Борис Ицын - Подростки

…Пока ребятишки купали на озере лошадей, младшая сестра Вали, Наташа, дома тоже готовилась к поездке. Надо было подготовить рубашку брату. Она разожгла утюг и, сбрызнув водой аккуратно починенную рубашку, тщательно разгладила ее. Теперь брату есть в чем по ягоды ехать, а то хоть старую, полинявшую надевай.

Надо было подумать и о себе. Из ящика девочка достала ботинки. Купленные на рост, они уже два года служили ей. Носки слегка загнулись кверху, но ботинки были еще вполне хорошие. Наташа до блеска начистила их ваксой. Черные чулки, серое ситцевое платье — вот и весь наряд.

Остается приготовить корзину для ягод, а в другую собрать провизию, сварить вкрутую десятка два яиц, положить картошки, не забыть соли, чаю, захватить чайник, кружки.

…Готовились к поездке и в доме Кочиных. Вера с утра носилась по комнатам. Дел у нее было по горло. Во-первых, она не могла решить, какое ей надеть платье. Наконец, выбрала простенькие, ситцевое, голубое с крапинками. Потом она долго думала, что лучше: платок или панамка, панамка или платок? Для ягодницы больше подходит платок, но панамка удобнее, и потом, Вера это прекрасно знала, панамка ей больше к лицу.

Одиннадцатилетняя модница долго примеряла перед большим зеркалом то платок, то панамку. Правда, прежде чем подойти к зеркалу, она плотно прикрыла дверь и убедилась, что мама занята на кухне с Дусей. Неудобно, если мама увидит ее перед зеркалом. После смерти папы, вот уже два года, мама всегда такая грустная, и нередко девочка замечала на глазах ее слезы.

Но Вере не до грусти. Завтра — в лес по ягоды. В лес! В лес! В лес! Девочка закружилась по комнате, выделывая замысловатые пируэты.

— Вера! — раздался из кухни голос Нины Александровны, — Верочка!

Девочка остановилась, еще раз быстро осмотрела себя в зеркало и побежала на кухню.

— Какую возьмешь под ягоды корзинку? — спросила мать. — Дуся советует поменьше.

— Почему?

— А потому, барышня, — сказала Дуся, что ягоды брать — дело азартное: пока полную корзинку не наберешь, ни за что не бросишь. Вот с большой-то и притомитесь, а поменьше — наберете полную, и хорошо. Все равно всей ягоды не выберешь.

— Ну, ты, Дуся, всегда что-нибудь выдумаешь! Я никогда, никогда не устану. Мамочка, возьмем самую большую корзину: на всю зиму варенья наварим.

— Смотрите, барышня, только в понедельник, чур, не жаловаться.

— Вот еще! Нет, нет, мамочка, обязательно большую, обязательно!

Мать засмеялась.

— Ну ладно, ладно, и даже две взять можем, а вы, Дуся, завтра под вечер наймите на бирже ломового извозчика — Верины ягоды везти.

— Ай, мама, — обиделась девочка, — ты всегда смеешься! Вот увидишь, сколько я завтра наберу ягод.

— Посмотрим, что будет завтра, но вот я сегодня вижу, что ты уже нарядилась.

Вера смутилась.

— Я, мама, только примерила.

— Примерила! — Нина Александровна погрозила пальцем. Но глаза матери не были сердитыми, они ласково смотрели на девочку.

— Помогай, детка, провизию собирать.

Вскоре все было собрано, и Вера заскучала от безделья.

Ох, как медленно тянется время!

«Ку-ку, ку-ку, ку-ку» раздалось из зала: это били старинные часы с кукушкой и огромными медными гирями.

«О, господи, только три часа. Сколько же еще маяться до десяти, когда придет пора спать ложиться?»

Вера вышла во двор. Она покормила кур, бросила им пригоршню проса. Понаблюдала, как смешно большой красный петух скликал свою семью, как жадные куры отгоняли назойливых воробьев. А время тянулось и тянулось.

Она вернулась в дом. Тишина комнат удручала ее.

«Почитать разве? » — девочка взяла свою любимую книжку — томик стихов Некрасова. Открыла наугад — «Саша». Нашла знакомое место:

Девочка задумалась… А какой лес здесь? Кудрявые березы? Колючие елки? Лохматые сосны?

Чтобы скоротать время, она несколько раз выходила на улицу. Все одна и та же скучная и знакомая картина. В обе стороны тянулась почти пустынная в эти часы Уфимская. Кочины жили в самом центре, недалеко от реки. Но и это место не было особенно оживленным. Весь городок был тихим, захолустным. Только на базарной площади, против которой стояла квартира Кочиных, иногда бывало оживленно и шумно.

Утром Вера проснулась очень рано. В щели ставней пробивались лучи восходящего солнца. Девочка накинула халатик, сшитый недавно мамой, и выбежала на парадное крыльцо.

Влажный воздух обдал Веру бодрящей свежестью. Улица лежала умытая утренней росой. В сторожкой тишине плыли звуки далекого рожка, в Заречье играл пастух.

— Ой, ой, — спохватилась Вера. — Надо будить мамочку. Скоро могут приехать.

Вера не ошиблась. Едва они с мамой оделись и выпили по стакану чая, как по улице загромыхал тарантас, и Валя лихо осадил пару у самого подъезда.

Девочка выскочила на парадное крыльцо.

— Какая прелесть! — она даже руками всплеснула. В просторный удобный тарантас была впряжена пара крепких лошадок. Дуга коренного и шлея пристяжки украшены разноцветными тряпочками и зеленью.

В тарантасе сидела улыбающаяся Лена и с ней, очевидно, сестренка, темноволосая, смуглая, черноглазая девочка.

На козлах, вытянув руки, как настоящий кучер, сидел стройный мальчик, такой же смуглый, черноглазый, как и девочка. На нем была сатиновая рубашка и белый пояс с кистями.

Все это Вера рассмотрела быстро, одним взглядом. Она даже заметила, что мальчика портил картуз с большим козырьком, какой обычно носили ученики городского училища.

— Заходите, заходите, — сказала она, подходя к Елене, — мама сейчас, а я уже готова.

Спрыгнув с тарантаса, Елена поздоровалась с Верой и показала ей на Наташу.

— Познакомьтесь, Вера, это моя сестра, Наташа.

Вера по привычке сделала книксен [2] Приседание, поклон. . Наташа проворно соскочила с тарантаса и поздоровалась. Девочки сразу оживленно заговорили. Еще бы, у них было столько общих серьезных вопросов. Надо было решить, какую лучше взять корзинку, сколько можно в день набрать ягод…

Валентин сидел хмурый, недовольно слушая болтовню девочек.

— Ой, — вдруг спохватилась Наташа, — познакомьтесь. — Это брат мой, Валя. — Вера посмотрела на него с некоторым интересом и любопытством.

Мальчик не мог сразу решить, как ему быть. Он не знал, здороваются ли с девочками за руку. Кивнул на всякий случай головой.

— Нет, здравствуйте! — немного капризно сказала Вера и, подойдя вплотную, протянула руку.