Лента Ососкова - Лесь с Ильинки-улицы

- Ой, ты куришь? — удивилась Василиска.

- Бросаю, — Лесю стало как-то даже стыдно. — Уже в третий раз… Нет, в четвертый, — на душе стало ещё хуже. Что за безволие и бесхарактерность, как говорит папа?! Неужели так сложно расстаться с дурацкой привычкой?! — Ты, Вась, лучше даже не пробуй, гадость это одна, а бросать сложно…

- Понятно… А у нас дома никто не курит.

- Везёт… Хотя, наверное, папа уже окончательно завязал с сигаретами, так что у меня тоже.

- Слушай… — Василиска поёрзала, — а почему ты ночевать остался?

- Потому что дождь.

- Ну, а дома?

- А я дома не ночую, — мрачно отозвался Лесь. Не любил он такие разговоры!.. Но попросить замолчать Василиску ему не хотелось, пусть говорит и спрашивает, что хочет. Василиска же!

- Почему?

- Мамы же нет…

- Не понимаю, — нахмурилась девочка. — И что, что её дома нет?

Лесь вздохнул, подумал… и вдруг принялся рассказывать. Обо всём — и о майских, и о нынешних событиях. О встрече в ГУМе, о Максиме, Центре и о Тошиной даче… Рассказ затянулся надолго, но Василиска слушала очень внимательно и почти не перебивала глупыми вопросами, которых Лесь уже ждал. Только спросила под конец:

- И что ты теперь будешь делать?

- То же, что и неделю до этого — не попадаться им.

- Нет, я имею в виду… Ты говоришь, скоро мама вернётся — а если они к ней заявятся?

- Не, быть такого не может! — слишком поспешно и испуганно возразил Лесь, потому что Василиска озвучила его собственные сомнения. — Ну… они бы так раньше поступили, наверное, зачем тогда просто гонялись?.. — и он окончательно сник.

- А может, спросить у них?

Лесь поглядел на Василиску, будто она с луны свалилась, и на всякий случай потянулся к рюкзаку.

- Ты… в смысле?

- Ну, про Центр ты узнал, когда расспросил того дядьку из ГУМа. Так почему бы… не повторить? — Василиска нахмурилась и кивнула на рюкзак: — Пистолет-то есть. Если что — ты их сразу и…

- Не, "сразу и" не пойдёт, — помотал головой Лесь, которому от одной мысли об этом становилось не по себе. Он даже там, в Центре, не нашёл в себе силы второй раз выстрелить в человека, выстрелил в стекло…

- Ну, я имею в виду — ты же не безоружный будешь!

Лесь подтянул к себе рюкзак, поставил на колени, обнял и крепко задумался. Он и сам иногда подумывал насчёт того, чтобы наконец-то перестать бегать от малейшей, даже призрачной опасности… Ну, потому что фигово это как-то, всё время бегать и бояться. Бояться Лесь устал уже давно, ещё до поездки к Тоше на даче, но так и не предумал, что же делать вместо того, чтобы бегать.

И вот… может, Василёк права? Может, хватит бегать, а надо бы встретить их лицом к лицу? И спросить, прямо. А там — как уж получится. "Как Бог рассудит", — так, наверное, сказал бы кто-нибудь из храмовых священников. Отец Матфий или отец-настоятель… Про третьего священника, тихого и неуловимого отца Романа, Лесь знал немного и, в общем-то, только по алтарным байкам Рюрика.

Мысли опять трусливо попытались сменить направление и уйти в сторону храмовых баек, но Лесь это дело пресёк и снова задумался о предложении Василиски. Но уже с другой, практической стороны: "хвоста" уже который день Лесь за собой не замечал — да и не вылезал уже три дня из храма. И как тогда, спрашивается, встретиться с этими товарищами из Центра? Как им сообщить о желании встретиться? Через Максима, что ли?.. Леся передёрнуло: упаси Боже снова связываться с этим… этим… короче, с ним.

Нет уж, лучше изыскать другой способ, такой, чтобы Лесь успел подготовиться к встречи и в случае чего быстро и легко исчезнуть.

Лучше всего для этого подошло бы какое-нибудь место, где много народу. Тогда в толпе затеряться — пара пустяков. Но разговаривать, опять же, надо будет с глазу на глаз с кем-то одним. И в укромном уголке, где никто не помешает припереть "плохого дядю" к стенке и погрозить пистолетом.

- Эй, так ты будешь… встречаться с ними? — прервала размышления Василиска, которой было слишком сложно долго сидеть молча, когда мысли все были о таком замечательном приключении.

- А? А, да… буду, наверное. Только вот как им сообщить и где встретиться… Чтобы и в толпе, если что, и в укромной каком месте, если всё будет хорошо…

- Ну, толпа будет послезавтра. Ого-го какая толпа! — тут же предложила Василиска. — Здесь, везде. На Ильинке и на Красной площади. Праздник же… А укромное место… храм?

- Да уж, здесь укромных углов много, — фыркнул Лесь, которые в первые дни в "захрамовых" помещениях умудрялся даже заблудиться.

- Ну вот, проблема решена! — тут же возликовала Василиска, но Лесь её одёрнул:

- Подожди, ещё надо их как-то сюда заманить… Хотя я знаю, как! — вдруг осенило его. — Они же по телефону моё местоположение легко вычислят! Надо просто включить телефон, позвонить маме… Ну и ждать потом. Где-нибудь… до куда можно будет в праздник на машине проехать?

- Ильинку перекрывают у Рыбного переулка, — подтвердила Василиска.

- Василёк, ты чудо! Не, ты гений. Во, точно: гений! Тогда у Биржевой площади напротив Рыбного и буду их ждать.

Итак, решение принято, и на душе от этого стало совсем-совсем легко, как ещё с конца мая не было. В кои-то веки не было необходимости прятаться, бежать и бояться. Лесь даже подумал на секундочку — а не включить ли телефон прямо сейчас? Но быстро передумал. Нет, надо дождаться праздника. А пока…

- А расскажи ещё что-нибудь… об этом Центре, — предложила Василиска.

- Страшилки на ночь рассказывать будем? — Лесь даже забыл обидеться. — Да чего рассказывать особо… всё одно и то же. Разве что… — он наконец поймал за хвост мысль, которая его терзала уже пару недель, и начал аккуратно её за этот хвост тянуть к себе, чтобы подтащить поближе и разглядеть всю целиком.

- Что?

- Понимаешь, такое ощущение, что в мае и сейчас… Ну, будто два разных Центра. Виктор из ГУМа, Максим — это одно. А вычисление симки Василия, объявление пропавшим без вести… как будто это уже совсем другая организация. Другие методы. Вот к дяде Вите, там, у Тоши на даче, тоже прямо заявились, не скрываясь особо. Силой, прямо… ну, то есть, и хитростью тоже, но без особых подручных средств. А потом… Как в шпионском романе. Странно это как-то.

- Ну вот и спросишь!

- Ага, остаётся надеяться, что они мне ответят правду… — Лесь сунул руку в рюкзак и погладил кончиками пальцев холодную рукоять. Как только он разберётся со всеми этими ювенальщиками — первым делом позвонит папе и… и поздравит с Днём ВДВ. С папиным праздником, первым из двух — второй папа отмечал двадцатого декабря. И плевать на то, что обещал маме: никаких звонков, ничего не говорить! — плевать с высокой колокольни… ну или хотя бы с крыши храма, куда они с Рюриком однажды вылезали. Не поздравить будет неправильно, а бояться уже не надо.