Надея Ясминска - Пёсинус, Котинус, Птангенс: Озадаченная история. Город бумажных чудес: Изобретательная история [сборник litres]

– Наш вид вселяет ужас!

– Только нам бороды недодали!

И с громким воинственным кличем они понеслись дальше по коридору.

У Риты к тому времени начали дрожать коленки. Она чувствовала себя очень странно в такой бровастой компании. Но половина коридора уже была пройдена. До Алика оставалось совсем немного…

Тут раздался злобный лай. Рита вспомнила, что Алик упоминал собаку, и приготовилась столкнуться с бульдогом, пуделем или хаски. Но в коридор выбежала крохотная чихуа-хуа, чей голос был в пять раз внушительней её самой.

И конечно же, у неё были маленькие, но впечатляющие…

брови, словно нарисованные угольной пастой. Весили они наверняка не меньше хвоста.

– Грряфф! – сердито сказала собака и чихнула.

Рита обошла её с крайней осторожностью. А вдруг и вправду пришелец? Хотя больше похоже на сварливую бабульку в собачьей шкуре.

– Это всё аллергия! – трагическим голосом сообщила Антонина Михайловна. – Или сбой гормонов. В скорой помощи заявили, что такой болезни не бывает. Так что нужен мастер, чтобы мы хотя бы могли появиться на улице!

Она так горестно покачала головой, что тюрбан сполз набекрень. Рита уставилась на её лоб, потом в два прыжка оказалась у комнаты Алика, прошмыгнула туда и закрыла за собой дверь.

Внутри сияла образцовая чистота, словно здесь жил не мальчик девяти лет, а юный профессор. И он совершенно точно намеревался сегодня идти в школу. Вот собранный портфель на стуле. А на вешалке – выглаженный костюм. Только ученик к этому комплекту не прилагался: в комнате никого не было.

– Алик! – позвала Рита. – Вылезай, это я!

– Докажи, – послышался сдавленный голос из-под кровати.

– Как?

– Сделай селфи и пришли мне. Только, чур, быстро, без обработки! И брови не прячь.

– Ладно, – согласилась Рита.

Она щёлкнула себя на фоне книжного шкафа и отправила сообщение. Под кроватью прожужжал сигнал. И вскоре оттуда вылез взъерошенный Алик. Он был в пижаме.

– Это действительно ты, – убедился он.

– Ну да, я. Так что здесь вообще творится?

Алик кинул взгляд на закрытую дверь и зашептал:

– Моя мама… и дядя с тётей… и кузены… и даже собака Чишка… они внезапно изменились. Я не сразу понял, в чём дело, а потом сообразил: у них у всех появились брови. Как на моём рисунке. Но я не хотел ничего такого, честное слово!

– Да, я видела, – закивала Рита. – Я сначала подумала, что у твоих родственников это такое… семейное. Ну, у кого-то бывают оттопыренные уши, а у кого-то – густые брови. Но когда я увидела твою маму… У неё были ниточки, а теперь выросли здоровенные кусты! Такого же не бывает. Хотя она могла наклеить их в шутку…

– Разве моя мама похожа на человека, который любит шутить?

– Не особо.

– Вот-вот. Поэтому я и спрятался под кроватью. Ведь это могут быть инопланетяне! Как-то я смотрел фильм, где пришельцы захватывали тела людей – и тогда их глаза становились ярко-синими. А наших выдают брови.

– Почему тогда тебя не захватили? Не смогли достать из-под кровати?

– Вроде того. Ругали, звали, а я не вылез! И остался собой. Видишь?

Алик показал на своё лицо.

– Да ну, – засомневалась Рита. – Тут нет никакой логики. Пришельцы давно захватили бы весь город, а твои боятся выйти на улицу. Нет, я скорее поверю в аллергию или даже в розыгрыш… Кстати, а почему ты сказал, что не хотел ничего такого? Ты им что-то в суп подсыпал?

– Не совсем, – вспыхнул Алик и протянул сложенную вчетверо бумажку.

Рита развернула её и увидела наспех сделанный семейный портрет. Мама Алика, его дядя, тётя, неугомонные кузены и злобная чихуа-хуа – и все с густыми чёрными бровями.

– Я нарисовал это вчера, когда все ещё были нормальными, – понизил голос Алик. – Ты рассказала мне, что можно выплеснуть обиду на бумаге, вот я и решил попробовать. Они все меня жутко достали! Дядя с тётей смотрят телевизор так громко, что я не могу делать уроки. Малые носятся и орут, испортили кучу моих вещей. Чишка гадко лает и пытается укусить. А мама… мама вечно таскает меня по всяким кружкам. Хочет, чтобы я был самым умным. Но я уже запутался, где скрипка, где кисть, а где шахматная доска! Делаю всё, как какой-то зомби. Нет времени спать, нет времени думать… Но я не желал им плохого, честно!

– Ага, бывает кровная месть, а у тебя получилась бровная… Только зачем ты рисуешь брови всем остальным – и лисе, и рыбке в аквариуме? Чтобы учительницу позлить?

– Не знаю, как объяснить… Это вроде подписи, что я всё ещё я. А не тот идеальный мальчик, чей портрет висит в рамке на стене. Мама давно мечтает о художественной гимназии, она хочет вылепить из меня… не меня. А так я пока держусь. За брови. Понимаешь?

– Кажется, да, – серьёзно сказала Рита.

– Ну вот… но я рисовал только для того, чтобы мне полегчало. Не какой-то там волшебной палочкой, а просто кисточкой и красками. А брови взяли и на самом деле появились! И если пришельцы ни при чём, то что всё это значит?

– Краски…

Рита застыла как вкопанная, потом принялась копаться в своём рюкзаке.

– Ты чего? – удивился Алик.

– Помнишь, как твоя ветровка и моё пальто внезапно стали фиолетовыми? В тот же день я нашла в своём пенале вот это.

Она показала три зелёных карандаша.

– Ну и что с того?

– Они все из одного набора. И я ни с кем не менялась. А теперь посмотри, каких цветов тут не хватает?

Алик уставился на карандаши и хмыкнул:

– Я не вижу жёлтого… и, кажется, синего. Голубой карандаш есть, а синего нет.

– Именно! – торжествующе воскликнула Рита и написала ручкой на ладони:

ЖЁЛТЫЙ + СИНИЙ = ЗЕЛЁНЫЙ

– Теперь поехали дальше, – продолжила она. – Твоя куртка была синей, верно? А моё пальто – красным. И в итоге получилось:

СИНИЙ + КРАСНЫЙ = ФИОЛЕТОВЫЙ

Цвета вещей смешались, как краски! Наверное, когда соприкоснулись. А ведь до этого я смешивала твой акрил, те же самые цвета! Жёлтый и синий, красный и синий, жёлтый и красный.

– А что с жёлтым и красным? – спросил Алик.

– Зонтик! – подумав, заявила Рита. – Я думала, тот оранжевый чужой. Но нет! Просто кто-то задел мой жёлтый зонтик своей красной перчаткой. И обе вещи изменили цвет:

КРАСНЫЙ + ЖЁЛТЫЙ = ОРАНЖЕВЫЙ

Кстати, ни зонтик, ни перчатку так и не забрали. Что ты на это скажешь?

– Прямо какая-то математика, – пробормотал Алик.

– Нет, математика – это другая история. А тут рисование! И твой портрет… Ты изобразил своих домашних с густыми бровями, и всё сбылось. Слишком много совпадений, не думаешь?

– Но это просто невозможно!

– А идея с пришельцами, значит, возможна?