Дмитрий Луценко - Ужасное наследство

– Да уж, времена не сахар!

– Точно подмечено. В общем, спустя двенадцать лет после пропажи Георгия, маленький Женя лежал в постели и не спал, хотя дело шло к полуночи. Скорее всего, причиной тому была непогода: за окном хлестал дождь, а небо то и дело озаряли вспышки молний, сопровождаемые оглушительными раскатами грома, которых мальчик очень боялся…

Угли пели и потрескивали, завораживая и успокаивая одновременно. Отец открыл заслонку печи, чтобы подкинуть дров, и Женя с интересом смотрел, как внутри шевелятся, словно живые, языки пламени – он обожал это зрелище.

Присев на корточки, Иван засунул в топку одно за другим два полена, почувствовал взгляд и повернулся к железной кровати. Мальчик поспешил закрыть веки, но всё же не успел сделать это достаточно быстро: Женю выдал отсвет огненных бликов, отражавшихся в его глазах.

– Ты почему до сих пор не спишь? – спросил Иван, вставая и подходя к постели сына, но тот лишь робко улыбнулся и пожал плечами.

– Нам с тобой завтра рано вставать, так что ложись на правый бочок, закрывай глаза и баиньки! – мягким голосом сказал Иван. – Погодка для сна, самая что ни на есть подходящая – льёт, как из ведра!

В этот момент за окном всё снова озарилось бледным призрачным светом, и почти тут же раздался страшный грохот, заставивший мальчика вздрогнуть.

– Ничего не бойся, я с тобой! – успокоил его отец, целуя ребёнка в макушку.

Женя послушно повернулся на правый бок, а самый родной и любимый человек заботливо накрыл его одеялом до подбородка.

Неожиданно за окном начал остервенело лаять соседский цепной пёс.

– Тоже, наверное, из-за грозы уснуть не может, – пошутил Иван, но тут послышался настойчивый стук в их собственную дверь. Били кулаком, требовательно и бесцеремонно.

Мужчина бросил взгляд на стену, где тикали часы ходики с гирьками, и нахмурился – стрелки на циферблате показывали без четверти двенадцать.

– Вот кого там нелёгкая на ночь глядя принесла? – проворчал он, выходя из комнаты и прикрывая дверь.

Женя тут же приподнялся на локте и посмотрел вслед отцу: из-за нежданного визита неведомого гостя ему вдруг стало очень тревожно. Кто и зачем мог отправиться к ним в такую пору, невзирая на промозглый ветер и ледяной весенний дождь?

Иван взял со стола подсвечник, освещавший кухню, и подошёл к входной двери.

– Кто там и что вам нужно? – спросил он грубым тоном.

– Я принёс послание для Ивана! От брата! – донеслось снаружи, сквозь барабанную дробь дождя по жестяному козырьку над порогом.

Поколебавшись несколько секунд, Иван всё же открыл дверь. В первый момент ему показалось, что на крыльце никого нет, но затем он различил едва заметную во мраке чёрную высокую фигуру, стоявшую на ступеньках.

На полуночном визитёре был длинный брезентовый плащ. Снизу из-под него торчали повидавшие много дорог сапоги, а глубокий капюшон одеяния отлично скрывал верхнюю половину лица.

– Вы кто такой? – снова спросил Иван, явно не обрадовавшийся загадочному гостю.

– Давненько же мы с тобой не виделись, раз по голосу уже не узнаёшь! – усмехнулся человек в плаще и откинул капюшон, открыв жёсткое и волевое, но всё же улыбающееся лицо.

– Георгий, ты?! Живой?! – воскликнул Иван, у которого от удивления и радостных переживаний перехватило дыхание.

– Я, можешь потрогать, чтоб удостовериться, – ответил старший брат. – В дом пригласишь?

– Да, да, конечно! Проходи! – засуетился Иван, отступая в сторону и делая приглашающий жест рукой. За то недолгое время, что ему понадобилось, чтобы закрыть за гостем дверь и вернуть подсвечник на своё место на кухонный стол, вокруг Георгия образовалась небольшая лужа из стекающей с плаща воды, но сейчас никто не обращал внимания на такие мелочи. Несколько мгновений братья просто смотрели друг на друга. Георгий был на десять лет старше, но из-за глубоких морщин, избороздивших его лицо, и почти полностью седой шевелюры, казалось, что разница между ними ещё больше. Видно за годы разлуки пришлось ему по полной мере хлебнуть невзгод, особенно если учесть, что жизнь Ивана тоже не смог бы назвать сладкой ни один человек в здравом уме.

– Ну, здравствуй, братишка! – со вздохом облегчения, словно у него гора упала с плеч, произнёс Георгий.

– Жорка! Глазам не верю! – прошептал Иван, взяв брата за плечи. Глаза его предательски заслезились, но разве это зазорно в такой радостный момент?

Мужчины крепко обнялись, словно хотели лишний раз убедиться, что происходящее не сон и не мираж.

– Ты где пропадал столько лет?! – спросил Иван.

– Ох! В двух словах всего и не расскажешь, – покачал головой старший брат. – Давай-ка, повесим мой плащ сушиться, и присядем, поговорим.

– Может чаю? Или ты голодный?

– Честно говоря, от чего-нибудь горячего я бы не отказался! До костей продрог на этом ветру!

Ребята жадно ловили каждое слово отца Кати. Вячеслав Николаевич оказался отличным рассказчиком, так что описываемые им события и люди, словно наяву вставали перед глазами.

– Выяснилось, что во время гражданской войны Георгий воевал на Урале за белогвардейцев, и был там далеко не последним человеком. Во всяком случае, когда в девятнадцатом году фронт под ударами большевиков рухнул, и начался хаос, у него на руках находилась, по крайней мере, часть армейской казны, а точнее – добыча с приисков.

– Должен признаться, у меня со школьной программы Урал ассоциируется только с нефтью, углём, запасами цветных и чёрных металлов, – удивлённо произнёс Егор. – Ещё мрамор и малахит, кажется. Совсем, не те вещи, которые можно таскать на себе из-за их ценности!

– Я, конечно, не знаю точный перечень доверенного Георгию имущества, – сказал Вячеслав Николаевич, – но старший брат поведал Ивану, что самой большой ценностью, доставшейся ему, являлась шкатулка с алмазами!

– Ничего себе! – воскликнула Катя. – У нас на Урале есть алмазы?

– Твоё удивление мне понятно, – кивнул её отец, – сейчас у всех на слуху исключительно Якутия: как-никак, там каждый четвертый алмаз в мире добывают! Вот только открыли эти месторождения лишь в пятидесятых годах минувшего века, а в царские времена все российские алмазы были родом исключительно с Урала! И кстати, чтоб вы знали, они более высокого качества, чем якутские!

– Век живи – век учись, как любит приговаривать мой папа, – почесал затылок Егор.

– И он абсолютно прав! Но вернёмся к событиям той ненастной ночи…

Иван сидел за кухонным столом, оперевшись на край локтями, и задумчиво смотрел на брата. Георгий уплетал за обе щеки жареную картошку, цепляя её вилкой прямо со сковородки, вприкуску с ржаным хлебом, и между делом описывал свои злоключения.

– Пермь красные взяли первого июля, Красноуфимск – четвёртого, а спустя всего неделю они начали наступать по трем направлениям одновременно.