Николай Томан - Город может спать спокойно

— А по той простой причине, что для ее фундамента необходимо очень надежное скальное основание, которое геологи и отыскали для нас в районе поселка Заозерного. Но в чем же дело, папа? Почему у тебя такой взволнованный вид? Что встревожило тебя?

— Не хотел я этого говорить, — тяжело вздыхает Азаров, — да, видно, придется…

И он рассказывает Ольге об угрозе, нависшей над городом, о работе, которую предстоит проделать его саперам.

— И тебе тоже, — перебивает его Ольга. — Я имею в виду не только руководство. Ты ведь не удержишься, если…

— Ну, «если», тогда уж ничего не поделаешь, — пытается шутить Азаров.

— А это «если», как я понимаю, неизбежно, конечно, — тревожно заключает Ольга. — И в том, что это будет твоим долгом, у меня тоже нет сомнений. Помни только, что тебе уже не двадцать пять, как в те годы.

Чувство долга теперь, может быть, еще и выше, но ведь руки уже не те…

— И в кого ты такая рассудительная? — снова шутит Азаров.

— В тебя, — серьезно отвечает Ольга. — Да, в тебя, несмотря на кажущееся безумие твоих подвигов на фронте… Может быть, объяснить, почему «кажущееся безумие»? Ах, не надо? В таком случае я за тебя спокойна — ты понимаешь, значит, что благоразумие и смелость совместимы.

— Только, если благоразумие не слишком уж преобладает над смелостью…

— Ну, это само собой! Излишнее благоразумие совместимо лишь с невмешательством, а это уже где-то на грани трусости!

— Дай руку, товарищ! — весело восклицает Азаров. — Тебя неплохо воспитал институт и комсомол.

— Им не трудно было это сделать, ибо основы моего воспитания были заложены тобой, — улыбается Ольга. — Но давай теперь о деле. Ты опасаешься, значит, что если…

— Мы сделаем все, чтобы этого не произошло, но надо иметь в виду и такую возможность. Может это сказаться на сооружении вашей лаборатории?

— А взрыв будет очень сильным?

— Почти как маленькое землетрясение.

— Тогда вне всяких сомнений. А когда вы думаете начать разминирование?

— Как только мой план будет утвержден военным округом и обкомом партии.

— А ты не считаешь нужным посоветоваться со своими друзьями Огинским и Бурсовым?

— Они уже приглашены сюда в качестве экспертов, и за ними последнее слово. Нужно, видимо, поставить в известность и твое начальство о предстоящем разминировании подземного склада боеприпасов.

— Да, это необходимо. Придется, наверное, временно приостановить все наши работы.

— И ты должна сообщить им об этом сама?

— А кто же еще? Но не думай, что я уеду туда надолго. Я вернусь, как только выясню, нужно ли мне вернуться из отпуска в связи с такой обстановкой.

— Отложи лучше отпуск на другое время. Меня в эти дни ты все равно не будешь видеть, а в район разминирования тебя никто не пустит.

— Ну, это мы еще посмотрим!

Неугомонный Говорков явился к лейтенанту Дюжеву на следующий же день после посещения ими ресторана «Ясень».

— Что-нибудь новенькое? — протягивая ему руку, спрашивает Дюжев. Он относится теперь к Алексею с гораздо большей серьезностью, хотя разговаривает с ним по-прежнему в полуироническом тоне. — Опять встретил того типа и снова упустил?

— Нет, больше не встречал.

— Ну и слава богу, а то мне опять был бы нагоняй от начальства. А что ты мне сегодня расскажешь?

— Интересную книжку я вчера прочел. «Фронт тайной войны» называется.

— Ну и что?

— В ней описывается, как антисоветская радиостанция «Байкал» использовала сообщение «Комсомольской правды» о разминировании нашими саперами склада немецких боеприпасов в городе Курске.

— Об этом разминировании я, помнится, что-то читал… «Эхом войны» называлась заметка?

— Точно!

— В ней сообщалось, что в Курске, как и у нас, немцы специально оставили свои боеприпасы и замаскировали…

— Но не это главное. Главное, как они это преподнесли…

— Кто — они?

— Радиостанция «Байкал». Она сообщила, что это не фашистский сюрприз вовсе, а тайник подпольной антисоветской организации, действующей в районе Курска.

— На простаков, значит, рассчитывали, которые всякой брехне верят.

— А чтобы не только простаки им поверили, сообщили, будто «Байкал» ведет передачу с нашей территории. На самом же деле та радиостанция была установлена американской разведкой на Японских островах.

— Вот ведь как изощряются, мерзавцы!

— А не могут они и на этот раз передать по своему радио, будто бы…

— Ну, на этот-то раз могут придумать что-нибудь и пооригинальнее.

— А что же?

— Сфотографировать, например, как наши саперы снаряды извлекают. Ты ведь говорил, что тот тип с фотоаппаратом был.

— Висело у него что-то через плечо и, судя по всему, с телеобъективом.

— Ну тогда он обязательно постарается все это снять.

— А откуда? Туда ведь никого не подпускают. Все оцеплено. А если он с крыши какой-нибудь, так его…

— Зачем же с крыши — можно и из окна. И знаешь, из какого? Из окна гостиницы «Добро пожаловать». Это самое высокое здание у нас в городе. С его верхнего этажа все видно.

— И Козий пустырь?

— Думаю, что и его можно увидеть. Специально поднимусь сегодня и проверю.

— А может быть, он надеется и взрыв сфотографировать?

— Какой взрыв? Ты что?..

— Может же он надеяться на это? Я знаю, наши саперы и не такие еще склады обезвреживали. Но ведь он… И потом, ему может быть известно, что там какая-нибудь мина замедленного действия, которая обязательно…

— Ты брось каркать, Говорков! Это, знаешь ли, паникерством попахивает.

— И никакое это не паникерство, — обиделся Говорков. — Это вы зря, товарищ лейтенант… Просто ко всему нужно быть готовыми. Мало ли что… А для него такой снимочек, как взрыв города…

— Что ты болтаешь, Говорков! Какого города? Да если даже и в самом деле, так разве весь город?

— Не весь, конечно, но они потом в своих газетах…

— А надо, чтобы вообще никаких снимков этот тип не мог сделать. Вот в чем наша с тобой задача, Говорков.

— Понимаю, товарищ лейтенант. И я готов…

— Мало быть готовым, нужно знать, что делать.

— А вы подскажите.

— А я и подскажу. Придется тебе, Говорков, возле гостиницы «Добро пожаловать» подежурить. И не час какой-нибудь, а, может быть, целые сутки.

— Я готов, товарищ лейтенант, хоть несколько суток. Возьму с собой бутерброды и буду…

— Насчет этого не беспокойся, — смеется Дюжев. — С голоду тебе умереть не дадим. Я все время неподалеку от тебя буду. А ты смотри в оба. Ты ведь единственный, кто видел того типа, и должен его опознать. А по снимочкам твоим…

— Да раз вы мне это дело доверяете, снимочки тут уже ни к чему… Когда мне на пост?

— Ишь какой шустрый! — снова смеется Дюжев. — Это еще с начальством нужно согласовать. Может быть, оно… Но я постараюсь убедить кого следует.