Евгения Клепацкая - Кранфуриум. Рассказы. Часть первая

Это была последняя вылазка уходящего лета на полюбившийся чердак. Родители уже позвонили и оповестили, что находятся в дороге и приедут уже через какие-то несчастные два-три часа.

Лестница, чердак, солнечные стрелы, впивающиеся в пыль, и эти маленькие любопытные глазки в тени.

– Расскажи, пожалуйста, о себе! Я же тебя не увижу до лета! – умоляюще глазела на маленький носик Женька.

– Моё имя – Ноум, – сел рядом с девочкой и стал улыбаться чудик, – Задавай свои вопросы. Сегодня я тебе разрешаю. Но, без фанатизма!

– Это как? – удивленно уставилась на пушистый комок девочка.

– Это чтобы не засыпать меня лишними, – засмеялся Ноум.

– Кто ты такой? Я не ничего похожего не нашла даже в книгах по зоологии в библиотеке дедушки, – загорелись глаза девочки, в коротких шортах и футболке с крохотной дырочкой на боку, которую она заполучила, неудачно спрыгнув с дерева во дворе школы «десятки».

– Я – кранфур. Точнее, мы – кранфуры. – Пушистый друг немного замялся. – Те люди, которые нас когда-то видели, назвали чердачными или чудиками, а еще я долго смеялся, когда меня обозвали чудищем и даже монстром. У нас есть своя страна – Кранфуриум. Чердаки – это лишь место, через которое мы можем попасть в Мир Людей. Так сказать, портал между мирами, как в фантастических книжках.

Смешок Ноума забавно и немного зловеще раздался по чердаку и утонул в щелях крыши.

– Вас много?! Вы все живете на чердаках или там, у себя в своём мире? А если дом сносят? А куда вы потом деваетесь? А откуда вы появляетесь? – задыхаясь от нетерпения выпалила девочка.

– Ого, сколько сразу вопросов, – его глазки блестели, и, он смешно их щурил, – Как я уже сказал, у нас есть свой мир, о котором, как ты понимаешь, никто не должен и не может знать. Я – почти единственный, кто появился в вашем, человеческом мире и остался здесь. Меня выгнали из дома. Остальные тоже могут тут появляться, но предпочитают оставаться в Кранфуриуме, потому что в Мире Людей им делать больше нечего.

Ноум поведал своей зеленоглазой собеседнице историю о том, как нарушил правила своей страны и был изгнан за этот страшный проступок.

Когда-то, много-много лет назад Ноум в очередной раз решил прогуляться по улицам города Мира Людей. По своей неосторожности он повстречался с маленькой девочкой и не смог забыть про неё. Так, он стал часто наведываться в гости к ней и её брату. Ноум попал в семью кареглазого мальчишки, который стал ему лучшим другом. Пушистик помогал ему с учёбой, с младшими братьями и сёстрами.

А потом была война. Длинная, холодная и голодная. Та, которая меняет людей и навсегда выселяет из них детство.

Пушистый друг находил пропитание для мальчика, который остался один со своей младшей сестрёнкой после смерти всех близких. Они очень много разговаривали и, Ноум всегда удивлялся, насколько быстро весёлый, умный Лис, как его назвала малышка Стася, стал взрослым и мрачным. Его красивые воздушные мечты о дальних плаваниях и морском ветре разбились об ожидание очередного куска хлеба для себя и сестры.

В один из этих мрачных дней, когда он уже понял, что война идёт к концу, Ноум больше не смог разговаривать с Лисом и попрощался со Стасей.

Грустное чувство незавершенности после этого горького знакомства не оставляло Ноума по возвращении домой. Он много думал, чем он мог тогда помочь этим детям, но так и не нашёл ответа.

Кранфур рассказал своим близким друзьям о путешествии в Мир Людей. Но, один из друзей решил, что он обязан оповестить об этом проступке Старейшин. Так новость о знакомстве с людьми Ноума дошла до главных кранфуров. С того дня Ноум больше не мог жить среди своих. И он был навсегда отправлен в Мир Людей, где поселился у повзрослевшей девочки Стаси.

После того, как Женя выслушала весь рассказ, она поняла, что ей ещё меньше хочется оставлять этого одинокого чудика тут, среди пыли, грязи и голубей. Грусть накатывала невероятной лавиной и заставляла глаза покрываться пеленой слёз.

– Глупышка, я тут уже не первый десяток лет живу. – Мягко произнёс Ноум. – Это мой путь, а значит, нечего меня жалеть. Да и… жалость не то чувство, которое я хотел бы принимать от друга.

– Друга? – вытирая мокрые глаза посмотрела на Ноума девочка и улыбнулась.

– Да. Женёк, друга! – мягко улыбнулся он и погладил холодную руку девочки.

Приезд родителей всегда сопровождался слезами. Уезжать из города тополей домой, в школу, к одноклассникам не хотелось. Единственные друзья – Ленка да Ромашка всегда бы поняли, если бы Женя решила остаться у бабушки в городе с любимым чердаком.

– Ты не бойся, я буду тут, когда ты приедешь! – мягко и нежно произнёс кранфур.

– Но я хочу болтать с тобой постоянно, Ноум! Ты столько интересных вещей рассказываешь, – лепетала Женька.

На глазах девочки снова навернулись слёзы. Друг, который появился в этом городе и разговаривал с ней, должен был остаться на этом самом чердаке до следующих каникул.

– Я привыкла к тебе… – прошептали сухие губы.

– Ну, ну, ну! У нас тут слишком много пыли, не надо грязь разводить своими слезами! Я буду приходить к тебе там, дома, идет?

– Это неправда! Ты всё врёшь! Как ты будешь это делать за сотни километров от своего чердака? – Женя почти выкрикивала свои обвинения в сторону пушистого друга.

– Верить или нет – это твой выбор. Я лишь озвучил то, что могу сделать. И, Дружок, не забывай, что у меня есть немного «волшебных» штук. Кстати, вот от конфеты у тебя в кармане я не откажусь! – Ноум засмеялся.

– Откуда ты… – округлила глаза Женька.

– Время вопросов закончилось, – расхохотался чудик и добавил – фантик там у тебя торчит. Иногда всё бывает очень просто.

Женя поделилась с другом лежащими в карманах сладостями и засобиралась во двор, где оставалось провести совсем немного времени.

– Я приду к тебе, Дружок! – прошептал кранфур.

Девочка в последний раз окинула взглядом пыльный чердак, покинутые выросшими птенцами голубей гнезда и своего пушистого друга.

– До встречи! – скрывая капающие слезинки, спустилась по деревянной скрипучей лестнице Женя.

Дорога домой, как всегда, была мучительной и долгой. Красная машина глотала пыль впереди идущих автомобилей. От жары к горлу подступала тошнота, отчего девочка почти вылезала в окно и глотала облака поднимающейся грязи. Ехали туда, где быть не хотелось совсем.

"Ты же обещал мне, приходить! Нельзя обещать и не выполнять этого!" – выводила деревья на уроке рисования Женя и мысленно кричала на своего друга.

Последняя парта, унылая, дождливая погода за стеклом больших окон кабинета. Тема урока "Как я провел лето" вводила в щемящую тоску. Хотелось тепла, запаха старого чердака и маленьких ручек, которыми Ноум трогал, когда пытался встать на свои маленькие косолапые ножки или хотел показать что-то, что не мог объяснить.