Эдвард Игер - Волшебство наполовину

— Опомнись, Паинька! — снова воскликнула леди. — В этом доме нет оловянных солдатиков! Они символизируют собой милитаризм и для игр не годятся! Не могу понять, что это нашло на тебя сегодня. Должно быть, это влияние тех дурных детей! Лучше пойдем-ка в гостиную и положим этот древний талисман в шкафчик наших редкостей, а потом до возвращения папы ты можешь разучить новую пьесу.

Тому, что еще оставалось от Джейн, не понравилась картина исчезновения круглого блестящего предмета из рук владелицы, равно как и перспектива разучивать новую музыкальную пьесу. И в душу закрались некоторые сомнения относительно дома, где спят в дневное время и где избегают ярких цветов, и где все естественное и занимательное превращается в убогое и унылое. Но ОНА удрученно последовала из комнаты за серой леди, спустилась в большую холодную серую гостиную и села за рояль.

И оказалось, что игра на фортепьяно, которая раньше была для Джейн настоящей пыткой, теперь просто любимое дело. ОНА принялась играть легко и с блеском, а серая леди уселась на тяжелый стул из резного дуба и открыла журнал под названием «Аутлук» [29] В переводе с английского — виды на будущее. .

Так продолжалось бесконечно долго, и последняя крупица, оставшаяся от Джейн, уже начала было думать, что ей придется попрощаться с жизнью, как вдруг, нарушая занятия, кто-то постучал в парадную дверь.

— Кто бы это мог быть? — сказала леди. — У папы свой собственный ключ, а больше к нам никто не ходит.

«Это уж точно!» — прощально вспыхнула искорка прежней Джейн.

Леди направилась к двери и открыла ее. На пороге стоял маленького роста господин. У него была остроконечная бородка и довольно напряженное выражение лица.

— Добрый день, мадам, — сказал он, закладывая одну руку за спину, как будто скрестил на ней пальцы (что он и сделал). — Дело в том, что я пишу книгу о психологии детей, и прослышал, что у вас растет очень умная дочка. И вот мне подумалось, нельзя ли побеседовать с ней?

— О, как интересно! — воскликнула леди. — Я сама всю жизнь занимаюсь детской психологией!

— В самом деле? — сказал маленький господин и вид у него стал еще более напряженный.

— Да, это так. Какого метода вы придерживаетесь — Шварца-Меттерклюме или Бронтоссори?

Казалось, что маленький господин предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте.

— У меня свой метод, — сказал он. — Вы о нем не могли слышать.

— Как все это интересно! — воскликнула леди. — Проходите и расскажите-ка мне все о своем методе. — И она провела маленького господина по серому холлу в серую гостиную.

Тем временем Катрин высунулась из своей вечнозеленой засады.

— Тсс… — сказала она.

— Пошли, — сказал Марк, высовываясь из своей засады.

Сопровождаемые Мартой, они пересекли изумрудную лужайку и поднялись на крыльцо. Леди от возбуждения забыла закрыть парадную дверь и, стоя в прихожей, дети прекрасно слышали все, что происходило в гостиной.

— Нам бы, конечно, не хотелось никакой огласки, — говорила леди. — Вы ведь не будете называть ее в книге по имени?

— Естественно, нет, — сказал голос мистера Смита (потому что маленький господин — это был, конечно, он). — Главу о ней я назову «Случай Джейн».

Марк, Катрин и Марта услышали чей-то короткий вздох, как будто упомянутое имя что-то значило для кого-то, кто находился в комнате.

— Если только случаем это не ее собственное имя, — продолжал голос Мистера Смита.

— О нет, — сказал голос леди, — мы называем ее Паинька, имя же ее — Ифигения.

— Какая гения? — переспросила Катрин Марка.

— Чшш, — прошипел Марк Катрин.

— Понятно, — сказал голос мистера Смита. — Добрый день, Ифигения. Ты веришь в чудеса?

— Да что вы! — раздался голос леди, поспешившей ответить вместо НЕЕ. — Боюсь, что ваш метод несколько устарел. Ифигения никогда не верила ни в чудеса, ни в прочие разные выдумки.

— Об этом можно только пожалеть, — сказал голос мистера Смита. — Однако каковы ее интересы? Она что-нибудь коллекционирует?

— Ну конечно, — раздался голос леди, снова ответившей вместо НЕЕ. — Она коллекционирует предметы искусства. Сегодня, например, она принесла в дом редкий старинный амулет.

Стоя возле дверей, Марта ущипнула Катрин:

— Наш талисман! — прошептала она.

— Чшш! — прошептала в ответ Катрин.

— Неужели? — раздался взволнованный голос мистера Смита. — Нельзя ли взглянуть на него хотя бы одним глазком?

— Никаких проблем, — ответствовал голос леди. Слышно было, как она пересекла комнату, а затем наступила такая тишина, что у Марка, Катрин и Марты лопнуло терпение и они на цыпочках двинулись к гостиной, чтобы посмотреть, что же там происходит.

Пол в прихожей был натерт до блеска, и на нем лежало несколько половиков ручной вязки. Марта зацепилась ногой за один из половиков, поскользнулась и шлепнулась, влетев в гостиную, — как раз в тот момент, когда леди, закрыв шкафчик с редкими вещами, протягивала мистеру Смиту талисман. Вслед за Мартой в гостиной появились Марк и Катрин.

«Привет», — сказала ОНА, улыбнувшись им. После того, как она провела в этом сером доме полчаса, дети эти понравились ей гораздо больше, чем в предыдущую встречу. Она повернулась к серой леди:

— Это дети, с которыми я играла днем.

— Мда, боюсь, что это очень невоспитанные дети, — сказала леди, едва оправившись от удивления. И она грозно посмотрела на Марка, Катрин и Марту. — В этот дом не входят без разрешения. Думаю, будет лучше, если вы немедленно его покинете. Ифигения не хочет вас видеть.

— Нет хочет, — отважно сказал Марк, делая шаг вперед. — Только она этого не знает. Дайте мне этот талисман и я докажу. Он все равно наш.

— Если ты имеешь в виду этот редкий древний санскритский талисман, — сказала леди, — то он не ваш. Он принадлежит моей Ифигении.

— Она не ваша, а наша, — сказала Марта, подымаясь с пола.

— И ее зовут не так, как вы ее зовете. Это — Джейн, — сказала Катрин.

— И она живет не здесь, а на Маплвуд, — сказал Марк.

— Прекратите! — сказала леди. — От роду не слышала такой вопиющей лжи! Вы или самые дурно воспитанные дети на свете или вы умственно неадекватные! Боюсь, что мне придется позвонить вашим родителям!

— Нет, только не это! — сказал мистер Смит, взволнованно выступая вперед. — Боюсь, что все это моя вина. Боюсь, что это я попросил прийти этих детей. Просто в порядке маленького эксперимента. Это, так сказать, часть моего метода.

— В таком случае я больше не хочу о нем слышать, — уже всерьез посуровев, сказала леди. — Я совершенно не верю, что вы детский психолог, а если и да, то не имеете на то никакого права. Я напишу жалобу на вас в «Психологический журнал».