Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари [Издание 1923 г.]

Калеб говорил долго, но не безостановочно. Ян должен был иногда предлагать ему вопросы, чтобы поддержать нить разговора.

— Какого вы мнения о луках и стрелах, мистер Кларк?

— Я не считаю их пригодными для больших зверей, вроде медведя и оленя, но был бы рад, чтоб для мелкой дичи отменили ружья и убивали их только стрелами. Стрела может или привести верную смерть, или промахнуться, но никого она не искалечит. Если пустить стрелу в стаю птиц, то она не уложит целой сотни, как ружейный выстрел. Вот так люди и уничтожают всю мелкую дичь. Когда-нибудь изобретут ружье еще сильнее, и тогда они будут удивляться, отчего не стало дичи. Нет, нет, я против этого. Луки и стрелы менее разрушительны: для мелкой дичи они незаменимы. Кроме того, они не дают оглушительного треска и всегда можно знать, кто попал, так как на каждой стреле есть метка.

Ян жалел, что Калеб не одобрил стрел и для крупной дичи.

Старик был в разговорчивом настроении. Он охотно давал указания, а Ян уже знал, что надо ковать железо, пока горячо.

— А как вы делаете западню?

— Для какого зверя?

— Для выдры.

— Теперь выдру нельзя ловить. Детеныши еще не могут обойтись без матери.

— Я ее сейчас же выпущу. Мне хочется только сделать опыт.

— Пожалуй, беды не будет, если вы ее скоро выпустите. Есть у вас доски? Мы все целиком вырубали из пихты или белой сосны, но чем больше у вас найдется готового материала, тем легче будет работа. Я покажу вам, как сделать западню, если вы мне обещаете каждый день осматривать ее, когда поставите.

Мальчики не понимали, как можно не ходить каждый день на такое интересное место, и охотно дали требуемое обещание.

Они сделали западню в виде ящика, длиною в два фута, а одну стенку заменили крепким проволочным переплетом.

1 — Разрез западни. 2 — Деревянный стержень для приманки. 3 — Западня.

— Сюда могут ловиться выдры, мускусные крысы, хорьки, кролики и другие зверки, — сказал Калеб, — смотря по тому, куда ее поставить и какую приманку положить.

— Мне кажется, что для первого раза хорошим местом будет Утес Вакан.

Для приманки к проволочному крючку крепко привязали рыбью голову.

Утром, приближаясь к западне, Ян увидел, что она захлопнута, и услышал стоны и царапанье. Он в возбуждении крикнул:

— Поймалась выдра!

Они осторожно подняли западню и повернули ее к свету, чтоб заглянуть через решетку. К великой их досаде оказалось, что они поймали не более, не менее, как старую серую кошку. Едва лишь они подняли крышку, как она с фырканьем выскочила и убежала. Вероятно, она поспешила домой сообщить котятам, что все благополучно, несмотря на то, что она долго отсутствовала.

— Сам, мне нужна новая записная книжка. Делать набег на белых не стоит, потому что там этого добра не найдешь. Но, может быть, твой отец купит мне новую книжку, когда поедет в город. Не пойти ли мне для мирных переговоров с ним?

Сам не сразу ответил, а обернулся в сторону тропинки, прислушался и сказал:

— Вот он, легок на помине.

С появлением Рафтена Ян и Гай притихли и отошли в сторону. Только Сам в полной боевой татуировке держатся совершенно непринужденно.

— Я хотел посмотреть, не больны ли вы, — сказал он.

— Может, ты оставишь нас здесь, пока мы не заболеем? — шутливо опросил Сам и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Скажи папа, здесь уж давно нет оленей?

— Лет двадцать.

— А ну-ка, посмотри, — шепнул Дятел.

Рафтен оглянулся и даже затрепетал, так как чучело, наполовину скрытое в зелени, было похоже на настоящего оленя.

— Не хотите ли выстрелить? — предложил Ян.

Рафтен взял натянутый лук и стрелу, но выстрелил так неудачно, что сейчас же вернул его со словами:

— Нет, я уж удовольствуюсь ружьем!

Затем он спросил:

— Старый Калеб сюда приходит?

— О, да! Он у нас часто бывает.

— Кажется, он вас больше любит, чем меня.

— Папа, расскажи нам, почему ты знаешь, что Калеб в тебя стрелял?

— Доказательств я не имею, но в тот самый день мы поссорились в городе после мены лошадьми. Калеб поклялся отомстить мне и ушел. Его пасынок, Дик Пог, присутствовал при этом и слышал его слова. Ночью, когда я возвращался домой, в меня выстрелили из-за кустов, а на следующий день недалеко от того места мы нашли кисет Калеба, и несколько писем. Вот все, что я знаю, и больше мне ничего не нужно. Пог недостойно поступил с ним насчет фермы, но это уж не мое дело. Вероятно, старику придется скоро выбраться оттуда.

— Он, кажется, большой добряк, — сказал Ян.

— Ах, он ужасно вспыльчив, и когда напьется, то на все способен. В другое время он ничего себе.

— Что ж там вышло с фермой? — спросил Сам. — Разве она не принадлежит ему?

— Теперь вряд ли. Впрочем, я наверное не знаю, хотя кое-что слышал. Конечно, Сарианна не то, что родная дочь, но других родственников у него нет. Дик когда-то служил у меня батраком. Язык у него ужасный, а работал он хорошо. Этот Дик женился, на Сарианне и убедил старика сделать им дарственную запись на ферму с тем, что он будет жить с ними до конца дней своих. Однако, получив ферму в собственность, Дик, очевидно, хотел отделаться от Калеба. Первое недоразумение возникло в прошлом году из-за старого пса Турка. Они не хотели его держать и говорили, что он пугает кур и задирает овец. Это возможно. Я подозреваю, что он у меня загрыз ягненка, и если бы я был совершенно уверен в этом, то заплатил бы десять долларов, чтоб его убили. Калеб не согласился расстаться с собакой и перебрался в хижину у ручья, на другом конце своей землицы. Дело пошло немного лучше. Дик и Сарианна на время оставили его в покое и даже посылали ему муку и всякую провизию, да люди говорят, что они хотят окончательно выжить старика и прогнать его по-добру, по-здорову. Я сам этого не знаю и не вмешиваюсь, хотя Калеб думает, что я восстановляю Дика против него… Как идут заметки? — спросил Рафтен, увидев записную книжку в руках Яна.

— Вот кстати вы напомнили мне, — ответил Ян. — Скажите, пожалуйста, что это такое?

Он показал срисованный им отпечаток копыта. Рафтен посмотрел с интересом.

— Гм! Не знаю. Похоже на след большого оленя, но вряд ли это возможно. Олени здесь уже перевелись.

— Слушай, папа, — настаивал Сам. — Ведь тебе было бы тяжело, если бы тебя на старости лет обобрали и выгнали?