Майкл Коуни - Кот по имени Сабрина

— Я только хотел сказать, что мы не должны убивать кота.

Так долго сохранять спокойствие Аттила был не в силах.

— Плевать я хотел на то, что ты хотел сказать, предатель! Клянусь Великим Рубщиком, ты ответишь за это! Дэрр, выполняй!

— А… а что выполнять, Аттила?

— Кот! Кот, кретин!

Дэрр обнажил острые резцы.

Страшный взрыв потряс хатку. Глазки бобров испуганно заметались в полутьме. Дэрр, нацелившийся на шею Сабрины, замер.

— Аттила! — послышался крик бобра, сидевшего у самого входа. — Вода уходит!

И тут же все ощутили холодное дуновение ветерка, проникшего через обнажившееся отверстие в полу хатки. Их оглушил звук падающей воды.

— Дьявол! — завопил Аттила. — Прорвало Великую Плотину!

— К Запруде Крыши! — призвал Грызун. — Бобер должен бороться до конца.

Хатка мгновенно опустела. Грызун бросил быстрый взгляд на кота, убедился, что тот жив, и выскочил следом за остальными.

Ужасная картина открылась ему. Желтое чудовище, вытягивая шею, жевало прутья и ветки железными челюстями, легко уничтожая их многолетний труд. Бобры сгрудились на дальнем берегу, вздрагивая от хруста в гигантских челюстях.

— Что делать, Аттила?

И пискливый хор подхватил:

— Что делать? Что делать?

Красные глаза Аттилы метались на его оскаленной морде.

— Объясняй, Фройд! — потребовал он.

— Желтое чудовище напало на запруду. Это вы и так видите. Но что же нам делать?

Грызун, изображая подобострастие, склонился к уху вожака.

— Твой час, Аттила. Один мудрый приказ — и бобры в твоих лапах.

Последние слова он вдруг произнес нарочито громко, почти прокричал. Бобры с заблестевшими от надежды глазами окружили вожака.

— Бобры в твоих лапах! — бессмысленно подхватили они.

— Ага! — Мысли запрыгали в голове Аттилы, как блохи в шерсти. — Бобры в моих лапах!

— Покажи свою мудрость, Аттила! — лукаво завопил Фройд, словно подвешивая еще один камень на шею тонущего вожака. — Глупость скоро разорвет его голову, Грызун, — шепнул он своему сотоварищу.

— Нам бросили вызов, бобры! — взревел Аттила. — Но я приведу вас к победе!

— Как, скажи, как? — окончательно топил вожака Фройд. — Направь нас, Аттила!

Аттила растерянно переминался с лапы на лапу, то устремляясь к желтому чудовищу, то отпрыгивая обратно, рыская по почти высохшему дну Великого пруда и злобно раскидывая кучу бесполезных палок, бывших совсем недавно Большой Хаткой.

— Вперед! — вдруг взвизгнул он. — Уничтожим злобное чудовище! Покажем этому дьяволу, что с бобрами шутки плохи! Вперед, вперед, бобры! Это наш час!

— Он совсем свихнулся, как думаешь, Фройд? — тихо спросил Грызун.

— Думаю, да. — Фройд смотрел вслед обезумевшим, визжащим бобрам, толпой несущимся по дну высохшего Великого пруда. — Как и все остальные. Идем, Грызун. Но старайся держаться позади.

— Ха! — возопил Аттила, тормозя сразу всеми четырьмя лапами. — Ха! Враг отступает перед напором бобров!

— Клянусь Резцом Крыши, он прав! — ошарашенно прошептал Фройд.

Желтое чудовище развернулось и стало откатываться назад, к лесу.

— Я так и знал, — пробормотал Грызун. — Боги на стороне Аттилы. Но почему? Разве МЫ плохие бобры, Фройд? Нет на свете справедливости.

Возбужденные бобры окружили Аттилу, поздравляя вожака, подобострастно вылизывая его грязный мех, выщелкивая блох.

— Да здравствует Аттила! — закричал Дэрр. — Победитель желтого чудовища!

— Да здравствует Аттила!

Именно в тот миг, когда разгоряченные бобры топтались на высохшем дне Великого пруда, боги обратили свой взор на землю, и благое деяние свершилось. Ближайшая запруда вверх по течению, не подпертая теперь тугими водами Великого пруда, поддалась напору устремленного вниз потока и рухнула. Вода хлынула в котловину Великого пруда и расшатала следующую запруду. Неудержимый поток смывал бобровые плотины одну за другой до самых болот.

Крутые волны с гребешками грязной пены захлестнули бобров.

— Ой! — взвизгнул Аттила.

Их смывало. Некоторые бобры, подхваченные течением, поплыли в луга и вслед за Лодочником, барахтаясь, неслись к домику Ханны. Грызун, Фройд и еще несколько успели ухватиться за прибрежные кустики и выкарабкались на сушу. Дэрра притиснуло к разрушенной Запруде Крыши и завалило плывущим мусором. А вода поднималась. Дэрр барахтался, бил лапами по воде, работал челюстями, грыз прижимавшие его ко дну сломанные прутики и ветки, перемалывая их в щепки и труху. И сумел выбраться. Судорожно дыша, он выполз на берег.

— Дэрр! — услышал он слабый окрик.

— А? — Измученный, он скользил вялым взглядом по бурлящей воде. — Кто это? Ты, Аттила?

— Я, Дэрр, мой верный Дэрр!

Неожиданная мягкость в голосе вожака насторожила Дэрра, глазки его подозрительно сузились. Да, вон он, неустрашимый предводитель, зажатый обломками Запруды Крыши, почти проткнутый острым обломком бревна.

— Грызи, Аттила, и освободишься. Поспеши. Вода прибывает. Всех бобров уже унесло.

— Дэрр. Я дарую тебе честь освободить своего предводителя.

— О, я не достоин, Аттила.

Опасно заостренные бревна неслись мимо, крутились около вожака. Но вода еще не доставала до его морды.

— А впредь ты станешь моим преемником, Дэрр!

— Я смиренный, скромный бобер, Аттила.

— Дэрр! Умоляю, выгрызи меня отсюда!

— Выгрызайся сам, Аттила. — Дэрр похолодел от собственной наглости. Что он говорит? Какой злой дух овладел им? Что сделает с ним Аттила, когда высвободится?

— Дэрр, — тихо простонал Аттила, — ты станешь моим самым доверенным бобром. Да, да, я доверяю тебе, Дэрр. Доверяю страшную тайну. Я не могу сам выбраться из завала. Знаешь, почему мне приносили всегда только самые нежные побеги? Ты, наверное, думал, что это просто привилегия вожака? Ошибаешься, мой друг. Все из-за моих никудышных резцов.

— Как у Крыши?

— Не совсем. Крыша родился калекой, а мои резцы приходили в негодность постепенно.

— Потому что ты не работал?

— Не будем сейчас выяснять. Поспеши. Выгрызи меня отсюда своими острыми зубами. Ты же отличный парень и верный бобер.

— Но если ты не можешь кусаться, чем же тебе удавалось брать верх все эти годы?

— Силой воли, мой дорогой Дэрр. Силой взгляда. И умением стоять на задних лапах.

— Будь я проклят! — Дэрр зажмурился и пытался понять хоть что-нибудь. — Вот оно в чем дело.

— Но помни, Дэрр, я все еще тот же Аттила, твой вожак и ближайший друг.

Дэрр мучительно размышлял, пытаясь все получше обмозговать.

— Боюсь, я не сумею помочь тебе, Аттила.

— Выгрызи меня отсюда, ублюдок, или ты поплатишься за свое предательство!

— Ну если ты настаиваешь… — Дэрр принялся осторожно скользить вниз по откосу. Он добрался до торчащих из воды глаз и ноздрей своего вожака — это все, что было видно.