Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Кубок огня

– Да, – кивнул Дамблдор, ещё раз помешав палочкой свои мысли. Берта исчезла, и они снова опалово засеребрились. – Такой я помню её в школе.

Отсветы из Омута памяти озаряли лицо Дамблдора, и Гарри поразился, как стар директор. Он понимал, годы делают своё дело, но почему-то никогда не думал о нём как о старике.

– Ты, Гарри хотел мне что-то сказать, – вдруг тихо промолвил Дамблдор. – До того, как погрузился в мою память.

– Да, хотел, профессор… Я был на уроке предсказания и… э-э… уснул.

Он замолчал, ожидая выговора, но Дамблдор сказал только:

– Понимаю. Продолжай.

– И мне приснился сон. Сон о Лорде Волан-де-Морте. Он мучил Хвоста… Вы ведь знаете, кто такой Хвост…

– Знаю, пожалуйста, продолжай, – поторопил Дамблдор Гарри.

– Волан-де-Морт получил совиной почтой письмо. И сказал, кажется, что ошибка Хвоста исправлена. Прибавил, что кто-то умер. И что он не скормит Хвоста змее… рядом с его креслом была большая змея. А ещё сказал… сказал, что вместо него скормит змее меня. Потом наложил на Хвоста заклятие Круциатус… и тут у меня заболел шрам. Я сразу проснулся, такая была боль.

Дамблдор молча взирал на него.

– Вот и всё…

– Ясно, – тихо сказал Дамблдор. – Ясно. Скажи, а ещё когда-нибудь в этом году шрам у тебя болел, не считая того раза летом?

– Нет… А как вы узнали, что у меня летом болел шрам? – не сдержал Гарри изумления.

– Не ты один переписываешься с Сириусом, – ответил Дамблдор. – Я тоже поддерживаю с ним связь после его побега из Ховартса. Это ведь я предложил ему укрыться в той пещере в горах. Самое безопасное место!

Дамблдор встал и принялся расхаживать за столом. Несколько раз касался виска палочкой, извлекал мысль и стряхивал её в Омут. Мысли вращались всё быстрее, сливаясь в перламутровое пятно – ничего не поймёшь.

– Профессор, – наконец решился напомнить о себе Гарри.

Дамблдор остановился и взглянул на него.

– Прошу прощения, – сказал он и снова сел за стол.

– Вы… вы знаете, почему у меня болит шрам?

Дамблдор пристально посмотрел на Гарри.

– У меня есть одно предположение, всего лишь предположение. Шрам у тебя начинает болеть, когда Лорд Волан-де-Морт совсем близко и питает к тебе особенно сильную ненависть.

– А… почему?

– Потому что вы связаны заклятием, которое не подействовало, – ответил Дамблдор. – Шрам-то у тебя необычный.

– Значит, вы думаете… это не сон… Всё так и происходило?

– Возможно, – ответил Дамблдор. – Я бы даже сказал, весьма вероятно. Гарри, а Волан-де-Морта ты видел?

– Нет, – ответил Гарри. – Только спинку кресла. Но… но в кресле ведь всё равно ничего не было. У него же нет тела. Хотя как он мог держать палочку? – медленно проговорил Гарри.

– Действительно, как?

Несколько минут оба молчали. Дамблдор, вперив взгляд в пространство, иногда подносил палочку к виску и добавлял ещё одну серебристую паутинку к бурлящей опаловой смеси в сосуде.

– Профессор, – первый нарушил молчание Гарри, – вы думаете, к нему возвращается сила?

– К Волан-де-Морту? – переспросил Дамблдор, бросив на Гарри поверх Омута памяти так хорошо знакомый проницательный взгляд, от которого Гарри всегда становилось не по себе: ему казалось, что директор видит его насквозь, лучше даже, чем Волшебный глаз Грюма. – Могу, Гарри, только высказать свои предположения.

Дамблдор снова вздохнул и показался Гарри ещё более старым и усталым, чем обычно.

– Годы, когда к Волан-де-Морту возвращались силы, были отмечены несколькими исчезновениями. Так, бесследно исчезла Берта Джоркинс, как раз там, где Волан-де-Морта видели последний раз. Это установлено точно.

Исчез также мистер Крауч… здесь, на территории школы. Пропал ещё один человек, на сей раз магл. Естественно, на этот факт Министерство, к сожалению, не обратило внимания. Его звали Фрэнк Брайс, он жил в деревне, где вырос отец Волан-де-Морта. Его никто не видел с прошлого августа. В отличие от многих моих друзей в Министерстве, я читаю магловские газеты.

Дамблдор бросил на Гарри встревоженный взгляд.

– Мне кажется, эти исчезновения связаны между собой. А в Министерстве так не думают… Ты, наверное, слышал об этом, стоя за дверью.

Гарри кивнул. В кабинете опять воцарилась тишина: Дамблдор потянул из виска мысли, добавляя их к содержимому сосуда. Гарри понимал, пора уходить, но любопытство приковало его к креслу.

– Профессор, – снова обратился он к Дамблдору.

– Да, Гарри, – ответил директор.

– Э-э… можно спросить… про этот суд, который я видел… в Омуте памяти?

– Можно, – помрачнел Дамблдор. – Я много раз там бывал, некоторые процессы встают в памяти яснее других… Особенно сейчас…

– А тот суд, где… где вы меня нашли? Суд над сыном Крауча… Они говорили о родителях Невилла?

Дамблдор пристально посмотрел на Гарри.

– Разве Невилл не рассказывал тебе, почему он живёт с бабушкой?

Гарри покачал головой. Как же так могло выйти, что за четыре года общения с Невиллом он ни разу не спросил его об этом.

– Да, они говорили о родителях Невилла. Его отец Фрэнк был мракоборец, как профессор Грюм. Его с женой пытали, хотели выведать, где находится Волан-де-Морт. Ты сам слышал.

– И они умерли? – тихо спросил Гарри.

– Нет. Они потеряли рассудок, – в голосе Дамблдора звучала горечь, какой Гарри никогда не слышал. – Они оба сейчас в Больнице Святого Мунга, где лечат магические болезни и травмы. Невилл, полагаю, навещает их с бабушкой на каникулах. Но они не узнают его…

Гарри сидел, потрясённый. Как же так, за четыре года не удосужиться спросить…

– Известные, всеми уважаемые люди, – продолжал Дамблдор. – Произошло это после падения Волан-де-Морта, когда все уже считали себя в безопасности. Нападение вызвало беспрецедентную волну гнева. От Министерства требовали немедленно найти преступников. К сожалению, показания Долгопупсов были не совсем надёжные – они ведь в ужасном состоянии.

– Значит, возможно, сын мистера Крауча был невиновен? – медленно проговорил Гарри.

– Об этом мне ничего не известно, – покачал головой Дамблдор.

Опять замолчали, Гарри смотрел, как в Омуте ходят кругами воспоминания. Ещё два вопроса жгли его… но они касались живых людей…

– Э-э… – начал он, – а мистер Бэгмен…

– Ни разу с тех пор не обвинялся в пособничестве Тёмным силам, – спокойно ответил Дамблдор.

– Я рад, – поспешил сказать Гарри, не отводя взгляда от каменного сосуда. (Дамблдор перестал добавлять мысли, и серебристое кружение замедлилось.) – А…

Ему нелегко было произнести имя, но Омут пришёл на помощь. На его поверхности опять появилось лицо Снегга. Дамблдор увидел его и поднял глаза на Гарри.

– Никаких обвинений не было предъявлено и профессору Снеггу, – сказал он.