с сеновала в дом), он вместе с Сережей обошел сараи, осмотрел стога и поленницы, замерил вспаханный под зябь участок. Вернулся веселый и улыбающийся.

— Садитесь завтракать, — предложила Вера, — угостим жареным верхоглядом и кишмишевым киселем.

— Ух ты! — с удовольствием потер ладони Иван Андреевич. — Давненько я не пробовал таких яств. А рыба чья? Из собственного заездка?

— Конечно.

За завтраком как раз и состоялся упомянутый разговор.

— Значит, тайга вам нравится? — спросил директор.

— А как же? — первым откликнулся Петька. — Пойдемте с нами, посмотрите.

— Это, пожалуй, можно бы. А домой вас не тянет?

— Ха! Что там делать? — запивая компотом пряник, оттопырил губу Тимка. — Картошку с бабкой копать? За свиньями ухаживать?

— Факт, — поддержала его Тамарка Череватенко. — Выбивать подсолнухи да ломать кукурузу? Кому охота?

— Ишь! Выходит, что нам на домашние дела наплевать? — укоризненно взглянул на девчонку Иван Андреевич. — Пусть домашние управляются, как хотят?

Тамарка, сообразив, что сболтнула лишнее, покраснела, но вывернулась.

— Да нет, Иван Андреевич. Сколько у нас той картошки да подсолнухов? Десять соток. И свиней не стада тоже. На все про все дня три хватит. А до занятий, сами знаете, полторы недели. Чем болтаться дома, мы лучше тут поработаем. И польза будет, и веселее.

К концу завтрака вернулись из тайги парни, бегавшие на прогулку. У одного в руках на широком листе лопуха синела куча прихваченного морозом винограда, а другой вытряхнул из кепки на стол с десяток кедровых шишек.

— Уй ты!.. Дай сюда!.. И мне! — загалдели мальчишки и девчонки.

Шишки расхватали мгновенно. Только две, самые большие, остались на столе. Вера подвинула их к Ивану Андреевичу и Сереже. Директор с интересом взял шишку, подбросил на ладони и улыбнулся.

— Эх и красавица! Добрых полфунта… А форма? Гляди, Сережа: ни единого изъяна, ни одной червоточинки! Каково только семечко? — Потом раскусил орешек и удивился: — Совсем нормальное. Полное и зрелое… Эй, ребята! Вы как брали шишки? Сбивали палками?

— Да нет, Иван Андреевич, собирали под кедрами, — откликнулся Пашка Вобликов.

Директор положил шишку на стол и взглянул на Сережу.

— Странно. Серьезных заморозков не было, а шишка валится.

Вожатый предположил:

— Это, наверно, от ветра. Вчера весь день дуло.

— Ребята! Есть идея, — сказал директор. — Вы хорошо поработали и, конечно, устали. Что, если устроить теперь отдых? Недельку погулять по тайге, между прочим, если будет охота, и пособирать шишки. А?

В ответ на это раздалось дружное «ура». Девчонки сразу же кинулись за мешками и рогожами. Но произошла заминка с выбором места работы. Сережа хотел вести отряд к заездку, а старшеклассники запротестовали.

— Там же шишек немного, — сказал Пашка Вобликов. — И пяти кулей не наберем.

Комсомольцы стали прикидывать, какие места богаче и удобнее.

— А не попытать ли счастья там, где копают элеутерококк? — предложила Варя. — Там по ручью кедра как будто много.

— А что? Это ведь идея, — обрадовался Сережа. — Только далековато. Захотите ли вы шагать ежедневно по четыре километра туда и обратно?

— Да зачем шагать? — возразил Лян. — Надо жить тайге. Сделать шалаши и жить. Дождей нету, комаров мало.

— Правильно! — поддержал друга и Коля. — На нашей пасеке и у дяди Кузьмы есть палатки.

Через час отряд в полном составе явился в лагерь ученых.

Маргарита Ивановна сначала удивилась, а потом обрадовалась.

— Смотри-ка, Зиночка. Мы тут ломаем голову, на кого оставить имущество, а сторожа — вот они! Лучше и не придумаешь.

Оказывается, по плану научных исследований женщинам нужно было выехать на две недели во Владивосток, а потом возвратиться и продолжать сбор элеутерококка после того, как опадут листья. Выехать-то было, конечно, просто. Да куда девать палатку с имуществом? Возить туда и обратно или оставить на пасеке у Матрены Ивановны? Это ж столько мороки! А ребята могли покараулить добро на месте.

— Мы едем завтра, — сообщила женщина. — Имущество сложим в ящики, закроем в маленькой палатке, а в большой можете жить. И удобно, и шалаши ставить не нужно.

— Нет, Маргарита Ивановна, — сказал Сережа. — Нам удобнее вон там, возле ручья, где колоды… Вот если девочки?.. Хочешь, Вера, устроиться тут с подругами? Не побоитесь ночевать одни на отшибе?

— А чего бояться? Маргарита Ивановна с Зиной жили здесь вдвоем, а нас сколько?

Часть ребят тут же убежали в тайгу за шишками, а остальные вооружились лопатами, топорами и принялись за работу на месте: очистили край поляны от травы и сухих листьев, натянули палатку, вбили в землю рогульки для котла. Когда шишкобои, нагруженные добычей, возвратились из леса, лагерь был уже оборудован. В палатке мальчишек ожидала постель из еловых веток, перед входом подковой пылали костры, а в стороне, возле небольшого огонька, возилась Любка. От черного, покрытого сажей котла по поляне и далеко вокруг распространялся аппетитный запах разваренного пшена и свиного сала.

— У-ух, здорово! — потянул облупившимся носом Митька. — Медведи в берлогах от аппетита слюнки глотают.

С виду жизнь в звене пионеров после переселения в лагерь ученых текла почти так же, как во время заготовки ягод. Часов до четырех мальчишки и девчонки бродили с мешками в тайге, били шишки. Потом возвращались на бивак, обедали и, собрав обожженные в костре шишки, усаживались верхом на валежинах. У каждого тут было свое рабочее место — на ошкуренной колодине с десяток поперечных канавок, а внизу, на траве, разостланная рогожа или кусок мешковины. Когда шишки перекатывали по зарубкам зазубренным вальком, они крошились, и орехи с шелухой скатывались на подстилку.

Если куча дробленки поднималась у кого-то вровень с валежиной, над поляной разносилось:

— Эй, сапоги с ушками! Давай!

Дежурный старшеклассник натягивал на ноги резиновые сапоги, сгребал дробленку в бак и топил посудину в речке. Легкий мусор при помешивании в баке всплывал, а полные, увесистые орешки оседали на дне. Очищенные и промытые орехи рассыпали потом для сушки на широкой рогоже.

А после работы, как и на пасеке, подсчитывались полезные дела, затевались игры.

Да! С виду все было как и раньше. Но Петьке и его приятелям почему-то казалось, что в отряде что-то произошло. И это было не случайно.

В первые недели, пока отряд работал на пасеке, пионеры встречались с Пашкой, Тамаркой и другими взрослыми ребятами только за обеденным столом да по вечерам. А тут старшеклассники толклись рядом чуть не весь день. Стоило Митьке или Юрке крикнуть, что он нашел шишки, как за спиной вырастал Тимка: «А ну где? Покажи!» Едва Нюрка с Простоквашей набредали на кучу опят, как через кусты к ним ломилась Тамарка: «Глядите, какие! Не ядовитые?» Старшеклассники пристраивались к пионерам и во время бесед — сначала просто вертелись вокруг, а потом вступали я разговор.