Виктор Сидоров - Тайна Белого камня (ранняя редакция)

— Айда, ребята! — дрожащим голосом произнес он. — Скорей туда! — он указал вправо на сплошную стену бора.

Кинув лопату и котелок, подхватив Мишу под руки, они устремились в лес. Этот бросок сделан был словно во сне. Тяжело ли было Леве и Васе тащить ящик и друга, больно ли было Мише, долго ли они шли, — никто так и не запомнил.

Ребята сделали привал, когда скрылось солнце, В бору стало темно, прохладно. Чувство страха постепенно отпустило их. Мальчики сидели, полузакрыв глаза, обессиленные, молчаливые.

Взошла луна. Она медленно поплыла в одиноком ватном облачке, как парусник в бескрайнем темно-синем океане. Давила, угнетала тишина. Шли томительные часы, никто не сомкнул глаз.

— Скорей бы солнце, — прошептал Лева.

Вася тихонько вздохнул. Если бы солнце! С какой радостью они снова двинулись бы в путь, ушли подальше от этих мест, от страшного дяди Феди…

Утром Вася смастерил из березовых палок костыли. Боль в ноге за ночь у Миши приутихла, но идти без костылей он не мог. Двигались медленно, подравниваясь под Мишин шаг.

Ребята заметно ослабли, сказывалось отсутствие пищи, постоянные лишения и нервное напряжение. Если раньше они несли на плечах поклажу легко, то теперь Вася то и дело останавливался, чтобы поправить ремни рюкзака, в котором лежал партизанский ящик. Побеспокоиться о пище не было времени. Они почти не разговаривали: боялись привлечь к себе внимание. Любой треск, легкий шум, поднятый птицей или зверьком, неосторожный шаг — все заставляло их вздрагивать.

Ручей, по которому шли путешественники, петлял между деревьями, уводил ребят все дальше и дальше в бор. Вот он круто повернул влево, чтобы обежать попавшуюся на пути гривку, затем заструился по неширокой лощине. Здесь встретился с другим ручейком. Встретившись — обрадовались: вместе-то бежать веселее!

— Ручей обязательно в реку вольется! — произнес Вася. — До нее теперь, видно, недалеко.

У Миши снова разболелась нога. Но и его, и спутников подбадривала мысль, что скоро они будут у реки, а через несколько часов — дома.

— Ну, кажется, мы удачно выпутались, капитан, — произнес Лева. — Сейчас нам сам черт не брат. Вася кивнул головой.

— Далеко ушли.

— И главное — партизанскую тайну несем. Смелый ты, Василь…

— Брось, — ответил Вася, но чувствовалось: похвала друга ему приятна.

— Наверное в ящике что-то важное лежит, если дядя Федя хотел его спрятать, а потом ножом пырнул лесничего…

И снова лица ребят потускнели. Чем кончилась борьба? Жив ли лесничий?

Миша не принимал участие в разговоре. Он всю волю, все внимание направил на то, чтобы не застонать и не отстать от друзей. Однако в конце концов не выдержал.

— Давайте немного отдохнем…

Вася отыскал укромный уголок между густо растущими деревьями, снял рюкзак и расправил плечи. Миша лег.

— Сходим, Лев, может, ягод где найдем. Есть хочется.

Лева и Вася перебрались через ручей и пошли по небольшой полянке. Но не прошли и десяти шагов, остановились: за деревьями мелькнула чья-то тень, послышался хруст веток. У Левы сразу стало горячо во рту, кровь забарабанила в висках.

— Бежим!

Ребята попятились. На полянку выскочил дядя Федя. Он торопливо оглянулся, увидел ребят. Его настороженное, злое лицо словно окаменело, потом медленно расплылось в широкую улыбку.

— Кого я вижу! — радостно воскликнул он и, сильно хромая, заспешил к ребятам. — Вот так встреча! — Он горячо обнял онемевших от страха Леву и Васю.

— Не ожидали? Ха-ха-ха! Испугались? Думали, разбойник?

Ребята не только не могли ответить — не в силах были шевельнуться. Они смотрели на покрытое ссадинами лицо дяди Феди, на разбитые губы.

Дядя Федя на секунду умолк, внимательно глянул на серые лица мальчиков.

— О, да вы действительно испугались. Успокойтесь, сейчас сядем в моторку и — домой. Ах, пострелята! Вы знаете, что родители ваши уж и искать вас перестали. Решили, что утонули. А я вот молчком отправился на поиски, — дядя Федя лукаво подмигнул. — Мне-то ваша тайна была немножко известна.

Ребята продолжали молчать, словно у них отнялись языки. По лицу дяди Феди пробежала тень беспокойства, глаза, как иголки, кольнули ребят.

— Загорели, повзрослели, похудели — настоящие путешественники. Измотались, поди?

Оцепенение прошло. Вася переступил с ноги на ногу, жалко улыбнулся:

— Измотались…

— Наконец-то, хоть один заговорил, — обрадовался дядя Федя. — А ты что, Лев, царь зверей, молчишь? Лева вздохнул.

— А где же третий? Где Михаил Топтыгин? Ведите меня к нему. Хочу обнять этого толстяка.

На ребят снова нашло оцепенение. «Вот и все, — мелькнула мысль у Васи, — Сейчас заберет документы». А дядя Федя подталкивал ребят, словно помогал им двигаться.

— Ну, идемте, идемте.

Лева и Вася, окончательно потеряв волю, медленно поплелись к своему биваку. Они перешли ручей, вошли в заросли, где расположились на отдых. Но что такое? Миши здесь не было, не было и рюкзака, в котором лежал ящичек с документами. На полянке валялась лишь Левина куртка. У Васи радостно блеснули глаза. Зато дядя Федя сразу помрачнел и лихорадочно оглядывался вокруг.

— Где же он? Где Топтыгин?

— Мы вдвоем, — произнес Вася.

— Вдвоем?!

— Ага. Михаил не захотел с нами.

— Не захотел?

— Да, — вступил в разговор Лева. — Когда вы не дали моторку, он отказался.

Дядя Федя уставил прищуренные глаза на Леву.

— Вон как! А где вы научились так нескладно врать? — спросил он, и в голосе его ребята не почувствовали прежнего добродушия. — С чего бы это Мишкина мать рыдала, если он не поехал с вами? А?

Ребята потупили головы.

— Вот так-то, удовлетворенно сказал дядя Федя. И потом резким, жестким голосом добавил. — А теперь отвечайте: где ваш дружок и где ящик, который вы взяли у Белого камня?

Этот прямой вопрос хлестнул, как бич. Что делать? Он все знает! Но ведь не говорить же о том, что они взяли ящик, а Миша с ним куда-то исчез. И ребята молчали.

— Слышь, вы, сопляки! — тихо, но жестко начал дядя Федя. — Если вы мне сейчас не отдадите ящик, я вас… — у него заходили на скулах желваки, злобой загорелись глаза. — И не смейте врать и прикидываться дурачками. Ну, говори ты, щенок! — перевел он немигающие глаза на Леву. Тот сжался.

— Мы не брали…

От удара Лева охнул и упал. Вася с ужасом смотрел на бандита.

— Может, ты скажешь?

Теперь холодные змеиные глаза дяди Феди впились в Васю.

— Мы не нашли ничего. Там уже было выкопано… Неожиданный быстрый рывок вперед, и Васина щека покрылась багрянцем.

— Выкладывай все начистоту, — рявкнул дядя Федя, — не то душу выбью!

Ни Васе, ни Леве даже не приходила мысль сказать правду. Однако страх перед жестокостью дяди Феди заставлял что-то придумывать. Как-нибудь разжалобить его, что ли… Или обмануть, чтобы потом убежать, скрыться от него подальше.