Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня

– Руквуд? – переспросил Крауч, кивнув волшебнице, сидевшей скамейкой ниже. Та принялась быстро что-то записывать. – Августус Руквуд из Отдела Тайн?

– Да, он, – закивал Каркаров. – Для сбора информации он, несомненно, использовал хорошо отлаженную шпионскую сеть, существующую в Министерстве и за его стенами…

– Трэверса и Мальсибера мы уже задержали, – прервал его мистер Крауч. – Что до Руквуда… Хорошо, Каркаров, если это всё, вас пока отвезут в Азкабан, а мы здесь будем решать…

– Не всё! – в отчаянии воскликнул Каркаров. – Я знаю ещё кое-кого!

В свете факелов Гарри видел, как на лице у него выступил пот. Смертельная бледность резко контрастировала с чёрными волосами и бородкой.

– Снегг! – вдруг вырвалось у него. – Северус Снегг!

– Снегг был оправдан Большим Советом, – холодно произнёс Крауч. – За него поручился Альбус Дамблдор.

– Напрасно! – крикнул Каркаров ещё громче и хотел встать с кресла, забыв про приковавшие его цепи. – Снегг – Пожиратель смерти!

Дамблдор поднялся со скамьи.

– Я уже свидетельствовал по этому делу, – спокойно сказал он. – Северус Снегг был когда-то Пожирателем смерти. Но примкнул к нам задолго до падения Лорда Волан-де-Морта и, пойдя на огромный риск, стал нашим агентом. Сейчас он такой же пожиратель смерти, как я.

Гарри повернулся и взглянул на Грюма. Вид у него был явно скептический.

– Хорошо, Каркаров, – холодно проговорил Крауч. – Вы нам помогли. Я пересмотрю ваше дело. А вы пока вернётесь в Азкабан…

Голос Крауча, становился всё тише и совсем смолк. Гарри огляделся. Подземелье таяло, как в клубах дыма, осязаемым осталось только его тело, всё остальное погрузилось в медленно вращающуюся тьму…

Неожиданно подземный зал возник снова. Гарри сидит на другом месте, слева от мистера Крауча. И вся атмосфера в зале другая – напряжения нет, вид у всех чуть ли не весёлый. Волшебники и волшебницы переговариваются друг с другом, как будто пришли на матч по квиддичу. Внимание Гарри привлекла волшебница в ярко-малиновой мантии, сидевшая двумя рядами ниже, у неё были коротко стриженные светлые волосы, во рту кончик ядовито-зелёного пера. Ошибиться невозможно – Рита Скитер, только моложе. Гарри огляделся. Дамблдор опять сидит рядом, справа и в другой мантии. Мистер Крауч ещё более усталый, очень худой и мрачный… Гарри понял: ещё одно воспоминание… другой день… другой суд.

Дверь в дальнем углу открылась, и в зал вошёл Людо Бэгмен.

Этот Людо был в отличной спортивной форме (на теперешнем время уже оставило отпечаток) – высок, строен, мускулист, нос ещё цел. Садясь в кресло, он явно нервничал, но цепи не шевельнулись и не приковали его, как Каркарова. Бэгмен взбодрился, окинул взглядом аудиторию, помахал кому-то и даже слегка улыбнулся.

– Людо Бэгмен, вы доставлены в Совет Магического Законодательства, чтобы ответить на предъявленные вам обвинения, связанные с деятельностью Пожирателей смерти, – произнёс мистер Крауч. – Мы выслушали свидетельства по вашему делу. И перед тем как вынести приговор, пригласили вас сказать последнее слово. Хотели бы вы что-нибудь прибавить к вашим предыдущим показаниям?

Гарри не верил своим ушам. Людо Бэгмен – Пожиратель смерти?

– Только одно, – смущённо улыбаясь, произнёс Бэгмен. – Я… я понимаю, что вёл себя как идиот…

У двух-трёх сидящих поблизости волшебников на лицах расплылись снисходительные улыбки. Мистер же Крауч смотрел на Людо Бэгмена с откровенной неприязнью и самым суровым осуждением.

– Что правда, то правда, парень, – буркнул кто-то за спиной Гарри. (Он оглянулся и снова увидел Грюма.) – Не знай я, что он всегда был глуповат, я бы подумал, что бладжеры из него выбили все мозги…

– Людовик Бэгмен, вы были задержаны при передаче информации сторонникам Лорда Волан-де-Морта. – заявил мистер Крауч. – Я предлагаю в качестве наказания тюремное заключение в Азкабане сроком не менее…

Со скамеек понеслись сердитые выкрики. Несколько волшебников и волшебниц вскочили с мест и гневно потрясали кулаками в сторону мистера Крауча.

– Но я же сказал вам, я понятия не имел, что происходит! – Бэгмен пытался перекричать шум в зале. Его круглые голубые глаза расширились от страха. – Старик Руквуд был другом моего отца… Я даже представить себе не мог, что он заодно Сами-Знаете-С-Кем! Думал, что собираю информацию для Министерства! Руквуд обещал устроить меня туда на работу… когда уйду из квиддича… Не всю же мне жизнь подставлять голову под бладжеры!

В зале раздались смешки.

– Ставлю решение обвинения на голосование, – холодно продолжил мистер Крауч, повернувшись к правой стороне зала. – Господа присяжные, кто за Азкабан, прошу поднять руки…

Гарри тоже посмотрел вправо. «За» не проголосовал никто. Многие в зале захлопали. Одна из волшебниц-присяжных поднялась с места.

– Что ещё? – прохрипел Крауч.

– Мы хотели бы поздравить мистера Бэгмена с великолепной игрой в субботу за сборную Англии в матче против Турции, – одним духом произнесла волшебница.

Мистер Крауч едва не взорвался. Подземный зал звенел от аплодисментов. Бэгмен встал и, широко улыбаясь, кланялся.

– Неслыханно! – повернулся Крауч к Дамблдору когда Бэгмен покинул зал. – Руквуд обещал устроить его на работу!.. День, когда Людо Бэгмен станет сотрудником Министерства, будет для нас чёрным днём…

И подземелье опять растворилось в тумане. Когда оно снова приобрело чёткие очертания, Гарри огляделся. Они с Дамблдором по-прежнему сидели рядом с мистером Краучем, но теперь атмосфера в зале была совсем иной. Гробовую тишину нарушали судорожные всхлипы тоненькой хрупкой волшебницы, сидевшей по другую сторону мистера Крауча. Дрожащими руками она прижимала ко рту носовой платок. Гарри поднял глаза на Крауча и увидел, что он выглядит ещё более мрачным и измождённым. Лицо приняло землистый оттенок, на виске билась жилка.

– Введите их, – эхом разнёсся его голос в притихшем зале.

Боковая дверь снова открылась. На этот раз в зал вошли шесть дементоров. Они сопровождали нескольких заключённых. Многие зрители, перешёптываясь, повернулись к мистеру Краучу.

Обвиняемые опустились в кресла, стоявшие в центре зала, цепи сейчас же приковали их к подлокотникам. Их было четверо: плотный мужчина, пустыми глазами глядевший на Крауча; худощавый – с нервно подёргивающимися губами; женщина с тяжёлыми веками и короной блестящих, чёрных волос – она сидела в кресле как на королевском троне; и юноша, которому не было и двадцати, соломенные волосы рассыпались по лицу, молочно белая кожа в веснушках. Всё его тело сотрясала дрожь. Худенькая волшебница, сидевшая рядом с Краучем, плакала, уткнувшись в носовой платок.