Павел Шуф - Тайна Лысой горы

Почему возможно такое? Почему?.. Вот что волновало нас больше всего…

— Можно?

Мы замерли.

В дверях стоял запыхавшийся Фархад. На нем был прекрасно выглаженный галстук.

— Садись, Фархад, — разрешила учительница. — Только долго ходил.

— Я искал, где галстук лежит, — лепетал Фархад.

Если бы не прозвенел звонок, Тамара Петровна, наверняка, пригласила бы в класс директора — шум поднялся невероятный. Легко сказать: у всех галстук — плюс галстук в макулатуре. В чем же дело? Кроссворд да и только!

Стелла закричала, перекрывая общий гул:

— Останемся после уроков. Проведем экстренный. Никому не расходиться. Правда от нас не уйдет…

… — Случай ужасный, — сказала Стелла, открывая сбор. — Но еще ужаснее, что только сегодня мы наглядно увидели, как некоторые наши товарищи относятся к галстуку. А ведь это очень серьезно. Это ведь… как… эстафетная палочка от поколений борцов и тружеников… И вообще…

Стелла волновалась, щеки ее раскраснелись.

— Ведь стыдно как, ребята! Мы торжественное обещание давали…

— Можно мне, Стелла? — поднялся я.

Хван кивнула и села на место, уступая боевые позиции.

— Предлагаю! — тяжело сказал я и умолк, как бы решив еще раз продумать то, что собираюсь сейчас сказать. И когда решение окрепло во мне, стало огромным и неудержимым, я сказал:

— Предлагаю исключать из пионеров каждого, кто без уважения относится к галстуку.

В классе воцарилась тишина — та самая, которой весь урок напрасно добивалась Тамара Петровна. А я продолжил:

— Кто-то из троих обманул нас. Но кто?

— Что ты имеешь в виду, Балтабаев? — тихо спросила Стелла.

— Могу объяснить, — кивнул я. — Кто-то из них успел взять взаймы галстук вместо того, которого и не было.

— У кого взял взаймы?

— Пожалуйста… У Зульфии братишка во вторую смену учится — могла взять галстук у него.

— Да ты что? — вскочила Зульфия. — Пойдем домой, спросишь у него.

— Погоди кипятиться… Может, и не ты. У Арика тоже есть братишка. Он ведь в пятом учится — так, что ли Арик?

— Так! — торжествующе сказал Арик. — Но зато пятиклассники, как и мы, учатся в первую смену!

— Верно, в первую, — согласился я и перевел взгляд на Фархада:

— А что у тебя?

— Сестра у меня, — пискнул Фархад,

— Лазокат, что ли?

— Она.

— Забавно! — покачал я головой. — Она же десятиклассница!

И вдруг Фархада будто подменили. Он поднял голову, расправил плечи — его словно мигом надули уверенностью и силой — так наполняют воздухом пустой баллон,

— Верно… десятиклассница… — сказал он, завороженно прислушиваясь к собственным словам и, вдруг угадав в них спасительный смысл, сказал с напором:

— Все правильно — десятиклассница! И уже давно не пионерка! И значит я не мог взять у нее галстук. Верно ведь?

— Ах, ты еще и в наступление пошел? — закипел я. — Помалкивал бы лучше.

Я поглядел на Юрку Воронова — чего, дескать, молчишь? Из-за твоей находки сыр-бор разгорелся. Юрка нехотя поднялся.

— История загадочная получается, — сказал он. — Есть галстук, но нет хозяина — все отказываются. Не знаю, что и подумать… Может, и случайность… — он развел руками и сел.

— Кончай собрание! — загромыхал Кулак. — Все ясно: слушали — постановили!..

Мы с Юркой шли домой подавленные и усталые. Юрка первым нарушил молчание:

— Мистика какая-то. Кота нет, а улыбка его осталась — как в сказке про Алису, помнишь? Чей же все-таки галстук?

Так размышляя, мы дошли до магазина. Я вспомнил, что у меня кончились краски, а Юрке нужны были тетради. Продавщица Хасият-апа, скучая, сидела на табуретке и читала журнал, а завидя нас, спросила приветливо:

— Тоже в Ташкент на слет отличников посылают? Поздравляю!

— А почему вы так решили, Хасият-апа?

— Был у меня сегодня один такой. Прибежал как на пожар и торопит: давайте скорей новенький галстук, Хасият-апа! Я удивилась — куда человек спешит? А Фархад мне и объяснил: его на слет отличников выбрали делегатом, вот он и решил галстук обновить, чтобы смотреться молодцом… Может, и вам галстук?

— Нет, Хасият-апа… мы просто так зашли… — заикаясь, сказал я…

Так мы узнали тайну, которую Фархад пытался скрыть от всех.

Утром я зашел за Стеллой.

— Опять что-нибудь? — встревожилась она. Я невесело усмехнулся:

— У тебя, похоже, аллергия на меня: если пришел — значит плохую весть принес. Так, что ли?

— Знаешь, после вчерашнего сбора… — начала было она, но я спешно перебил ее, продолжив:

— … который будет завершен лишь сегодня!

— Да ты что?! — воскликнула она. — Нас эдак и учителя засмеют, скажут — ну и шестиклассники, сутками заседают, как бюрократы: в прениях до обморока выступают, протоколы пишут.

— Не пишем мы протоколов, — угрюмо сказал я. — А вот что ты ответишь на такую новость: галстук, в котором вчера пришел Фархад, он купил в магазине!

— Это проверено? — встрепенулась Стелла.

— Абсолютно! Хасият-апа подтвердила. Он нас всех обманул.

— Значит, все-таки это он сдал галстук с макулатурой?

— Гляди, что я несу, — сказал я. С этими словами я развернул лист, на котором дома написал объявление:

Стелла читала долго, я думаю, раз десять успела прочитать, прежде чем нашла, что сказать.

— Даешь ты жару! — возмутилась она. — Разве так можно? Еще и суда не было, а ты уже и приговор объявил. Полагаешь, надо его исключить?

— Не я — справедливость так полагает. И Торжественное обещание тоже…

— Наверное, ты прав, — вздохнула она. — Такое трудно простить. Но все равно… Может, недоразумение?..

— Прощать вообще не трудно! — отрезал я. — Но прощать такое — нельзя!

Когда я вывешивал в классе объявление, ребята окружили меня и засыпали вопросами:

— Неужели за вчерашнее?

— Он ведь принес галстук… Не сурово ли?

Я молчал.

Наконец прозвучал последний звонок и Стелла привела старшую пионервожатую Розу Хегай, которая не могла поверить, что мы собрались по такому решительному поводу, и поверила, лишь увидев объявление. Когда все уселись, Стелла, волнуясь, сказала:

— Экстренный сбор отряда, посвященный вот этому вопросу, — тут Стелла кивнула на плакатик, — объявляю открытым. Вчера мы долго говорили об отношении

отдельных пионеров к красному галстуку…

— О безобразном отношении! — уточнил я.

Роза укоризненно посмотрела на меня — помолчи, мол, будет еще и тебе слово.

— Поэтому, — продолжала Стелла, — говорить долго не придется. Фархад Камилов обманул нас, — сказал, что оставил галстук дома, а сам пошел и купил в магазине.