Хью Лофтинг - Путешествия Доктора Дулитла

— Ты действительно считаешь, — спросил я, когда мы присели на песке, — что он никогда больше не вернется в Падлби?

— Не знаю, — ответила она. — В какой-то момент я была уверена, что мысли о любимцах, оставленных дома, вскоре заставят его вернуться. Но с тех пор, как в августе прошлого года Миранда сообщила ему, что там все в порядке, этой надежды как не бывало. Много месяцев я ломаю голову, как заставить его снова вернуться мыслями к естественной истории. Нужно придумать что-то достаточно серьезное, чтобы он по-настоящему взволновался, — тогда мы могли бы добиться успеха. Но как это сделать, — она с отвращением передернула плечами, — когда все, о чем он думает, — это как вымостить улицы и научить индейских детей, что дважды два — это четыре.

Был изумительный попсипетльский день, солнечный и жаркий. Я вяло поглядывал на море, думая о своих родителях. Интересно, обеспокоены ли они моим длительным отсутствием. Рядом со мной старая Полинезия продолжала свое глухое монотонное ворчанье, и ее слова постепенно сливались с мягким плеском волн о берег. Возможно, меня убаюкали ровный звук ее голоса и мягкий благоуханный воздух. Я не знаю. Как бы то ни было, мне вскоре приснилось, что остров снова сдвинулся с места — не плавно, как раньше, а внезапно, резко, как будто какая-то неимоверная сила приподняла его с подводного ложа и снова опустила.

Как долго я спал, я не знаю. Меня разбудило мягкое поклевыванье в нос.

— Томми! Томми! — это был голос Полинезии. — Вставай! Господи, что за парень — пережить во сне землетрясение и даже не заметить этого! Томми, послушай: вот наш шанс. Проснись, ради всего святого!

— В чем дело? — откликнулся я и сел, позевывая.

— Ш-ш! Смотри! — прошептала Полинезия, указывая на море.

Все еще находясь в полусне, я смотрел перед собой затуманенным взором. На отмели, не более чем в тридцати ярдах от берега, я увидел гигантскую бледно-розовую раковину. Она была куполообразной формы и поднималась изящным переливчатым изгибом на огромную высоту, а у ее основания мягко пенился белыми брызгами прилив. Это было как в фантастическом сне.

— Что это за чудо? — воскликнул я.

— Ты видишь перед собой животное, — прошептала Полинезия, — которое моряки испокон веков называют морским змеем. Я сама не раз видела его с палубы корабля, на большом расстоянии, когда оно высовывалось из воды и снова исчезало в ней. Но теперь, когда я вижу его вблизи и в состоянии покоя, я начинаю сильно подозревать, что знаменитый морской змей — не что иное как большая прозрачная морская улитка, о которой рассказывал нам наш фиджит. Пусть я буду черной вороной, если это не единственный экземпляр в целом свете. Томми, нам повезло. Надо притащить сюда Доктора, чтобы он взглянул на эту красотку прежде, чем она вернется в Глубокую Дыру. Если нам это удастся, поверь мне, мы, может быть, еще покинем этот благословенный остров. Оставайся здесь и следи за ней, пока я слетаю за Доктором. Не двигайся и не разговаривай — даже не дыши слишком громко: она может испугаться — эти улитки ужасно пугливы. Просто наблюдай за ней, а я вернусь мигом.

Она крадучись проползла по песку, пока не очутилась под прикрытием кустов, затем взмыла вверх и полетела по направлению к городу. А я остался один на берегу, зачарованно наблюдая за тем, как это невероятное существо качается в водах отмели.

Оно почти не двигалось. Время от времени оно высовывало голову из воды, показывая необычайно длинную шею и рожки. Временами существо пыталось подобраться — как делает улитка, когда собирается двинуться с места, — и почти тут же опускалось назад, как будто у него что-то болит, но его нижняя часть, которая находилась под водой, была скрыта от моих глаз.

Я все еще был поглощен разглядыванием огромного животного, когда Полинезия вернулась вместе с Доктором. Они приблизились так тихо и незаметно, что я не видел и не слышал их, пока они не распластались на песке рядом со мной.

Один лишь взгляд, брошенный на улитку, полностью преобразил Доктора. Его глаза сверкали от восторга. Я не видел его таким взволнованным и счастливым с тех пор, как мы поймали жука Джабизри, когда впервые высадились на острове.

— Это она! — прошептал он, — Гигантская прозрачная морская улитка собственной персоной — в этом нет ни малейшего сомнения. Полинезия, полетай вдоль берега и поищи для меня дельфинов. Может быть, они смогут рассказать нам, что делает здесь улитка. Это очень странно, что она находится в такой мелкой воде. А ты, Стаббинс, доберись до залива и приведи мне небольшое каноэ. Но будь осторожен, огибая бухту. Если улитка испугается и уплывет на глубину, мы ее, возможно, никогда больше не увидим.

— И не говори никому из индейцев, — добавила Полинезия шепотом, когда я двинулся с места, чтобы идти. — Мы должны держать это дело в тайне, иначе здесь через пять минут соберется толпа зевак.

Добравшись до залива, я выбрал среди лежавших на берегу каноэ одно, небольшое и легкое, и, никому не говоря, зачем оно мне понадобилось, сел в него и начал грести вдоль берега на юг.

Я смертельно боялся, что улитка исчезнет прежде, чем я вернусь. Можете себе представить мой восторг, когда, обогнув скалистый мыс и увидев перед собой бухту, я обнаружил, что она все еще там.

Я увидел, что Полинезия выполнила поручение и, опередив меня, вернулась с парой дельфинов. Они уже тихонько переговаривались с Джоном Дулитлом. Я вытащил каноэ на берег и подошел послушать, о чем они говорят.

— Хотел бы я знать, — говорил Доктор, — как сюда попала улитка. Я полагал, что она обычно живет в Глубокой Дыре и выплывает на поверхность только вдали от берега.

— Разве вы не знаете? Неужели вы не слышали? — отвечали дельфины. — Потопив остров, вы заткнули Глубокую Дыру. Да-да, вы опустили его прямо на отверстие Дыры, как бы прикрыли ее крышкой. Рыбы, находившиеся внутри, все это время пытаются выбраться оттуда. Большой улитке пришлось хуже всех: остров прищемил ей хвост в тот самый момент, когда она отправлялась на обычную вечернюю прогулку. Шесть месяцев она маялась там, пытаясь освободиться. Наконец, ей пришлось с одного края приподнять весь остров, чтобы вытащить хвост. Вы, наверно, почувствовали что-то вроде землетрясения с час назад?

— Да, — сказал Доктор, — от него обвалилась часть театра, который я строю.

— Это как раз была улитка, приподнимавшая остров, чтобы выбраться из Дыры, — сказали они. — Все остальные рыбы ухватились за эту возможность и уплыли, когда она приподняла крышку. Им повезло, что она такая большая и сильная. Но это гигантское напряжение сказалось на ней: она растянула мышцу на хвосте и эта мышца начала распухать. Ей нужно было какое-нибудь тихое место, чтобы отдохнуть, и увидев эту мягкую песчаную косу, она забралась сюда.