Дарья Эпштейн - Привидение в шкафу

– Но они же ушли! – удивился Саша.

– Да, эти ушли. Максимиллиан неплохой парнишка, смышленый. Да и король ему не очень-то нравится, что бы он там ни говорил. Но он такой один, вот в чем беда. А солдат много, и они вас ищут… Вас, а не колдуна.

Она нахмурилась.

– Почему король считает, что найти вас гораздо важнее? Что вы ему такого сказали?

– Я сказала, что смертная казнь – это варварство! – заявила Юлька.

– Неплохо, но не то.

– Я сказал ему про принцессу. Что она была, – тихо произнес Саша. – И что знаю, где ведьма, которая ее заколдовала.

Кукушка поперхнулась чаем.

Мокрая и немного слякотная после грозы ночь висела над замком. В кустах, где не так давно прятались Саша и Юля, посвистывала какая-то бессонная птица. Пронзительно скрипнула маленькая деревянная дверь и застыла полуоткрытой. Кусочек темноты, несколько более черный и плотный, чем окружающая его ночь, на несколько мгновений замер на пороге и выскользнул наружу. Здесь он постоял, прислушиваясь к птичьему голосу, и вдруг точно так же засвистел в ответ.

Едва он это сделал, кусты затихли. А потом отозвались, чуть более протяжно, чем обычно. Тень поплыла на звук. Она и кусты продолжали пересвистываться. Вот свист пропал, и в то же время кто-то осторожно, но уверенно, схватил тень за плечи и усадил на землю.

– Ох!

– Чшшш!

В кустах стало ужасно тихо. Потом кто-то выдохнул.

– Привет, – прошептал Василий и протянул в темноту сверток.

– Привет, – отозвалась темнота голосом Черного колдуна.

Сверток зашуршал, очень тихо. Запахло беконом.

– Я помог им сбежать, – сказал Василий, – Но не знаю, надолго ли это. Они так одеты, что их сложно не заметить. К тому же это дети, и совсем одни…

Колдун проглотил кусок бутерброда и ответил:

– Не надо недооценивать детей. Мы с тобой здесь прятались целых три дня, помнишь? Отцы наши были в бешенстве.

– Да уж. Ну и досталось нам в два раза больше, чем просто за разбитый витраж.

Темнота довольно хмыкнула на два голоса. Потом Василий посерьезнел.

– Но все-таки. Мы здесь родились. Для нас тут все знакомо, а они… они не отсюда. И даже не знают, в какую попали переделку.

– Что ты слышал? – спросил Колдун.

– Они знают про Марию.

Колдун вздрогнул. Его рука, та, которая не держала бутерброд, дернулась к груди.

– Откуда?

– Этого я не понял. Дверь очень толстая. Кажется, они упали к нам откуда-то с неба. Они там наблюдали, как мы живем.

– Ерунда какая-то. Зачем?

– Кажется, им это просто интересно. Мы для них вроде театра.

Колдун задумчиво жевал, глядя в темноту. Потом его мысли вернулись в настоящее.

– Они знают, где Мария?

Василий хмыкнул.

– Нет. Но они, кажется, знают, что с ней произошло.

Черный колдун отложил бутерброд. Аппетит у него полностью пропал. Он медленно потянулся к шее и вытащил цепочку с медальоном. Колдун зажал его в руке в нерешительности.

– Покажи, – попросил Василий. – Я давно ее не видел.

Колдун кивнул. Его другая рука чуть засветилась. На кончиках пальцев появился слабый огонь. Колдун открыл медальон.

Внутри был портрет молодой девушки в синем платье. Она улыбалась. Ее волосы были заплетены в две толстые косы, а лоб украшала тонкая диадема.

Двое мужчин склонились над медальоном.

– Знаешь, я ведь совсем не помню ее, – сказал Василий. – Ничего не осталось, только какая-то тоска. Если бы ты тогда не нашел дневник, я бы до сих пор не понимал, почему все кажется таким печальным.

Колдун хлопнул его по плечу.

– Мы найдем ее. Обязательно. И все исправим.

– Но сначала найдем детей.

– Точно.

Василий протянул Колдуну рюкзак. От него сильно несло лошадьми.

– Вот, переоденься. Сойдешь за конюха, или за коновала. Там еще парик и бутылка с… ну…

– Самогоном? Это еще зачем?

Василий вздохнул.

– Просто пролей на себя немного. Мало кто обратит внимание на конюха, а если он еще и пьяница, его подчеркнуто не заметят.

Колдун просиял:

– Ты просто гений! Из тебя будет отличный король!

Василий хмыкнул.

– Сам такой. Ладно, давай, переодевайся. И, Ларс, будь осторожен.

Кукушка растолкала детей на рассвете. Расталкивать пришлось долго: не привыкшие к разнице во времени, они смогли заснуть всего несколько часов назад. Пока Юлька и Саша сладко потягивались и уговаривали себя выбраться из горы подушек, Кукушка деловито сновала по хижине, собираясь. На ней была толстая шерстяная туника, шаровары и что-то вроде мокасин. Волосы из облака и двух куцых косичек превратились в тугой пучок на макушке. Теперь изуродованную часть лица совсем ничего не скрывало, и, взглянув на нее при дневном свете, Саша ужаснулся. Как с таким хорошим человеком, как Кукушка, могло случиться что-то настолько плохое?

Он вспомнил девочку, которая пришла в их класс незадолго до конца года. Она ходила в капюшоне, а нижняя часть лица пряталась под тканевой маской. Девочка почти ни с кем не говорила, а когда ее спрашивали на уроке, голос звучал так, как будто она что-то жевала. Сразу после занятий за ней приходила мама, и они уезжали в большой черной машине. За капюшон и маску мальчишки прозвали девочку Ниндзя. Однажды на перемене Петя на спор сорвал с нее капюшон. Девочка тонко завизжала, натянула его обратно и до конца дня пряталась в гардеробе. Она была абсолютно лысой.

Сейчас, глядя на Кукушку, Саша почувствовал укол стыда. Он ведь тоже звал ту девочку Ниндзя и считал это очень смешным…

– Давайте-давайте, не залеживайтесь! – подгоняла их Кукушка. – Вон там за занавеской умывальник, туалет там тоже есть, собираемся!

Юлька обреченно потопала в угол, а Саша выполз из-под пледа, ждать своей очереди.

– Что с тобой случилось? – спросил он почти шепотом.

Кукушка ответила непонимающим взглядом, потом до нее дошло.

– А, это… Просто не повезло. Овец пасти не мешает, и ладно.

Саша понял, что подробностей не будет, и молча кивнул. Он перевел взгляд на стол, где лежали две пары маленьких лаптей и что-то похожее на копну волос.

– Это для вас, – подтвердила Кукушка. – Нельзя же вечно бегать босиком. И еще кое-что, но это когда умоетесь.

Завтракали они быстро. Юлька дожевывала последний кусок, когда в хижину просочился сэр Александр. Он посмотрел на детей, на Кукушку и сообщил:

– Сейчас все тихо, солдаты ушли дальше, в деревни. Можно спускаться.

– Отлично! – просияла Кукушка. – Тогда вот еще что.

Она вытащила из сундука ворох тряпок. Когда ворох разложили на полу, оказалось, что это разномастная детская одежда.

– Вашу придется оставить, – сказала Кукушка. – Уж больно приметная.

Ребята с сожалением оглядели свои любимые пижамки. Но делать нечего – Кукушка, конечно, была права. Юлька решительно схватила лежащее на полу платье и удалилась за занавеску, переодеваться. Только тут Саша заметил неладное.