Кирей Мэргэн - Тайна Караидели

С красноватого камня, увидев Нафису, спрыгнула ящерица. Она хотела было погреться на камне, да вот, как на грех, послышались шаги человека, и пришлось юркнуть под камень, где было все еще по-ночному холодно.

А вон и ежик. Тоже хитруша. Едва почуял Нафису, свернулся, стал похожим на маленькую серую кочку. Попробуй найди. А найдешь — тоже не возьмешь голыми руками.

Пригрело солнышко и птиц.

На густой липе сидят они, наклонив набок головки, словно застенчивые, стеснительные девочки, искоса посматривают на гостью. Они ведь не знают, что Нафиса хороший человек и не станет их трогать.

Но вот, кажется, поняли. И запрыгали, заскакали с ветки на ветку, с дерева на дерево, чирикая и посвистывая, нанизывая свои голоса на солнечные лучи, словно они вовсе и не лучи, а линейки в нотной тетрадке.

А вон там — белочки. Они любят высоту, скачут с одной верхушки на другую, иногда кажется, что они прямо-таки летают по воздуху. Белочки тоже присматриваются к Нафисе и тоже вскоре убеждаются, что она девочка добрая и ее не надо бояться.

Кто знает, может быть, здесь еще не ступала нога человека? Может быть, отряд тальгашлинских пионеров — первооткрыватель этих мест?

Так подумалось Нафисе. Но ей суждено было тут же разочароваться в своих надеждах.

На коре липы, под которой она стояла, девочка увидела безжалостно вырезанные ножом белые буквы: «С» и «3».

Первое, что бросилось ребятам в глаза на пристани Олдяк, было множество военных.

Солдаты, завидев приближающиеся лодки, весело приветствовали ребят, шутили:

— Эй, моряки, пехоту прокатите?

Когда первая лодка, в которой сидели три друга — Юлай, Иршат и Сабит, — причалила к берегу, один солдат попросил лодку «на полчасика», снял гимнастерку и с наслаждением отправился загорать на середину Караидели.

— Надо, пожалуй, узнать историю этой воинской части, — сказала Фатима.

— Но они ведь все молодые, а мы ищем партизан, — удивился Юлай.

— Наши воины знают историю своей части. Может быть, и здесь найдется что-нибудь интересное для нас.

Говорят, попытка не пытка. Ребята мало верили в успех, но раз Фатима сказала — значит, надо выполнять.

Летописец Иршат достал «Партизанскую книгу», обогащенную теперь письмом самого Блюхера с печатью сельсовета, и отряд двинулся по направлению к штабу части.

Из бюро пропусков Фатима позвонила адъютанту командира.

Командир разрешил пропустить в расположение части всех пионеров по одному пропуску, в котором указано количество гостей.

Он ждал ребят в красном уголке.

Во главе длинного стола, накрытого зеленым сукном, сидел седой военный с добрым лицом; на кителе его пестрели многочисленные орденские планки. Он был уже не молод, но военная форма придавала ему бравый вид.

— Здравствуйте, товарищ полковник! — сказала Фатима.

— Здравствуйте! Здравствуйте! — наперебой закричали ребята.

— Здравия желаю! — улыбнулся полковник.

По его приглашению следопыты уселись вдоль стола, с обеих сторон, и притихли.

— Ну, рассказывайте! — снова улыбнулся он.

Ребята смущенно молчали.

— Мы сами пришли к вам за рассказами, — сказала Фатима.

— За рассказами? Рассказы — это в библиотеке! — засмеялся полковник.

— Нет, мы ищем такое… Такого в библиотеке нет. Мы собираем материалы о партизанах гражданской войны, воевавших в наших краях.

— А, это другое дело, — понимающе закивал полковник. — Но было бы лучше, если бы вы задавали конкретные вопросы.

— Хорошо! Вот! — И Фатима развернула перед полковником «Партизанскую книгу» на том месте, где было переписано письмо Блюхера.

Несколько секунд полковник читал письмо, потом поднял голову и сказал:

— Как говорится, на ловца и зверь бежит. С мальчиком, о котором писал Василий Константинович, я был знаком…

Ребята встрепенулись. Видя такое внимание со стороны своих юных слушателей, полковник распрямился, заговорил громче:

— Зинат Сайфуллин пришел к нам в партизанский отряд где-то под Красноусольском. Он был не один, а вдвоем с товарищем, который выглядел старше его лет на пять. Кажется, товарища этого Ахметом звали. Точно не помню. Пришли они и просят, чтобы их взяли в отряд. Я в это время обед готовил. Поваров не было, сами готовили. Комиссар мне говорит: «Михаил, накорми пацанов». Я дал им по куску мяса, они съели за одну секунду, видно, голодны были очень. «Наелись?» — спрашивает комиссар. «Ага!» — «Ну, в таком случае немедленно отправляйтесь по домам!» Приуныли ребятишки, да делать нечего, ушли. Но ушли не домой, а в другой партизанский отряд, а когда и там получили отказ, направились в третий. Так вот и ходили, пока не узнал о них сам Василий Константинович Блюхер. Вызвал он их к себе, порасспросил и дал приказ зачислить на довольствие.

— Что значит «на довольствие»? — спросил Мидхат, слушавший рассказ полковника с приоткрытым ртом.

— Да подожди ты! — толкнул его Иршат.

— Это значит, — улыбаясь, ответил полковник, — что одели ребят, обули и кормить стали, как взрослых партизан. Все честь по чести. Но на боевые дела мальчишек не брали. Берегли. А они обижались, переживали. Им хотелось стрелять, а держали их во втором эшелоне, и было им скучновато. Вот и начали баловаться. Взял Ахмет винтовку боевую — ну, у кого-то из партизан взял без спросу, и всё — и начал ею перед другом своим Зинатом выхваляться. То на плечо винтовку вскинет, то приклад прижмет к щеке, то в дуло заглянет. Играл, играл да в какой-то момент курок и нажал. Винтовка бабахнула, ранил себя Ахмет в левое плечо, дешево отделался: чуть пониже — в сердце бы угодил. Ну, попал малый в госпиталь, не побывав в бою.

— А Зинат? — прошептала Нафиса.

Но полковник услышал ее.

— Сейчас расскажу. Пока Ахмет в госпитале был, случай представился: в разведку мальчишку решили послать. Ведь что ни говори, а там, где взрослый не пройдет, мальчишка проберется. Вот и взяли Зината. Справился Зинат. И хорошо справился. С этого дня стали к нему относиться с уважением. Еще раз послали, потом еще и еще. Постепенно стал он настоящим разведчиком. Василий Константинович наградил его именными часами. Эти часы Зинат всем показывал. Я тоже их видел. «Павел Буре» с серебряной цепочкой.

— Ой! — сказала Нафиса. — Вот бы нам найти эти часы! Интересно, где они сейчас?

— «Где, где»! — оборвал ее Мидхат. — На печке у бабушки!

Фатима покраснела, а полковник сделал вид, что ничего не случилось, и продолжал:

— И вот однажды говорит Зинату командир: «Сегодня пойдешь вместе с Шарафом». Это было, пожалуй, даже больше, чем золотые часы. Надо знать, кто такой Шараф, чтобы понять, какое должно было быть доверие к человеку, чтобы послали его вместе с ним.