Алан Чароит - Ведьма Дивнозёрья

— Ей не нужен жених, ей нужна свобода! — Тайка тоже стукнула кулаком по пню и быстренько, пока хозяин болот не заметил, облизала сбитые костяшки.

— Ты мне тут не перечь! Это все придурь бабья бестолковая. Не дозволяю! Я тут царь или где? — Он разгладил ладонью новехонькую блестящую мантию из рыбьей чешуи.

— Если бы не Марфа, вы бы так до сих пор и сидели в тростниках. А змеи продолжали бы жрать болотников, пока от вашего царства не остались бы рожки да ножки.

— Пфе! Да я бы сам их разделал в два счета. Раз-два — и готово!

— А что ж не разделали?

— Да как-то все недосуг было, — Мокша сунул ей под нос лапу. — Вишь, у меня перепонки менялись. Теперь-то новые выросли, и я всем покажу!

— А зачем тогда меня на помощь звали, если сами могли справиться? — Тайка в сердцах пнула носком резинового сапога мелкий камешек. — Впрочем, это легко исправить. Я могу снова разбудить змей, и мы проверим, кто тут самый умный и сильный.

Малые болотнята в кустах взвизгнули: то ли от страха, то ли предвкушая грядущую забаву. Шутка ли — царь болот сам с супостатами сражаться будет.

Мокша пожевал губу, поскреб когтями бородавчатую грудь и вздохнул:

— Погоди, ведьма. Ты вроде говорила, что Лютогорка там у тебя в Дивнозёрье безобразничает?

— Да. Только это-то тут при чем?

— Стало быть, теперь тебе помощь нужна? — Мокша шикнул на болотнят, и те вмиг притихли.

— Мне Марфа поможет, а от вас мне ничего не надо. Только ее отпустите, — Тайка все еще не понимала, к чему клонит хозяин болот, а тот уже вовсю лыбился, скаля щучьи зубы:

— Как говорится, долг платежом красен. Ты помогла мне, а я — тебе. Эх, забирай Марфу. Служила она мне верой и правдой, пущай теперь тебе послужит. Такова моя царская воля! И кстати, дудочку эта… верни.

И тут до Тайки дошло: царю болот важно было сохранить лицо перед подданными, иначе те уважать не будут. Тут же, небось, не только малые болотнята в тростниках хихикают, под каждым кустом какой-нибудь хмырь болотный притаился и уши греет.

— Благодарю, хозяин волшебства. Вы так великодушны, — она с поклоном протянула ему свирель.

— И тебе спасибочки, — Мокша сцапал свое сокровище и спрятал под мантию. — А еще вот это забери! Нам оно тут без надобности.

Он протянул Тайке уже знакомый мешок, где скреблось-копошилось Лихо. Ну вот… и куда его теперь девать прикажете?

Хозяин болот не без злорадства наблюдал, как вытянулось ее лицо:

— Ну, а теперь скатертью вам дорожка, лентой ровный путь. Идите, идите, я дозволяю.

Уф-ф, отпустил все-таки! И даже чудесная ложка не понадобилась — так и осталась лежать в кармане.

Признаться, Тайка до последнего ждала какого-нибудь подвоха. Марфа, как оказалось, тоже. Но странное дело: никто не преследовал их, не пытался цапнуть за ногу из бочажка, не выпрыгивал из кустов, крича: возвращайтесь, мол, царь передумал…

Так они добрались до самой Жуть-реки. Тайка перепрыгнула на другой берег, а болотница (хотя какая она теперь болотница, вид один) застыла в нерешительности:

— Мокша говорил, каждого, кто сбежать осмелится, преграда испепелит. А вдруг он наказать меня так решил? Сказал, что отпускает, а сам заклятье не снял. Вспыхну щас, как еловое полешко, и даже косточек не останется. Нет уж, лучше я вернусь.

Тайка протянула ей руку:

— Не бойся, прыгай. Мокша, конечно, жаба, но не до такой же степени?

— Ты его совсем не знаешь.

Марфа попятилась, в ее волосах вновь показалась болотная прозелень.

— Эй, а как же свобода, барабаны? Научишься играть, попросим у Шурика, чтобы Ромуальд тебя в свою группу прослушал. Им давно ударник нужен.

— Да пропади они все пропадом!

На глазах у Марфы выступили слезы. А Тайка и сама уже чуть не ревела от злости. Выходит, все было зря? Ей хотелось кричать, топать ногами, настаивать, убеждать. Или просто взять нерешительную болотницу за руку и прыгнуть вместе. Останавливало одно: а вдруг Марфа окажется права? Что если Мокша и правда мерзавец, каких мало? Она же себя потом не простит…

— Жаль, — выдавила Тайка, разжимая кулаки. — Майя очень расстроится…

Она вздохнула, развернулась на пятках и пошла прочь.

— Майя… — эхом повторила болотница.

И, разбежавшись, прыгнула.

Тайка услышала громкое: «А-а-а, шлеп» — и рванула обратно к берегу. Марфа сидела на земле, широко расставив ноги в стороны. В ее распахнутых глазах плескалось что-то близкое к безумию. Она пропускала сквозь пальцы сочные побеги трав, вдыхала запах полевых цветов, тыкала пальцем в подлетевшую пчелу, плакала, смеялась, пробовала на вкус молодые стебельки… ее кожа светлела и разглаживалась, а волосы будто впитывали свет солнца, на глазах обретая новый цвет.

— Марфа, ты что, рыжая? — Тайка захлопала в ладоши.

— Была когда-то.

— Да нет же, посмотри на себя!

Бывшая болотница встала, на негнущихся ногах подошла к берегу и, склонившись, заглянула в Жуть-реку.

— И правда… — Зачерпнув ладонями воду, она долго терла порозовевшие щеки, смывая слезы, которые все никак не унимались. — Теперь я по гроб жизни тебе обязана, ведьма.

— Ой, да брось, — Тайка отмахнулась. — Я просто тебе должок вернула.

Марфа покачала головой, не соглашаясь:

— Это не одно и то же. Ладно, а теперь я хочу увидеть свое старое озеро!

До дома Тайка добралась уже едва волоча ноги. Усталость брала свое, глаза слипались, будто в них песку насыпали. Она терла их и не переставая зевала.

Пушок заметил ее еще от калитки. Спикировал с вишни (ягод на которой стало значительно меньше, чем было до Тайкиного ухода), приземлился на макушку и обнял крыльями.

— Ур-ур-ура! Вернулась!

— Скучали? — Тайка погладила коловершу, и тот перебрался с головы на плечо, чтобы ей было удобнее.

— Не-а… — Пушок с сожалением покосился на вишню.

— А если разрешу и дальше ягоды объедать?

— Тогда скучали, — коловерша потерся усами об ее щеку. — Ты не думай, я не все слопал. Мы с Никифором еще варенья наварили. Без косточек!

— Молодцы, — Тайка улыбнулась. — Вы тут еще похозяйничайте пока, а я пойду посплю. Устала очень.

— Похозяйничать — это мы завсегда, — Пушок затанцевал у нее на плече, перебирая лапами. — Ложись. А я птиц из-под твоего окна гонять буду, а то ишь, расчирикались, глупые! Не видят что ли, что наша ведьма отдыхать желает?..

Он говорил что-то еще, но Тайка уже не слушала. Она не помнила, как скинула сапоги, как бросила мешок и куртку в сенях, как поднималась по лестнице… наверное, потому, что заснула еще до того, как голова коснулась подушки.

Ей приснился чудесный сон: будто бы попала она в Дивье царство и стояла среди деревьев, звенящих на ветру хрустальными листьями. На ветвях покачивались золотые яблоки. Тайка потянулась было за одним и вдруг услышала окрик: