Борис Ицын - Подростки

Вера тряхнула головой, чтобы отогнать эти мысли, и медленно побрела к своим.

Как они встретятся? Куда он убежал? Какой вспыльчивый, однако! Она ни за что больше рядом с ним не сядет, когда поедет домой. А что сказать, если мама спросит: почему? Как не выдать, что они поссорились? Придумать она ничего не могла, и это окончательно расстроило ее.

Девочка подошла к костру. Вали не было. Где же он?

— Верочка, а мы тебя ждем, — подбежав к ней, сказала Наташа, — по ягоды идти. А Валька где?

— Там остался, на берегу, рыбу еще ловит, — быстро нашлась девочка.

— Ну и пусть рыбачит, пошли!

Вера собирала ягоды без азарта, лишь бы виду не показать. Настроение ее испортилось. Было стыдно и досадно.

Валя пришел перед самым отъездом. Он молча сводил лошадей на водопой и так же молча стал запрягать. На его угнетенный вид никто не обратил внимания. Все были утомлены и молчали, как это обычно бывает после дня, проведенного на свежем воздухе, в лесу или в поле и полного впечатлений.

Когда стали усаживаться, Вера села вместе с Ниной Александровной.

— Там не очень удобно, — не дожидаясь вопроса матери, сказала она. — Всю дорогу боялась упасть.

Рядом с Валей уселась Наташа. Мальчику было безразлично. Всю дорогу он угрюмо молчал, изредка пошевеливая вожжами.

Вот у самого города они обогнали стадо, вот въехали в Заречье, вот, прогромыхав по деревянному мосту, подъехали к дому Кочиных.

Чтобы не прощаться с Верой, Валя соскочил с козел и стал перетягивать супонь. Он слышал, как, прощаясь, Вера приглашала Наташу в гости, как Нина Александровна просила Елену на этих днях зайти — сшить Вере новую гимназическую форму.

— До свидания, Валя! — крикнула Нина Александровна.

— До свидания, Нина Александровна! — ответил мальчик, возясь с супонью.

— Валя! — Он оглянулся. Рядом стояла Вера.

— До свидания, Валя! — девочка протянула руку. Он неожиданно для себя схватил эту маленькую ручку и крепко пожал ее.

— До свидания, Ве… — и он запнулся, — Верочка! — и быстро вскочил на облучок. Вера тоже чуть не бегом поднялась на крыльцо.

— Эй, вы, красотки! — Он лихо стегнул по лошадям, и те так рванули, что Елена с Наташей схватились за сидение.

— Осторожней, — крикнула Елена, — как рванул!

Но Валя рассмеялся, оглянувшись. На высоком крыльце стояла стройная женщина в темно-синем платье, а рядом с ней девочка.

Мальчик сорвал с головы картуз и помахал им…

Незаметно подкрался сентябрь. Он позолотил листву берез, развесил блестящую серебряную паутину. Отдохнувшие за лето ребятишки пошли в школу. Но Вале не пришлось сесть за парту.

Еще в августе, после одной дождливой и ветреной ночи, отец слег. Застарелый ревматизм, принесенный из солдатчины, обострялся и приковал его к постели. Марья растирала мужа спиртом, парила в русской печи муравьев, настаивала разные травы — ничего не помогало.

Валя ежедневно выпрашивал у соседей лошадь и привозил бочку соленой смолинской воды — в ней Аким прогревал больные ноги. Облегчения было мало. Становилось очевидным, что зиму Аким не работник.

Дела шли все хуже и хуже. Уже снесли на базар всех гусей и с десяток кур. Второе воскресенье Елена ходила на толкучку, продавала кое-что из вещей, хотя особого достатка в семье никогда не было.

— Хоть бы Вальку куда пристроить, — однажды за обедом сказала мать.

Аким лежал на кровати.

— Учиться надо парню. Наработается, успеет, — неуверенно проговорил отец.

— Ох, Акимушка, не знаю я, что ли? Зиму проработает, а там ты поокрепнешь. На будущий год он и в школу пойдет.

Аким промолчал. Вечером разговор возобновился.

— В депо бы определить Вальку, учеником, што ли? — спросила мать.

— Сходи к мастеру, попроси. Да яичек захвати, еще там чего… Мастер уваженье любит. Ты уж не жалей. Знаешь ведь его, ирода. На кого ненароком глянет, человека — как обухом по голове, а ежели что не по его — со свету сживет. Наше дело теперь зависимое. Попроси. Может, и возьмет парнишку.

— Валя! — позвал он сына немного погодя. — Рано тебе, сынок, в кабалу. Да, вишь, свалило меня, — как бы извиняясь, проговорил Аким. — Придется работать. Мастерам-то не перечь. Они — сила… Думал, доживем мы с тобой до хорошего времени, когда работа всем будет, издеваться над нашим братом перестанут, да, видать, мне-то не дожить, ну, а ты как раз, пожалуй, подрастешь к тому времени. Тогда жизнь пойдет, ого!.. — он помолчал. — Корми, сын, семью, ежели не встану. А как встану — сменю тебя, — и он отвернулся лицом к стене.

В субботу, после вечерни, мать пошла к мастеру. Она уложила в корзину десятка два яиц — к базару прикопила, — огурцов, помидор. Посмотрела — мало. Скрепя сердце, поймала прикорнувшую на нашесте курицу Пеструшку и тоже понесла мастеру.

Вернулась мать поздно.

— Велел в понедельник приходить. Из-за отца, говорит, берем… Тридцать лет работал… Я насчет пенсии заикнулась, да куда там, и слушать не захотел… Не могу, говорит, не могу… И хлопотать не буду. Всех на пенсии брать — денег не хватит. Вот, говорит, если бы ему ноги отрезало — ну, тогда твое счастье: дали бы, пожалуй, и десятку в месяц. Горько мне от таких слов стало, отругать бы, да про Вальку вспомнила, смолчала.

Мать вытерла глаза концом головного платка.

В понедельник провожали Валю в депо на работу.

Мать завязала в узелок еще пяток яиц — мастеру гостинец — да Вале на обед кусок хлеба положила. Отец дал двугривенный.

— Может, за водкой погонят, работу обмывать. Против обычая не пойдешь — покориться придется, — сквозь зубы сказал он. — Наше дело теперь такое…

Валька пошагал. Вот знакомые пути. Вот депо.

Через огромные открытые настежь ворота он вошел внутрь здания. Вошел и остановился. Грохот оглушил его. От пара, копоти, дыма и пыли в депо было так темно, что он не мог разобрать, куда идти. Стало жутко, но, пересиливая страх, мальчик двинулся вперед и почти налетел на черную громаду паровоза, возле которого работали люди.

Валентин тронул рукой одного из рабочих.

— Дяденька! — крикнул он, и сам своего голоса не услышал. — Дяденька, где мастера Врублевского найти?

Рабочий что-то ответил. Валя видел, как шевелились губы говорившего, но слов не услышал.

— Не слышу! — крикнул он что есть силы.

Рабочий засмеялся и показал рукой на ворота.

Валя выбежал из депо и огляделся. Нигде никого не было. Как найти мастера? Какой он из себя, этот Врублевский.